Сакс еще раз осмотрела кость со всех сторон. – Не знаю. По-моему, нет. Ничего особенного, самая обыкновенная кость. Как раз в этот момент мимо стола проходил Том. Взглянув на поднос, он саркастически заметил: – Это и есть ваш «ключевой» предмет? Забавно. – Забавно, – рассеянно повторил Райм и тут же встрепенулся. – Что именно тут забавного? – У тебя имеется собственная версия? – вмешался Селитто. – Никакой версии. – Он нагнулся и понюхал кость. – Это букко. – Что? – Остатки телячьей голени. Помните, я как-то раз готовил вам это блюдо? Тушеная телячья голень. – Том посмотрел на Сакс и скорчил гримасу. – Мне еще влетело за то, что я ее недосолил. – Черт возьми! – не выдержал Селитто. – Значит, она куплена в обычном продуктовом магазине! – Если нам очень повезет, – добавил Райм, – может оказаться, что преступник купил мясо в ближайшем к своему убежищу магазине. Купер подтвердил, что кровь, собранная Амелией для проведения анализа, вовсе не человеческая, а бычья. – Но что он хотел этим сказать? – удивился Бэнкс. Воздержавшись от предположений, Райм предложил вернуться к работе: – Что у нас имеется по замку и цепи? Купер рассматривал названные предметы, упакованные в шуршащий пластиковый пакет: – На звеньях цепи изготовители давно уже не ставят клейма. Поэтому здесь нам ничего не светит. Замок стандартный, среднего качества. Сколько же времени потребовалось, чтобы взломать его? – Три секунды, – отозвался Селитто. – Ну вот видите. Никаких серийных номеров. Такие замки продаются везде – от универмагов до крошечных лавчонок. – Ключ или цифровой набор? – Набор. – Позвоните кому-нибудь из изготовителей и узнайте, можно ли по номеру заводского набора цифр установить, куда данная партия изделий отправлялась. Не удержавшись, Бэнкс присвистнул: – Да, это долгая история. Райм так сверкнул на него глазами, что Джерри покраснел и замолчал. – Судя по энтузиазму, прозвучавшему в вашем голосе, детектив, лучше всего это дело поручить вам, – вкрадчиво заявил Линкольн. – Да, сэр, – обреченно кивнул молодой человек, вынимая сотовый телефон. – Я уже приступил. – А что там на цепи? – поинтересовался Райм. – Уж не кровь ли? – Да, один из наших ребят поранился, когда сбивал замок, – пояснил Селитто. – Значит, она уже не идеально чистая, – нахмурился Райм. – Но он торопился поскорее прийти на помощь девушке, – вступилась за коллегу Сакс. – Я понимаю. Это, конечно, благородный порыв, но, увы, цепь теперь теряет для экспертизы всякую ценность. – Он взглянул на стол. – Отпечатки есть? Купер доложил, что уже проверил все звенья и ничьих отпечатков, кроме принадлежащих Селитто, не обнаружил. – Ну хорошо. Перейдем к найденной Амелией деревяшке. Ее тоже следует проверить на наличие отпечатков пальцев. – Это я уже сделала, – заявила Сакс. – Еще на месте преступления. «Дэ-ка», – припомнил ее прозвище Райм. Однако оно совсем не подходило ей. Красивым людям достаточно их собственных имен. – Давайте все же используем «тяжелую артиллерию», чтобы подстраховаться, – предложил Линкольн и обратился к Куперу: – Используй нингидрин, а потом пройдись по отпечатку алюмоиттриевым лазером. Бэнкс внимательно слушал Райма, понимая его слова лишь наполовину. Купер облил деревяшку какой-то жидкостью из пластмассового флакона и направил на образец лазерный луч. Затем он надел специальные очки и через несколько секунд объявил: – Тут ничего нет. Мэл выключил лазер и принялся осматривать деревяшку, держа ее пинцетом. Это был кусочек какой-то темной породы древесины длиной около шести дюймов. Поверхность его, в темных разводах, напоминавших смолу, была испачкана грязью. – Я знаю, что Линкольн требует, чтобы все работали палочками для еды, – заявил Купер. – Я же, когда иду в китайский ресторан, предпочитаю вилку. – Ты можешь повредить некоторые важные клетки, – заворчал Райм. – Могу, но не повреждаю, – парировал Мэл. – А что это за древесина? – сгорал от нетерпения Райм. – Нам придется делать специальный анализ? – Нет, – отозвался Купер. – Это дуб. Тут вопросов нет. – Кусок отрублен или отпилен? – резко дернул головой Линкольн, и его шейные мышцы свело мучительной судорогой. Он со стоном втянул воздух и закрыл глаза, пытаясь потянуться и утихомирить боль. Через секунду Райм почувствовал, как сильные пальцы Тома массируют его шею и боль постепенно отступает. – Линкольн, – заволновался Селитто, – ты как, в порядке? – Да. Уже все нормально, – ответил Райм, глубоко дыша. – Вот. – Купер приблизился к постели и, держа перед глазами Линкольна лупу, поднес к ней кусочек дерева. Райм внимательно изучил образец: – Срезан на пилораме, вдоль волокон. Существует очень много видов срезов, но, судя по всему, это фрагмент бруса или балки, которую изготовили лет сто назад. Тогда лесопилки были еще паровыми. Мэл, поднеси-ка его поближе, чтобы я мог понюхать. Купер сунул деревяшку прямо под самый нос Райма. – Пропитан креозотом, – резюмировал тот. – Продуктом возгонки каменной смолы. Эта технология используется для сообщения дереву влагостойкости. Обработанная таким образом древесина применялась на железных дорогах, при строительстве доков и причалов. – Может быть, этот кусок имеет отношение к железной дороге? – высказал предположение Селитто. – Той самой, где нашли жертву? – Все может быть, – согласился Райм. – Проверь плотность клеток древесины. – Она сильно спрессована, – ответил Купер, взглянув на образец в микроскоп. – Но сжата она вдоль волокон, поэтому железную дорогу можно исключить. Скорее всего, это обломок какой-то несущей конструкции. Итак, кость и кусок старой дубовой балки… – Я вижу на дереве какой-то грязный налет. О чем он может нам рассказать? Купер расстелил на столе листы бумаги и стряхнул с деревяшки щеточкой частицы грязи, засевшие в трещинах древесины. После этого он принялся изучать их. – Здесь будет достаточно вещества для проведения анализа плотности? – поинтересовался Райм. Для этого анализа кусочки исследуемого материала помещаются в пробирку с жидкостями, обладающими разной плотностью. Почва расслаивается, и каждый ее кусочек зависает в определенном месте в соответствии со своей плотностью. В свое время Райм составил довольно сложную таблицу классификации такой грязи по всем пяти районам города. К сожалению, для успешного проведения анализа требовалось достаточное количество вещества. На этот раз Купер засомневался, хватит ли тех крупиц, которые ему удалось стряхнуть с деревяшки. – Можно попробовать, – неуверенно произнес он, – но в любом случае на это уйдет все то, что я выскоблил. И если у меня ничего не получится, то для других анализов почвы уже не останется. Райм решил сначала провести визуальное обследование, потом подвергнуть обработке в хроматографе-спектрометре. Мэл послушно поместил несколько соринок на стеклышко микроскопа. Несколько минут он молча изучал их, прежде чем заговорил снова: – Тут что-то странное, Линкольн. Это верхний слой почвы. С очень большим процентом содержания остатков растений. Но форма их весьма своеобразна. Разложение очень давнее. Он поднял голову, и Райм заметил темные круги вокруг его глаз, оставшиеся от окуляров. Линкольн припомнил, что такие характерные круги надолго оставались на лицах технических сотрудников, если те проводили по нескольку часов в лаборатории, уткнувшись в свои микроскопы. И такого работника, когда он наконец появлялся перед сослуживцами, непременно приветствовали одной и той же фразой: «А вот и наш енот из норы вылез!» – Испари образец, – посоветовал Райм. Мэл поместил часть почвы в хроматограф. Машина ожила, послышалось характерное шипение.