– Сейчас пару минут придется подождать. – Ну а пока идет процесс, – предложил Райм, – давайте снова займемся костью. Она никак не выходит у меня из головы. Мэл, осмотри ее под микроскопом, пожалуйста. Мэл повиновался, и очень скоро по его удивленному возгласу всем стало понятно, что Купер обнаружил что-то заслуживающее внимания. – Что там? – Кое-что имеется. Очень маленькое и прозрачное. Ну-ка, подайте мне гемостат, – потребовал Мэл, кивая Сакс в направлении небольших щипчиков. Как только он их получил, то осторожно извлек из спинного мозга какой-то фрагмент. – Это микроскопический кусочек целлофана, – торжественно объявил Купер. – Целлофан, – задумчиво сказал Райм. – Далее?.. – Следы растяжки и проколов. Я бы сказал, что он оставил его здесь неумышленно. В общем, это не противоречит тому, что мы имеем обрывок толстого целлофана. – «Не противоречит», – заворчал на приятеля Райм. – Как я не люблю такие обтекаемые выражения! – Иногда ими приходится пользоваться, – возразил Мэл. – «Предполагает», «похоже на…» – разве так не лучше? – сердился Линкольн. – Ну не нравится мне вот это «не противоречит»! – Тем не менее здесь можно высказать несколько предположений, – продолжал Купер. – Самое смелое из них таково: лично я полагаю, что в подобную упаковку заворачивают покупки в коммерческих магазинах. Это не самая распространенная форма упаковки, поверьте мне. Ножка куплена либо в мясной лавке, либо в небольшом продуктовом магазинчике. Из коридора вернулся Джерри Бэнкс. – Печальные новости, – растерянно сообщил он. – Компания, производящая данные замки, не ведет записей комбинаций цифр. Специальные автоматы устанавливают их буквально наобум. – Понятно. – Но вот что интересно… Они сказали, что им частенько звонят из полиции по поводу их продукции, но мы были первыми, кто поинтересовался, нельзя ли проследить отправку партии по цифровому набору шифра. – Что же тут может быть интересного, если мы все равно зашли в тупик? – недоумевающе произнес Райм и снова повернулся к Куперу, который в это время лишь покачивал головой, глядя на свой аппарат. – Что там у тебя? – Результат анализа почвы готов. Но возможно, машина не справилась с задачей. Что-то тут не сходится с азотом. Придется повторить попытку, но на этот раз надо взять побольше исходного материала. Райм велел ему продолжать, а сам впился глазами в кость. – Мэл, как ты считаешь, этого теленка давно забили? Тот снова принялся изучать фрагмент кости под микроскопом. – Минимальные скопления бактерий. Похоже, нашего Бемби зарезали буквально на днях. Или часов восемь, как достали из холодильника. – Выходит, преступник недавно купил эту ножку? – предположил Райм. – Или вчера, или месяц назад, но держал в морозилке, – уточнил Селитто. – Нет, – поправил его Купер, – мясо не было заморожено. Нет никаких свидетельств разрушения волокон от кристаллов льда. Да и в холоде оно пролежало немного. Оно не подсохло, а в современных холодильниках происходит дегидратизация пищевых продуктов. – Начало неплохое, – воодушевленно заговорил Райм. – Так что можно поработать в этом направлении. – Поработать? – не выдержав, рассмеялась Сакс. – Мы что же, будем обзванивать все продуктовые магазины и лавки города, выясняя, где вчера продавались телячьи ноги? – Не совсем так, – поправил ее Райм. – Не только вчера, но и позавчера тоже. – Может быть, к этому стоит подключить братьев Харди? – Пусть занимаются своим непосредственным делом. Позвони Эмме в диспетчерскую, если она там еще работает. Даже если ее там нет, пусть возвращается и вместе с остальными посидит сегодня сверх положенного времени. Дай ей список всех фирменных продуктовых магазинов. Могу поспорить, что наш подозреваемый не закупает продукты на семью из четырех человек, поэтому пусть проверяют те чеки, на которых пробито не более пяти наименований товаров. – А у нас есть для этого какие-нибудь распоряжения или основания? – Если кто-нибудь хоть слово скажет, я достану и ордер, – заявил Селитто. – Но пока что давайте попробуем без официальных бумаг. Кто знает? Многие горожане с удовольствием станут сотрудничать с нами. Мне это хорошо известно. – Но как в магазине узнают, что покупали именно телячьи ноги? – недоумевала Сакс. Теперь она уже не сидела насупившись в сторонке, и в ее голосе даже появились заинтересованность и нетерпение. Райм подумал о том, что сейчас она, может быть, испытывает как раз то, с чем он так хорошо знаком: емкость вещественных доказательств. Основная проблема криминалиста – это не нехватка предметов, найденных на месте преступления, а, наоборот, их изобилие, которое начинает угнетать. – У них есть для этого специальные сканеры, – пояснил Райм, – и они контролируют покупки. Для переучета товара. Бэнкс, говори. Я по твоему лицу вижу, что тебя что-то волнует. Выкладывай. На этот раз я тебя никуда не отправлю. Дальше Сибири, разумеется. – Дело в том, что такие сканеры есть только в больших фирменных магазинах, сэр, – заявил молодой детектив, – а ведь существуют сотни мелких лавок, торгующих теми же ножками. – Верно. Только я не думаю, чтобы он отправился в такой крохотный магазинчик, о которых ты говоришь. Для него сейчас самое главное – анонимность. Ему очень важно оставаться незамеченным. Поэтому он пойдет именно в большой универмаг. Покупателей там много, и он потеряется в их массе. Селитто соединился с диспетчерами и объяснил Эмме ее нелегкое задание. – А теперь давайте сделаем снимок этого кусочка целлофана, – обратился Райм к Куперу. Мэл положил нужный фрагмент в поляризирующий микроскоп, приладил камеру и сфотографировал образец. Вышел эффектный цветной снимок, изображавший пеструю радугу с пересекающими ее серыми полосами. Само по себе это еще ни о чем не говорило, но если бы они начали сравнивать полученный снимок с другими подобными материалами, тогда можно было кое-что и выяснить. Внезапно Райма осенило. – Лон, сюда надо срочно вызвать десяток полицейских из отрядов быстрого реагирования. – Сюда? – Мы будем проводить операцию совместно. – Ты уверен, что это необходимо? – Да, и немедленно! – Ну хорошо. – Лон кивнул Бэнксу, и тот срочно соединился с Хауманном. – Теперь перейдем к третьему «ключевому» предмету, который нашла Амелия. Это волоски. Купер некоторое время молча разглядывал их, потом поместил несколько волосков под фазово-контрастный микроскоп. При помощи этого инструмента предмет, находящийся на тестировании, освещался сразу двумя источниками, причем лучи находились в разных фазах, и предмет был и освещен, и мог рассматриваться в тени. – Это не человеческие волосы, – авторитетно заявил Мэл. – Могу гарантировать. Более того, они сняты со шкуры животного. – И что же это за зверь? Собака? – Или теленок? – торопливо выкрикнул молодой следователь. – Проверь чешуйки, – велел Райм. Под «чешуйками» он имел в виду микроскопические пласты, составляющие верхний слой волоса. Купер набрал какие-то слова и символы на компьютере, и уже через несколько секунд на экране появился рисунок чешуи с пластинами размером с ноготь большого пальца. – Это стало возможным благодаря тебе, Линкольн, – напомнил он. – Помнишь свою базу данных? Возглавляя следственное управление, Райм собрал целую коллекцию микрографических образцов разных типов волосяного покрова. – Конечно, такое не забудешь, Мэл. Но когда я видел эти данные в последний раз, они содержались в толстенных папках. Как же удалось все это заложить в компьютер? – При помощи сканирования, разумеется. Райм еще раз поразился, как далеко ушла вперед компьютерная технология всего за три с половиной года, когда он оказался не у дел… Пока Купер возился с волосками, Райм снова задумался над вопросом, мучившим его целый день. Почему преступник оставляет им эти «ключевые» предметы? Человеческое создание настолько удивительно и непредсказуемо, что остается лишь повторить: действительно «создание». Животное, умеющее смеяться, очень опасное, умное и всегда действующее по какой-то причине. Именно она и движет зверем на пути к достижению цели. Детектив Линкольн Райм не верил в случайности. У каждого психопата имеется своя логика, пусть искаженная и поставленная с ног на голову, как это кажется нормальному человеку. И Райм знал, что у подозреваемого номер 823 были свои веские причины, по которым тот сейчас вел разговор на таинственном языке вещественных доказательств. – Ну вот, нашел, – послышался голос Купера. – Это волоски грызуна. Скорее всего, крысы. Шерсть была сбрита. – Это, конечно, нам о многом говорит! – расстроился Бэнкс. – В городе миллионы крыс. Мы даже примерно не можем назвать район следующего места преступления. Зачем ему понадобилось сообщать нам о крысах? Селитто закрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос. Сакс ничего этого не замечала. Она смотрела на Райма с любопытством. Он удивился: неужели и она не догадалась, что этим хотел сказать преступник? – однако вслух тоже ничего не произнес. Он счел нужным пока что ни с кем не делиться этой страшной новостью, которую так недвусмысленно передавал им подозреваемый номер 823. …Седьмой жертвой Джеймса Шнейдера (или восьмой, если вы предпочитаете включать в этот список бедного ангелочка, малютку Мэгги О’Коннор) стала жена неутомимого труженика, иммигранта, который поселился со своим семейством в скромном домике на Хестер-стрит в Ист-Сайде. Именно благодаря бесстрашию этой несчастной женщины констебли и полиция обнаружили преступника. Ханна Голдшмидт, женщина еврейско-немецкого происхождения, была образцовой женой и матерью шестерых детей (один ребенок умер при родах) и пользовалась доброй славой среди соседей… Собиратель костей не спеша ехал по улицам Нью-Йорка. Он был очень осторожен, опасаясь, что его остановят за превышение скорости. Правда, он прекрасно знал, что за такую мелочь в этом городе никто никого не штрафует.