– Брат пришел. Он не стал звонить, но стоит уже под дверью. Я кивнула, а затем ушла открывать. Шла, а у самой тряслись поджилки от предстоящего разговора. Как же начать нелегкий разговор? Думала-думала… ничего так и не придумала. Марк вошел на кухню, кивком головы «попросил» Катю выйти. Как только она закрылась в комнате с близняшками, я присела на ее стул. Искоса взглянула на мужчину – он выглядел уставшим. Темные круги под глазами, двухдневная щетина, а ведь раньше он всегда выглядел опрятно, при любых обстоятельствах. Да и, вообще, его лицо омрачала темная тень из-за хмурости. – Марк, я… – Ты приняла решение, не так ли? – Да. – Хочешь остаться с тем невежественным хамом? – Не говори так об Илье! – возмутилась, но Марк лишь ухмыльнулся и качнул головой. – Где он был три года, почему появился только сейчас, когда мы, наконец, стали сближаться? А ведь все, чтобы я сейчас ни сказала, прозвучит, как оправдание. Вместо ответа, просто вздохнула. Тогда Марк продолжил с иронией в голосе: – Допустим, он бросит тебя через два месяца, что ты тогда будешь делать? Позвонишь мне в слезах и попросишь помощи? – Допустим, Илья нас не бросит, – не уступала я. – Ты смиришься с этим? Сможешь отпустить чувства ко мне? Марк, мне нелегко дается это решение, но я не хочу провоцировать Илью на драку с тобой. Так что, пока нам лучше… не видеться и не созваниваться. Говорила, а у самой горло жгло от горечи. Отчаянно боролась с собой, лишь бы не заплакать при мужчине. Я сделала свой выбор. Правильный или нет, но он мой. И ошибки потом, если придется, исправлять только мне, никому больше. – Катю ты тоже вышвырнешь из своей жизни из-за мужика? Забудешь, как по щелчку пальцев обо всем, что мы для тебя сделали? – Я не вышвыриваю… – умолкла, потому что, именно так оно и выглядело со стороны. – Вы с ней очень дороги для меня. Но, пойми, я не могу продолжать общаться с тобой, зная о чувствах ко мне. Я переживаю, что ты своим поведением спровоцируешь Илью. Марк будто специально подвел меня к этому разговору: – Вот видишь, он несдержан. Он буйный и агрессивный. Можно ли такого человека подпускать к детям? Вась, как много ты о нем знаешь? Ты, похоже, совсем потеряла «нюх» из-за сиюминутной похоти. Ты никогда и никого не подпускала ни к себе, ни к малышкам, даже с матерью была готова за них грызться. А тут впустила практически незнакомого мужчика и готова ради него предать нас с Катей. Людей, которые никогда не желали тебе зла. Я не смогла больше себя сдерживать, слезы покатились по щекам густым потоком. Меня разрывали противоречия изнутри, и я ничего не могла с собой поделать. Я не знала, как правильно поступить. Как сделать так, чтобы всем было хорошо в нынешней ситуации. – Вась, я… – Марк встал, но он не успел ко мне подойти. Катя ворвалась ураганчиком на кухню и крепко обняла меня, стала гладить по спине и голове. – Марк, ты мне брат, но прямо сейчас ты не прав! – тихо воскликнула подруга. – Кто тебе сказал, будто Вася собирается вычеркнуть меня из ее жизни? Да и тебя она просто попросила пока держаться подальше и быть сдержаннее. Ты видел Илью? Если он стукнет тебя хотя бы раз, ты же развалишься! Вася переживает за тебя, а ты упрекаешь ее. Ну, не любит она тебя, ничего не поделаешь. Насильно мил не будешь. – Вась… – начал Марк, но Катя не дала ему договорить: – Уходи. Остынь и подумай над своим поведением. Марк ушел. Я шмыгнула носом и отчаянно обняла Катю, мысленно я поблагодарила ее за поддержку. Никогда бы не подумала, что она встанет в такой ситуации на мою сторону. И от понимания еще горче расплакалась. Ну, не хотела я быть ни для кого камнем преткновения… – Если ревом разбудишь малявок, то плакать уже будем в четыре ручья. Мне пришлось шустро брать себя в руки и успокаиваться. Она права, если близняшки разревутся – мы их потом до утра уже не успокоим. Глава 13 Василиса Я думала, утром станет лучше, но на душе скреблись дикие кошки. Они разрывали меня когтями изнутри и мучили сомнениями. А ведь Марк не успокоится, будет продолжать приходить и настаивать на своем. А мама? Да едва она узнает, на кого я променяла прилежного мужчину, закатит мне и отцу скандал. И папа… он четко дал понять в универе, что Илья ему не нравится. Кажется, вся вселенная была против меня… От дурных мыслей не смогли отвлечь даже малышки. Я хоть и улыбалась им, но была далеко отсюда… Кивала и что-то говорила, но совсем не понимала, о чем идет речь. Пока собирались с девчонками на прогулку, я позвонила Кате, но наткнулась на механический голос. И мое без того паршивое настроение опустились сразу ниже плинтуса. Неужели это конец? Вчера мы расстались на позитивной ноте, не было никаких признаков, что она обиделась. Неужели я перестала замечать такие важные детали? Я шла в парк, будто на казнь, в то время как близняшки веселились и бежали вприпрыжку. Они вдруг заверещали, а уже через минуту оказались рядом с Ильей. Сердце в то же мгновение отозвалось для него, забилось быстро-быстро, но проблемы продолжали нависать надо мной грозовой тучей. Устраивать хаос и причинять душевную боль. Подойдя, я сразу отпустила малышек в песочницу к другим деткам. Встала к Илье спиной и сделала вид, будто пристально слежу за детьми, но… Я просто боялась его вопросов. Мужчина обнял меня со спины и прижал к себе, но при этом не сказал ни слова. Он будто понимал мои терзания и давал время на передышку. И я очень хотела расслабиться в его объятиях, успокоиться хоть немного, но… Пока мы стояли вот так, ощущение беды стремительно нарастало в груди и от легкой паники у меня подогнулись колени. Откуда взялось это странное чувство?.. И, когда я оглянулась, ища тот самый источник тревожности, увидела спешно идущего к нам Марка. Кровь мгновенно застыла в жилах, потому что на лице мужчины застыло выражение, которое не спутаешь ни с чем. Отвращение. Настолько мерзкое, что мне захотелось скривиться. Илья заметил мужчину, но не сдвинулся с места, лишь крепче обнял меня. Подойдя, Марк прорычал с ходу: – Отойди от нее, сейчас же! – омерзение сквозило даже в его словах. – А что мне еще сделать? Может, продиктовать номер карты и ее код на обратной стороне? Илья был спокоен, в то время как я вся тряслась из-за их неминуемой стычки. С отчаянием во взгляде я фактически умоляла Марка уйти, но он даже не посмотрел на меня. Все его внимание занимал Илья. – Хватит паясничать, оставь свои шуточки для таких же уголовников, как ты! Отойди от Василисы, живо! – Марк! Что ты несешь? Держи себя в руках, мы же в парке… Илья напрягся, но я не придала этому значения. Теперь, вместо страха, во мне взбунтовалась ядовитая волна негодования. Да как Марк смеет бросаться громкими словами Илье в лицо? Отвратительный поступок! – Вась, ты хоть понимаешь, что защищаешь преступника? Куда подевалась твое чувство справедливости? – Если Илья тебе не нравится, это не значит, что он автоматически становится преступником. – Ты серьезно? – он иронично выгнул бровь и продолжил: – Вась, очнись. Человек, стоящий позади тебя – отсидел срок! Не малый, заметь! Шесть лет. Я не верила. Отрицательно качала головой и всеми силами отталкивала от себя лживые слова Марка. И ждала бури протеста со стороны Ильи, возмущений или даже нецензурных слов. Но, ничего. Он молчал, будто ему нечего было ответить. Нечем возразить. Не может быть… Чувствуя, что начинаю терять почву под ногами, высвободилась из объятий Ильи и, обернувшись, посмотрела ему в глаза. Ноль эмоций и каменное лицо… – Это… – у меня не поворачивался язык, но все же договорила на выдохе: – неправда? Не правда же? Ты… ты… – Да, я отмотал срок по малолетке. Неосознанно я попятилась назад, все еще не веря своим ушам. Слезы уже навернулись на глаза, а поперек горла встал ком, из-за которого я не могла нормально дышать. – Ш-е-е-сть лет? – Илья кивнул, а я ощутила, как слезинка скатилась по щеке. – За-а-а что? Я крепко зажмурилась, даже хотела закрыть уши руками, лишь бы не слышать ответ. Как это возможно? Как, черт возьми, со мной могло приключиться нечто настолько ужасное? Я… полюбила преступника?.. Нет, невозможно! Я просто сплю, и мне снится дурной сон. – За покушение на убийство, – услышала сквозь толстую вату в ушах и просто поняла, что земля ушла из-под ног. Мир вокруг закружился, а перед глазами резко потемнело. Я упала, но Марк тут же очутился рядом и помог мне встать. А Илья так и стоял на месте, лишь сжал пальцы в кулаки. Искоса взглянула на дочек – они продолжали играть, будто ничего тут и не происходит. Правильно, пусть держатся подальше от всей этой грязи. У меня сейчас не было ни слов, ни эмоций. Я чувствовала себя опустошенной и капельку напуганной. Мой хрупкий, хрустальный мир, который так усердно выстраивала за последние недели, вдруг разбился на мелкие осколки. Разлетелся за считанные секунды, уже не склеить даже. Я бы могла многое понять и простить Илье, но преступник – это выше моего понимания. Это… омерзительно. Я презирала и до сих пор презираю Зарецкого за то, что сбил Катю и уехал. Скрылся, да еще и пытался через отца замять дело. И теперь мне страшно представить, что натворил Илья в прошлом. Покушение на убийство? Да кого он блин, едва не убил?! За что?! Боже… Я точно сплю! Хочу проснуться от звонка будильника прямо сейчас! – Марк… забери девчонок, я хочу домой, – еле выдавила из себя просьбу. Хоть он и оставил нас наедине, но я все еще отказывалась смотреть Илье в глаза. Да и он молчал. Глупо обвинять только его, ведь изначально я была той, кто заманил его в квартиру. Боже, какая я идиотка! Ведь мужчина еще тогда предупреждал меня, а я… сочла грубые слова милыми… Милыми, черт возьми! – Пожалуйста, если в тебе есть хоть капля порядочности, не приходи к нам. Не сближайся больше с близняшками. Я… это все… слишком для меня. – Хорошо, – смиренно ответил Илья, а мне, почему-то, сразу стало горько на душе. – Если ты боишься, то я больше не потревожу тебя. Только знай, что я всегда готов помочь, и не важно, что ты попросишь. Ради тебя и наших дочерей я пойду на что угодно. Я позорно сбежала из парка, потому что слова Ильи вывернули меня наизнанку. Побоялась, что, вопреки всему брошусь ему на шею и расплачусь. Прощу… Да почему мое глупое сердце отдано именно такому мужчине? *** – Вась, ты меня слушаешь? Я проморгалась и сосредоточила взгляд на Кате. Нет, я не слушала. Даже не знала, о чем шла речь. Но, все равно кивнула. Показалось, что на это ушли последние силы. – Ты как-то плохо выглядишь, – она нахмурилась. – Думаю, мне нужно прилечь… – выпалила и попыталась встать, тут же уселась обратно.