Схватилась за каменную голову и отчаянно застонала. Да почему так хреново? Катюша потрогала мой лоб, ее холодная ладонь стала настоящим спасением. – Да ты же горишь! Где твоя аптечка, нужно срочно измерить температуру. Мы обе ушли в комнату, я сразу улеглась на кровать, по правде, мне не хотелось ничего. Только лежать и спать. Катя нашла безконтактный термометр и навела на мой лоб. Затем проверила на себе, а потом снова на мне. Она будто не верила в увиденную цифру и хотела ее перепроверить. – Ну, здорово, тридцать девять и восемь. Вася, как ты умудрилась заболеть? – Я посплю, и все пройдет… – Какой посплю! Вася, я же не знаю, что делать, куда бежать или звонить. А билзняшки, что с ними будет, пока ты болеешь? Не смогла ей ответить, сил вообще не осталось. Но зато расслышала сквозь толстую вату в ушах, как Катя общалась с кем-то по телефону. Главное, что она здесь, подруга сможет справиться с мелкими хулиганками пару дней. – Марк велел вызвать «скорую», так что готовься, они уже едут. – К чему столько паники? Обычная простуда, утром все пройдет, – простонала я, но спорить не стала. Мне нужно лекарство, и как можно скорее. Не могу свалиться с ног и оставить при этом девчонок на маму с отцом. На отца бы еще могла, но мама… она же из них сделает вторую меня! Прошло три мучительных дня с того момента, как мы «расстались» с Ильей. Он не приходил и не писал, не звонил. Зато рыжая едва не через каждые двадцать минут мне писала и умоляла поговорить с ней. Не могу. Не сейчас. Я много раз мысленно спрашивала себя, что было, не воспитай меня мать «тепличной розой». Стала бы я осуждать в таком случае Илью? Или поняла бы его поступок, простила? За эти дни я миллион раз набирала ему сообщение, но стирала в итоге. Я одновременно и хотела знать правду, но и боялась ее до ужаса. Шесть лет – это не малый срок. Столько дают убийцам и насильникам. А ведь Зарецкому дали три, тоже по статье покушение… Я полночи листала законы, изучала, и чем глубже копалась в этом, тем сильнее начинала бояться правды. В конечном итоге, все упиралось в мои моральные принципы, навязанные родителями с детства. Звонок в дверь отвлек от размышлений. Доктор осмотрела меня, измерила температуру, задала вопросы. В итоге выписала лекарства и отдала листок с рецептами Кате. На всякий случай проверили и близняшек, но с ними все было в норме. В какой-то момент я уснула, а проснувшись, услышала голос Марка. Кажется, они с Катей сидели на кухне. Не знаю, зачем, но я встала и подкралась к двери, очень хотелось послушать их разговор. С того дня, я и Марка не подпускала к себе. Одно дело, что Илья скрыл от меня правду, но другое – как ее преподнес Марк. Будто умелая манипуляция! Конечно, в таком ключе кто угодно бы растерялся. Это я поняла уже после, когда проревелась и стала размышлять над ситуацией трезво. – Домой не собираешься? – уточнила Катя и добавила через мгновение: – Одиннадцатый час. Думаю, Вася не обрадуется, увидев тебя в квартире, посреди ночи. – Я должен с ней поговорить, – возразил Марк. – Не хочу, что б тот урод первым объявился на пороге и снова запудрил Васе мозги. Я тихо хмыкнула. Почему поступки Марка в один момент стали настолько отталкивающими? Может ли человек круто измениться по щелчку пальцев? Или он таким и был, а я его излишне идеализировала? Каким бы плохим ни казался Илья сейчас в моих глазах, но он никогда не манипулировал мною. И, думаю, не стал бы делать многоходовки. Именно так выглядят теперь действия Марка. Как тщательно спланированный план. – Знаешь, братец, чего я боюсь? – Ну, и? – Что ты все испортишь рано или поздно. Даже мне, твоей сестре, и то понятно, что ты прешь напролом и хочешь добиться Васю во что бы то ни стало. А что дальше? Ты же видел, за три года она ни разу не проявила к тебе хоть немного любви. Она просто благодарна и, откровенно, из-за всех твоих подачек боится послать нахер. Боится, потому что ее воспитали слишком правильной. Я бы на ее месте послала уже давно, и плевать, сколько сделал хорошего. На некоторое время образовалось молчание. Даже я зависла после слов подруги. Как бы там ни было, но я все равно не соглашусь на предложение Марка. Да и смогу ли забыть Илью?.. Слишком уж, черт возьми, он глубоко засел на сердце. Въелся в кожу, как клещ. – Пусть с Васей буду не я, но и не тот уголовник! Он опасный человек, такому рядом с Василисой и близняшками точно не место. – Ну, не знаю-ю-ю, – протянула Катя. – А реально ли он опасен? Блин, Марк, ты бы видел, как мужчина побледнел и перепугался, когда к нему стала приставать наша неугомонная Дашка. Да и не показался он мне опасным. Мужик как мужик. – Мне все равно. Факт есть факт. – Какой ты все-таки… – И какой же? – зло уточнил он, а Катюха проворчала: – Душный! На этой ноте я вернулась в кровать. Марк заглянул ко мне в комнату, а я мигом притворилась спящей. Не хочу, не готова с ним говорить. Сначала нужно выздороветь и набраться сил для борьбы! К счастью, Марк ушел из квартиры, Катя тоже заглянула ко мне, потрогала лоб и облегченно выдохнула. – Вроде немного спала… – тихо прошептала она и на носочках выскользнула из комнаты, плотно прикрыла дверь. Мне больше не спалось. Пролежав без сна какое-то время, я встала с кровати и вышла из комнаты. Катюша спала в комнате с близняшками, они мирно сопели на своем диванчике, но подруга ворочалась на кровати рядом с ними. – Кать, – тихо позвала ее, и она тут же вскочила с кровати. Вышла ко мне в коридор и с ходу потрогала лоб. – Что, плохо? Опять температура поднялась? Ты лекарство выпила? Я отрицательно качнула головой и взяла подругу за руку. – Идем, выпьем чай, мне не спится. На кухне я хотела уже включить чайник, но Катя силком усадила меня за стол, а сама занялась приготовлением. Когда предо мной оказалась дымящая чашка, а Катя уселась, я произнесла на выдохе: – Я слышала ваш разговор с Марком и очень благодарна, что ты снова встала на мою сторону. – Ой, тоже мне, великое дело, – Катя махнула рукой. – Я сказала то, что думала. И тебе советую научиться говорить Марку «нет», не боясь и не сожалея. – Наверное, ты права… – я вздохнула. – Нужно поставить точку, потому что, чем больше он приходит и помогает, тем сложнее мне отказывать Марку. Деньги, которые он занимал и потратил на нас, я могу вернуть… – Катя сразу перебила меня: – Но, ты же понимаешь, дело было не в деньгах. Поэтому не думаю, что брат потребует вернуть ему долг. Возможно, обидится, ведь столько времени в пустую потратил на ухаживания, но ничего. Перебесится со временем. Кивнула и принялась медленно пить чай. Каждый раз, ставя кружку на стол, собиралась начать еще одну сложную тему, но никак не решалась. Рот захлопывался буквально сразу, как только я намеревалась произнести слово. – Что дальше? – Катя будто чувствовала мое настроение, поэтому подтолкнула к разговору. – Я не знаю… – с горечью посмотрела в пустую кружку и трагично улыбнулась. – Мне с самого детства настойчиво вкладывали в голову, что от сомнительных людей нужно держаться подальше. Не ввязываться в неприятности, не ругаться и не хамить людям понапрасну. Мать часто приводила мне в пример поведение некоторых детей, живущих по соседству. Утверждала, что из того или иного вырастит бандит и уголовник, просто потому, что мальчишка хулиганил во дворе. А девчонок, которые часто гуляли в компании парней, называла легкодоступными. Я не общалась ни с кем из них, хотя со мной многие хотели дружить. Не общалась только потому, что боялась осуждения матери. Не хотела выслушивать ее длинные и нравоучительные лекции. В итоге моими немногочисленными друзьями были такие же занудные и правильные дети, как я. – Мда, не весело… – Катя хмыкнула, услышав мою очень краткую историю. По сути, в эти пять-семь предложений я сумела втиснуть всю свою унылую жизнь. Поразительно… Подруга вдруг тихо рассмеялась, я же нахмурилась и ждала объяснений, Катя не заставила себя долго ждать: – Забавно, что в итоге ты полюбила Илью, а не какого-то приличного ученого. Даже на Марка не посмотрела, хотя он реально тебе подходил по всем параметрам. Я пожала плечами. – Наверное, во мне взыграло бунтарство, спящее внутри двадцать три года. Кать, вот скажи, как бы ты поступила на моем месте? Тебя бы смутило уголовное прошлое любимого человека? Я вообще не понимаю, как мне поступить. Правильно ли я все делаю… Катя задумалась. Она долго молчала, видимо, чтобы ни быть голословной и в итоге заговорила: – Скорее нет, чем да, но есть нюансы. Я бы сначала выяснила все подробности, выслушала бы мужчину, а уже после делала для себя выводы. Например, такого как Зарецкий, никогда бы и ни за что не подпустила к себе. – А вдруг Илья такой же? – за меня все еще говорили стереотипы… Катя отрицательно качнула головой: – Ты же видела мажора, слышала его угрозы. Могу поспорить, что гандон со всеми ведет себя, как полный урод и хозяин жизни. Такой бы, скорее, ударил ребенка ногой и переступил бы через него. А Илья? До обморока испугался Дашку, мне до сих пор смешно, как вспомню ту забавную сцену из парка. И если такой, как Илья, покушался на жизнь подобного мажора, я бы закрыла глаза. Да что там глаза, я бы влюбилась в него поуши! Катюша задумалась над чем-то своим и у меня появилась минутка для себя. В ее словах, определенно, была логика, но готова ли я морально выслушать Илью? Что, если мне не понравится его история? Или вдруг мужчина попытается себя обелить в моих глазах и соврет? Как мне понять, что произошло на самом деле? Спрашивать Анисью и Тимура, тоже плохая идея. Они, наверняка, в один голос станут защищать Илью и приукрашать историю. В памяти вдруг всплыл недавний разговор с Тимуром и, кажется, одна его фраза вдруг обрела смысл: «Ошибки молодости давно остались позади» Тогда он утверждал, что мне еще пригодятся эти слова. Ошибки молодости… хорошие, блин, ошибки! – Не загоняйся. Идем спать, завтра, на свежую голову, подумаешь еще раз. Но даже теперь сон не пришел. Я ворочалась и сомневалась до утра, только с рассветом уснула из-за явно поднявшейся температуры. Илья – Брат, три дня прошло, ты реально не собираешься ничего предпринять? Тим начинал выбешивать меня постоянными вопросами. Одними, мать его, и теми же вопросами! Как будто на сотый или трехсотый раз что-то изменится… – Что решать? – заорал я из-за резкого выброса адреналина. – Вася не хочет видеть меня рядом с собой. – И что? – не унимался брат. – Анисья тоже не хотела быть со мной, почти месяц пыталась уволиться из агентства и вычеркнуть меня из своей жизни. Она порой такие фокусы выкидывала, что у меня до сих пор волосы дыбом! И что ты думаешь, я ее послушался, смирился? Если бы реально так сделал, то был бы полным идиотом! Я трагично рассмеялся прямо брату в лицо. Его ситуация и моя настолько разные, что тут и говорить не о чем. Неужели Васе нужен уголовник, как я? Ни одна мать не захочет, чтобы такой гнилой подонок воспитывал ее детей. Я же знал, что рано или поздно эта «малюсенькая» деталь из моей биографии всплывет. Но все равно, как дибил, на что-то рассчитывал до последнего. Верил в чудо… – Да в чем твоя проблема?! – Тим скрестил руки на груди. Я видел по его поникшим плечам, что брат устал биться предо мной, будто головой о стену. Знал бы он, как велико было мое желание пару дней назад прибить одну паршивую гниду. Я желал задушить скотину, чтобы из его рта больше не вырывалось ни звука. А в итоге просто стоял истуканом и смотрел, как Вася постепенно отдаляется от меня. Смотрел, как она бледнела от страха и дрожала, услышав правду. – В отсидке, – брякнул, желая навсегда закрыть болезненную тему.