Завершение работы над "Чочарой" временно приостановило совместную работу Софи и Понти. Он занимался двумя франко-итальянскими фильмами: "Женщина — это женщина" режиссера Жан-Люка Годара и "Лола" Жака Деми. В это время Понти часто отправлялся в Париж по делам. Однако он не забывал и о новом фильме для Софи, в основу которого была положена известная французская пьеса "Мадам Сен-Жан". Однако предстояло еще решить проблемы финансирования и подбора исполнителей. Хотя результат работы Софи в голливудских фильмах оказался для нее обескураживающим, актриса решила заполнить появившуюся паузу и согласилась за 500 тысяч долларов от продюсера Самуэля Бронстона сняться вместе с Чарльтоном Хестоном в "Сиде". Два последних проекта Бронстона, "Десять заповедей" и "Бен-Гур", были среди наиболее кассовых в последнее время, а сам Бронстон считался новым Сесилом Де Миллем. Скорее всего на этот раз Софи оказалась в подходящей компании. Экранное время "Сида" более трех часов, а на съемку в студии Бронстона в Испании было отпущено шесть месяцев, однако Карло Понти выговорил условие в контракте для Софи, предусматривающее, что ей не придется находиться вдали от дома в течение всего времени съемок. По подготовленному им контракту, все сцены, в которых она появляется, независимо от их последовательности в сценарии, должны сниматься первыми и максимум за двенадцать недель. Должно быть, у Бронстона поехали мозги, когда он принял такие условия, но все объясняется тем, что продюсер получил финансовую поддержку от итальянской студии "Диар-филм" и поэтому нуждался в итальянской кинозвезде, чтобы оправдать субсидии правительства Италии. Не заполучив Софи, Бронстону пришлось бы работать с Джиной Лоллобриджидой, чья международная карьера была еще более обескураживающей, чем у Софи. В версии сценария, написанного Филиппом Джорданом по материалам средневекового испанского эпоса, Софи должна была играть Химену, жену героического рыцаря Родриго Диаса де Бивара, которого его сторонники звали Сидом (Лордом) за то, что он освобождает христианскую страну от мавров, стремящихся ее покорить. За девять веков история о Сиде рассказывалась столько раз, что фильм с точки зрения фактов стал скорее вольным изложением его жизни. Для большего драматического эффекта Химена изображалась как единственная любовь и вдохновительница Сида. Когда во время очередного вторжения мавров он получает смертельную рану, она помогает ему обрести своего рода бессмертие. Его тело привязывают на спину лошади, и в таком виде на следующий день он возглавляет атаку на врагов. Поверив, что Сид чудесным образом возвращен к жизни, мавры в панике бегут, а их предводитель погибает. Испания победила, а история Сида и Химены стала романтическим мифом. Чарльтон Хестон уже одобрил выбор Бронстона пригласить режиссером Энтони Манна, поэтому Софи пришлось работать с ним. По иронии судьбы на первом фильме Софи "Камо грядеши?" Манн был вторым режиссером — ответственным за сцены, изображающие горящий Рим. С тех пор он приобрел высокую репутацию у зрителей за свои триллеры и крупномасштабные вестерны — в пяти последних снимался Джеймс Стюарт. Манн был кем угодно, но только не тем типом "актерского" режиссера, с которыми Софи предпочитала работать. Однако великолепное чувство камеры обещало сделать из "Сида" видовой шедевр. Оператором он пригласил Роберта Краскера, известного своими классическими работами "Генрих V" и "Третий человек". Такое сотрудничество обеспечивало успех. Софи привезла в Испанию своих обычных помощников, включая Базилио Франчину, который должен был стать консультантом по сценарию. Софи не нравились некоторые псевдопоэтические диалоги, написанные Филиппом Джорданом, поэтому она попросила перевести их на итальянский, а затем на более простой английский, чтобы ей было легче произносить текст. Сразу же после прибытия в Мадрид Софи оказалась в центре внимания прессы. Все с ней обращались как со знаменитостью, и в первую очередь фотографы и репортеры, и она отвечала им взаимностью, выполняя все просьбы в течение всех двенадцати недель, которые она провела в Испании. Чарльтон Хестон чувствовал себя менее востребованным, и поэтому между двумя звездами установились прохладные отношения. Хестон привез с собой жену Лидию и их младшего сына Фрейзера на весь срок шестимесячного договора, поэтому он не испытывал потребности общаться с Софи и ее командой в свободное от съемок время. Во второй половине "Сида" сюжет перескакивает на десять лет вперед, однако Софи отказалась менять тип макияжа, что контрастировало с Хестоном, который выглядел более старым из-за шрама на носу после дуэли и поседевшей бороды. "Возможно, Софи была права, — вспоминал потом Хестон. — В каждой сцене, в которой она появлялась, ее блистающий образ стал большим достоинством для фильма, однако она не слишком изображала страдания Химены. Более решительный режиссер заставил бы ее играть жену героя, а не только демонстрировать свою красоту". В конце двенадцатинедельного контракта Софи простудилась и должна была провести несколько дней в постели, из-за чего на последние эпизоды у нее оставалось мало времени. А последняя сцена, в которой она снималась — смерть Сида — требовала многих сложных установок камеры. "К концу этого дня, — вспоминал Хестон, — мы подошли к эпизоду, где меня, без сознания, несут со стрелой в груди. Мы снимали еще два дня, Джон Фрезер был великолепен в роли короля Альфонса, а Софи очень трогательна, но к концу последнего дня ее работы мы все еще не подошли к финалу". У киноактеров существует неписаное правило — они продолжают играть, когда камера переводится с них на другой персонаж. "Не беспокойся, Чак, — говорила Софи, — я вернусь утром, прежде чем ехать в аэропорт, и сыграю за кадром с тобой". Хестон знал, что он мог бы все сделать и без нее, но его тронула ее забота. К сожалению, вернувшись в отель, она поскользнулась на ступеньках своего двухэтажного номера и повредила плечо. Нечего и говорить, что Хестон играл заключительную сцену без Софи. Когда он пришел навестить ее перед отлетом актрисы в Рим, она спросила: "Что бы мы делали, если бы я свалилась на месяц раньше?" К счастью, ушиб оказался не очень сильным, и Софи поправилась довольно скоро. Между тем у нее были более серьезные причины беспокоиться, так как роман между Марией и Романо Муссолини продолжался. Эта двухлетняя связь достигла уже того уровня, что Романо по итальянской традиции приехал навестить маму, посоветоваться с ней о своем браке. Семидесятипятилетняя вдова дуче не ответила резким "нет", однако посоветовала сыну поискать более респектабельную невесту, чем сестра кинозвезды, к тому же обе были незаконнорожденными. Пресса раздула эту встречу, а затем и вовсе распоясалась, каждый день упоминая имена Муссолини, Шиколоне, Лорен и Понти и смешивая их с грязью. Софи снова оказалась в центре скандала. Она никогда не одобряла Романо, но Мария втрескалась по уши и грозилась покончить с собой, если он не станет ее мужем. Решив в конце концов, что счастье Марии важнее всего, Софи, узнав необходимые сведения от Романо, договорилась, чтобы шофер Понти отвез ее к Рашель Муссолини, что всех удивило. Синьора Муссолини жила к северу от Рима, возле Болоньи и в деревне Форли, где на местном кладбище был похоронен ее муж. Когда Софи подкатила к ее дому на "Роллс-Ройсе" Понти, старая леди, жившая одна, приняла ее со всеми почестями и пригласила выпить стаканчик вина. Прежде чем женщины приступили к разговору, мать Романо провела Софи по вилле Карпена. В комнате, переоборудованной в часовню, донна Рашель показала ей несколько останков Бенито Муссолини, его глаз и часть мозга, взятые для научных исследований, когда тело дуче находилось у союзников во время Второй мировой войны. "Это было так жутко, но она плакала, когда вспоминала об этом, — рассказывала впоследствии Софи. — Это была старая женщина, но все еще очень красивая, маленького роста и очень худенькая, с быстрыми голубыми глазами и абсолютно белыми волосам. Когда она говорила о Муссолини, то называла его дуче. Иногда была резка. Она утверждала, что его окружали плохие люди, но никогда не пыталась защищать своего мужа. Она очень сильно его любила и продолжала любить и сейчас, несмотря на многочисленных любовниц и его обращение с ней. Для нее, во всяком случае, это была настоящая любовь, и ее не заботило, что думают о ней другие". Дона Рашель решила после этого визита, что звезды кино не так плохи, как она представляла раньше. Пригласив Софи остаться на ленч, она провела ее в кухню помочь приготовить ей телятину и макароны. "Мое восхищение ею стало безграничным, — рассказывала Софи. — Несмотря на возраст, она была полна энергии и жизни, очень интеллигентная, с тонкой интуицией, готовая помогать другим и сражаться за то, во что верила. Я обнаружила, ее убеждения совсем не фашистского толка, скорей она социалистка. Да она и была такой, когда впервые встретила Муссолини. Когда Софи уезжала, донна Рашель пообещала ей пригласить Марию. Последующая встреча была столь же успешной. "Когда я познакомилась с мамой Романо, я еще сильнее захотела выйти за него замуж, — вспоминала Мария. — С самого первого дня, когда я вошла в ее маленький сельский домик, пахнувший свежеиспеченным тортом и тестом для макарон, сохнущих перед огнем, мы оказались в чудесной атмосфере. Я люблю детей и старых людей, а Рашель Муссолини была самой чудесной пожилой женщиной, которых я когда-либо встречала: мудрой, сострадательной и все понимающей". Однако дату свадьбы пока не определили. Мария хотела отметить это событие очень пышно, а Романо предпочитал более скромный вариант. Потребовалось еще несколько месяцев, прежде чем они договорились. Между тем Софи и Понти все никак не могли разобраться со своими юридическими вопросами, однако начали готовить новый профессиональный союз со студией "Эмбасси пикчерз" Джо Левина. Понти разработал условия соглашения на шесть фильмов, в некоторых из них должна была сниматься Софи. Он постарался на этот раз избежать неудач предыдущего контракта с "Парамаунт". Все фильмы предусматривалось снимать в Италии или Франции, ориентируясь в первую очередь на европейский рынок. В зависимости от успешности здесь, далее они либо отправлялись в США и Великобританию, либо дублировались на английский для коммерческого проката. Условия соглашения для Левина не несли практически никакого риска, так как он вкладывал в каждый фильм только часть денег, причем сумма зависела от того, сколько другие партнеры Понти получали на европейских рынках. Понти собирался получить основную прибыль, потому что он не только тратил собственный капитал, но и способствовал привлечению правительственных субсидий в странах, которые поощряли производство фильмов на своих территориях. Когда плечо у Софи зажило, Понти стал торопить со съемками первого проекта из подписанного соглашения, "Мадам Сен-Жан" (в американском прокате просто "Мадам"). Это фильм о женщине, которая относится к жизни, мягко говоря, не очень серьезно. В основу сценария была положена комическая пьеса, написанная в 1893 году французским драматургом Викторьеном Сарду. Она известна двумя легендарными постановками: в первой играла Габриэль Режан, соперница Сары Бернар, которая тогда только появилась на сцене, а в 1912 году сыграла в кинематографической версии этой пьесы. В 1925 году "Мадам Сен-Жан" помогла Глории Свенсон стать неоспоримой королевой немого кино во всем мире. Когда Свенсон снималась во Франции, ее собственный роман и брак с титулованной особой получил беспрецедентное освещение в прессе, что во многом способствовало международному кассовому успеху фильма. Новая версия довольно сильно отличалась от произведения Сарду, включала больше эротических сцен, допускала более глубокие вырезы на платьях, чем это разрешалось во времена Габриэлы Режан и Глории Свенсон. Как и "Сид", эта история, разворачивающаяся в наполеоновские времена, была смесью реальности и вымысла. Главная героиня — Кэтрин Хубшер, прачка, которая стирала белье Наполеону Бонапарту, когда он еще был никем. Их пути пересекались в течение нескольких лет, никогда между ними не возникало романтических чувств. Она любила сержанта из императорской армии. Когда Кэтрин и сержант поженились, она стала ездить с армией и оказалась участницей нескольких героических подвигов, за которые Наполеон щедро вознаграждал быстрым продвижением при дворе. Через много лет Кэтрин и ее муж становятся герцогом и герцогиней Данцига и близки к тому, чтобы стать королем и королевой Вестфалии. "Мадам Сен-Жан" требовала зрелищных батальных сцен и сотен статистов, не говоря уже об исторических декорациях и костюмах, из которых большой гардероб был специально разработан для Софи (Марселем Эскоффиером и Италой Скандариато). Понти собрал 6 миллионов долларов, сумев привлечь к финансированию не только студию "Эмбасси" Джо Левина, но и трех других компаний: итальянскую, французскую и испанскую. Учитывая место действия и национальность главных персонажей, было решено снимать фильм на французском языке, что не вызвало у Софи никаких проблем. Она овладела этим языком, дублируя многие из своих фильмов, и говорила на нем, по мнению многих критиков, гораздо лучше, чем на английском. Роберт Оссеин — смугловатый, статный симпатичный, довольно жесткий, которого во Франции сравнивали с американцем Бертом Ланкастером, получил роль любовника и позднее мужа Софи. Когда Петер Селлерз узнал о проекте, он не только захотел получить роль Наполеона Бонапарта, но и 750 тысяч долларов гонорара. Поэтому вместо него взяли известного французского актера Жюльена Берто за 25 тысяч долларов. Понти выбрал режиссера, который был мастером строить видовые сцены вокруг чувственных женских персонажей. Кристиан Жак (настоящее имя Кристиан Модэ) создал одну из ярких звезд — Мартин Кэрол, на которой затем и женился. До Брижит Бордо она была секс-символом номер один во французском кино. Кроме того, в его послужном списке значились замечательные работы с Бордо и соперницей Софи Джиной Лоллобриджидой. "Фанфан-тюльпан" в 1951 году принес Лолло международную славу. Конечно, это было десять лет назад, но за свою жизнь Кристиан Жак снял свыше пятидесяти фильмов и к тому времени, когда приступил к "Мадам Сен-Жан", считался одним из лучших в Европе мастеров романтического кино. В мае 1961 года Софи сделала перерыв в съемках, чтобы присутствовать на показе "Чочары" на ежегодном XIV Каннском фестивале. Хотя кинофильм официально был представлен как итальянский, кампанию в его поддержку провел Джо Левин. Он затратил на нее столько денег, что порой казалось, другие фильмы просто не смогут с ним конкурировать. Софи всех поразила на фестивале — она стала центром всеобщего внимания. Ее появление на показе "Чочары" стало поразительным контрастом с грязной, одетой в лохмотья и изнеможенной героиней фильма, которую зрители увидели на экране. "Я испытал настоящее потрясение ее великолепной игрой, — вспоминал критик Винсент Кэнби. — А затем свет зажегся, и на сцене появилась сама актриса. Одета сверхшикарно, она выглядела на восемьдесят миллиардов долларов. Было так удивительно видеть эту великолепную женщину, после того как она изображала несчастную и измученную страданиями итальянскую крестьянку. Это всколыхнуло всю аудиторию. Все было как в сказке". Никто не удивился, когда Софи получила приз как лучшая актриса. Поскольку члены жюри до самого последнего момента держали свое решение в секрете, только они знали ближайших претендентов на этот приз, однако ходили слухи об Ингрид Бергман ("Еще раз прощай"), Клаудии Мак-Нейл ("Виноградинка на солнце") и Сильвии Пинал ("Виридиана"), "Чочара" также разделила приз с тремя другими итальянскими фильмами за лучшую группу фильмов, представленных одной страной. Но будет ли "Чочара" номинирована на звание лучшей картины фестиваля, никто не знал. При голосовании мнения членов жюри разделились между испанской "Виридианой" и французским "Такое долгое отсутствие". В ожидании триумфа в Каннах Карло Понти и Джо Левин договорились о проведении масштабного театрализованного показа своего фильма, который должен стать грандиозным, но в каждой стране разным. В Италии и остальных странах Европы "Чочара" получила широкий массовый прокат и шла в крупнейших кинотеатрах. В США и Великобритании "Чочара" показывалась с субтитрами в нескольких десятках кинотеатров, однако продержалась на экране достаточно долго. Американская премьера состоялась в кинотеатре "Саттон" в Нью-Йорке, в Ист-Сайде. Планировалось, что фильм там будет демонстрироваться по крайней мере до того времени, пока не наступит время вручения призов за предыдущий год. Софи надеялась, что ее каннский: приз, который имел форму хрустального кувшина для воды, поможет завоевать ей "Оскара" в следующем апреле. Отзывы в нью-йоркских журналах были благоприятными, в том числе и не неожиданная похвала от Босли Кроутера: "Красота мисс Лорен в этой работе озарена страстью матери. В начальных сценах фильма это счастливая, экспансивная, здоровая, крепкая женщина, нежно любящая своего ребенка, как это обычно принято в крестьянских семьях. Однако когда происходит несчастье, актриса мастерски передает всю глубину своего горя. Когда она плачет над поруганной дочерью, слезы сами собой появляются у вас на глазах". Многие критики сравнивали игру Софи с лучшими работами Анны Маньяни, которой первоначально и предполагалось отдать эту роль, но она сама от нее отказалась. После просмотра фильма Маньяни обвинила Софи в копировании ее приемов и жестов. "Анна считала, что ее характерные способы создания образа были присвоены, — вспоминал ее друг и режиссер Франко Дзеффирелли. — Думаю, за всю мою карьеру я вряд ли когда еще видел, чтобы она так трагически реагировала на что-либо. Она заявила: "Для меня нет больше места в кино". После этого Анна долго не показывалась на публике, что, конечно, глупо, так как она великая актриса, и ей не стоило бояться ни Лорен, ни кого-либо другого". Когда Софи закончила "Мадам Сен-Жан", она полетела в Нью-Йорк, чтобы сделать английский дубляж фильма "Чочара". Это было необходимо, так как около 85 процентов кинотеатров в Америке и Британии вообще отказывались показывать фильмы с субтитрами, потому что зрители не любили отвлекаться во время просмотра или вынужденно искать другой кинотеатр. Многие из иностранных фильмов, которые привез в США Джо Левин, такие как "Аттила" и серия "Геркулес", выходили только в дублированном виде. Это также помогало продавать их позднее телевидению, так как там субтитры становились еще большей проблемой из-за маленького экрана телевизора. Софи провела три недели на студии звукозаписи "Титра саунд студиоз", работая с режиссером дубляжа и актерами, которые озвучивали Жан-Поля Бельмондо, Элеонору Браун и других исполнителей фильма. Они слушали через наушники их голоса и отрабатывали эпизод за эпизодом все сцены, глядя перед собой на экран. Итальянский язык более быстрый, чем английский, что создавало Софи некоторые проблемы. Пришлось кое-какие первоначальные диалоги переписать на английский с меньшим количеством слов, но так, чтобы можно было уложиться во время произнесения текста. Звукорежиссер также требовал аутотентичного итальянского акцента, а не резковатого английского, который она приобрела за время съемок голливудских и английских фильмов. Простая итальянская крестьянка никогда бы не произнесла такие слова, как "дочь" и "вода" так, как это делала Софи. В одном из тогдашних интервью актриса сказала: "Я становлюсь больной каждый раз, когда вижу первые фильмы, в которых меня дублирует кто-то другой. Голос — очень важная черта характера. Он так же важен, как и тело. Поэтому, если вы приделываете к одному телу другой голос, получается совершенно иная личность". После завершения дублирования английскую версию "Чочары" временно отложили для подготовки ее коммерческого показа. Тем временем критики и лица, к которым прислушиваются в мире кино, были приглашены на просмотр итальянской версии с субтитрами и могли видеть игру актрисы в оригинале. Джо Левин начал активно распространять серию рекламных материалов в двух ежедневных голливудских специальных газетах, цитируя последние отклики на фильм и стараясь, чтобы у всех заинтересованных лиц его название сохранилось в памяти. Это было очень важно, так как приближалось время вручения "Оскаров". Успех "Чочары" у критиков и кассовая прибыль восстановили в какой-то степени привлекательность Софи у основных студий Голливуда, в результате чего последовали новые предложения о работе. Хотя актриса входила в планы Понти по производству фильмов в Европе, которые он собирался делать по соглашению с Джо Левином, у нее была определенная свобода работать независимо от него, что она делала и раньше, снимаясь в английских фильмах, финансируемых Голливудом. Внимание Софи привлекли два сценария: первый — музыкальная комедия под названием "Семь частей Марии", где она должна была играть с Дени Кайе, а второй — "Третье измерение", шокирующий фильм в стиле "психо" Хичкока. Она обещала "Юнайтед артистс", которая занималась производством обоих этих фильмов, что будет в них участвовать, если сценарии ей подойдут. Тем временем положительные отклики на "Чочару", казалось, требовали немедленного повторения работы Софи с Витторио Де Сика. У Понти было несколько проектов на уме, один из которых он продал студии "XX век Фокс", когда Джо Левину сценарий показался слишком дорогим для его независимой компании. В основе фильма "Затворники Алтоны" лежала известная французская пьеса Жан-Поля Сартра, снятая уже по-английски с великолепным составом исполнителей, включая Спенсера Трейси. В написании сценария участвовали Чезаре Дзаваттини и Эбби Манн, авторы фильма "Нюрнбергский процесс". На основе бестселлера Оскара Льюса "Дети Санчеса", в котором рассказывалось о тяжелой жизни бедной мексиканской семьи, Дзаваттини и Манн набросали первый черновик кинематографического варианта. По условиям договора с Левином Понти и Де Сика должны были получить соглашение мексиканского правительства на съемки в этой стране, что казалось достаточно проблематичным из-за неоднозначно воспринимаемого многими содержания произведения. В промежутке между этими работами Софи и Де Сика выступили основными партнерами в следующей совместной работе Понти и Левина "Боккаччо-70", которая отметила возвращение антологий, некогда популярных в Италии. Продюсер Антонио Черви подал Понти идею о фильме, в котором четыре режиссера покажут современные сценки, похожие на те, которые описал в свое время Боккаччо. Содержание сценок вызвало проблемы с цензурой. Де Сика ставил эпизод под названием "Лотерея", сценарий для которого написал сам. Софи играла как раз у него. Федерико Феллини и Анита Экберг, одна из звезд его недавней "Сладкой жизни", готовились снова работать вместе над "Искушением святого Антония". В эпизоде Лукино Висконти "Работа" должна была сниматься его протеже, молодая звезда Роми Шнайдер. Марио Моничелли, наименее известный в международном плане из всех четырех режиссеров, занимался эпизодом "Ренцо и Лучиана" с Джермано Джилиоли и Маризой Солинас, почти новичком в кино. Одно из преимуществ таких антологий, как "Боккаччо-70", в том, что все эпизоды можно снимать отдельно друг от друга, а после их завершения соединить все куски вместе. Так как Софи и Де Сика хорошо знали друг друга, то для съемок их сорокапятиминутной части фильма потребовался всего один месяц, что позволило им заниматься другими проектами, пока Понти работал с тремя остальными режиссерам антологии. Федерико Феллини, который первый раз использовал цветную пленку, увлекся съемками своего эпизода и затратил на него шесть месяцев — больше, чем в свое время на весь фильм "Сладкая жизнь". Основанная на подлинной истории, "Лотерея" тем не менее напоминала работу Софи в роли жены владельца пиццерии в фильме Де Сика "Золото Неаполя", правда, действие происходит севернее, ближе к долине реки По. Цветущая красавица Дзо работает в передвижном карнавале, а именно в тире, который принадлежит ее родственнику. Каждый субботний вечер, чтобы привлечь посетителей, они продают лотерейные билеты, а призом является "прогулка" с Дзо. Однако когда у Дзо появляется постоянный дружок, она клянется ему быть верной и пытается освободиться от обязанностей перед последним победителем лотереи, смиренным церковным служкой, который раньше никогда не спал с женщиной и теперь не хочет упустить представившийся ему шанс. Вместе с Софи играли два неизвестных актера, поэтому все строилось на ней, и фильм позволял скорее показать ее физические достоинства, чем актерский талант. На протяжении почти всего эпизода она носила красное платье с глубоким вырезом, которое казалось слишком узким. В одной сцене она снимает красную блузку, чтобы помахать ею перед разъяренным быком, и тот убегает в страхе, вероятно, от вида туго упакованного бюстгальтера. Позже, когда все четыре эпизода "Боккаччо-70" были собраны вместе, Софи не могла претендовать в нем на место первой актрисы. Ей приходилось конкурировать с массивным бюстом Аниты Экберг и с Роми Шнайдер, которая появлялась в одной сцене совершенно обнаженной. К счастью, ее муж "случайно" оказался продюсером, поэтому "Лотерея" оказалась последним эпизодом фильма, что помогало зрителям, покидая кинотеатр, запомнить именно Софи Лорен. Пока Понти дорабатывал "Боккаччо-70" в Риме, Софи решила принять предложение от "Юнайтед артистс" и за 300 тысяч долларов сняться в "Третьем измерении". Сначала она отправилась в Париж, чтобы подготовиться к съемкам. И первым делом посетила салон Гю Лароша, дизайнера ее гардероба в этом фильме, целиком переходившего в собственность актрисы после окончания съемок. "Третье измерение" — еще один фильм на английском языке, в производстве которого участвовали разные страны. Финансы выделили американская "Юнайтед артистс", французская "Филмсонор" и итальянская "Диар-филм". Обозреватель одной из парижских газет, Арт Бухвальд, назвал подобные фильмы "кино без национальности" и язвительно заметил, что они становятся таким же привычным явлением международной жизни, как герцог и герцогиня Виндзорские. Как это ни странно, но в "Третьем измерении" Софи пришлось играть с Энтони Перкинсом. За четыре года, прошедшие со времени их совместных съемок в "Любви под вязами", актер приобрел огромную славу, после того как сыграл психопата — владельца мотеля в "Психо" Хичкока. Теперь он стал главным голливудским актером на роли невротического плана. По иронии судьбы, когда Софи завоевала свой каннский приз за "Чочару", Перкинс там же получил награду как лучший актер за фильм "Еще раз прощай", в котором он играл возлюбленного заметно постаревшей Ингрид Бергман. Анатоль Литвак, снявший "Еще раз прощай", был приглашен режиссером в "Третье измерение", и это одна из причин, почему Софи согласилась сниматься в нем. Уроженец России, Литвак славился своим особым подходом при работе с актрисами, включая Оливию де Хавиллэнд в "Темнице для змей", Барбару Стэнвик в "Извините, неправильный номер", Бетти Дэвис в фильме "Все это и небеса тоже" и Вивьен Ли в "Глубоком синем море". Совсем недавно привел к "Оскару" Ингрид Бергман за роль в фильме "Анастасия". Сценарий к "Третьему измерению", написанный Хью Уиллером, давал Софи возможность показать широкий диапазон эмоций в роли Лизы Маклин, несчастной замужней женщины. Ее муж, ревнивый и параноидальный американец, работающий исполнительным директором, неожиданно гибнет в авиационной катастрофе. Когда женщина готовится к похоронам, ее муженек неожиданно воскресает из мертвых, но о его возвращении знает только она. Он чудесным образом выжил в катастрофе и хочет, чтобы Лиза помогла ему получить страховку в 120 тысяч долларов, после чего муж обещает исчезнуть и позволить ей вести собственную жизнь. Она соглашается спрятать его в их квартире, однако следующие несколько месяцев превращаются для нее в кошмар, так как страховая компания проводит собственное расследование аварии. Когда в конце концов Лиза получает чек на огромную сумму и отвозит Роберта в то место, где он собирается спрятаться, муж заявляет, что никогда не хотел покидать ее. Если она не согласится сопровождать его и дальше, он клянется пойти в полицию и обвинить ее в соучастии в мошенничестве. Лиза приходит в неистовство, выталкивает мужа из мчащейся машины, а затем бросает его тело в реку. Позже, когда она рассказывает эту историю своему новому возлюбленному, кажется, что она быстро и неотвратимо начинает сходить с ума. Дуэт Софи и Тони Перкинса вызвал во Франции большой шум, где к наградам Каннского фестиваля относятся очень серьезно, и поэтому оба актера стали королевской парой в кинематографическом мире. Режиссер Литвак объяснил репортерам, почему он выбрал именно их. "Мне нужны были две контрастные личности. Софи искренняя, дружелюбная и приветливая. Ей удалось пройти длинный путь от девушки из бедной семьи до своего человека в парижских салонах моды. Словом, Софи, испытав лишения, хорошо знает, что такое нищета, а сегодня у нее вполне успешная жизнь на вершине мирового кино. У Тони приятные качества нормального юноши, за которыми скрывается порочное начало. Я пытаюсь сделать своего рода смесь из приятного молодого человека, каким он был в моем фильме "Еще раз прощай", с опасной, рискованной чертой характера, которую он показал в "Психо". Однако Литваку не удалось преодолеть физической несовместимости между двумя звездами. В интервью с актерами во время съемок фильма Софи сказала репортерам: "Когда я играю с Тони, мне кажется, что я выгляжу как его мать, хотя на самом деле я намного моложе его". Перкинс рассмеялся и добавил: "Мне придется сделать с собой что-то решительное, чтобы постареть. Кажется, Софи взрослеет быстрее, чем я. У меня все еще спрашивают паспорт или какой-нибудь документ, когда я захожу в бар. С нее, думаю, никаких бумаг не требуют". Софи и Перкинс редко виделись друг с другом вне студии, но она очень подружилась с обходительным американским актером Джигом Янгом, который играл в фильме ее поклонника. Янгу тогда было сорок восемь лет и он недавно развелся со своей женой актрисой Элизабет Монтгомери, что, возможно, сделало его более восприимчивым к чарам Софи. "Джиг сразу же был покорен Софи, которая, казалось, вернула ему способность чувствовать, — вспоминал Джордж Илз, биограф Янга. — Они вместе ходили по улицам Парижа и расставались "с разбитыми сердцами" после окончания съемок. Позже, когда Джиг вернулся в Калифорнию, он пытался звонить Софи в Рим, но получалось так, что всегда к телефону подходил Карло Понти. В конце концов он все-таки получил от нее какое-то послание, после которого их отношениям наступил конец. Больше он и она никогда не виделись". "Третье измерение" претерпело несколько изменений названий, пока не был принят окончательный вариант. Озабоченная тем, что фильм могут принять за панорамное кино, "Юнайтед артистс" сначала предложила название "Четвертое измерение", затем попробовали "Все золото мира" и "Тупик", прежде чем остановились окончательно на варианте "Пять миль к полуночи". Пока Софи работала в Париже, кампания за выдвижение ее на премию "Оскар" за роль в фильме "Чочара" достигла самого разгара. К этому времени она повторила свою каннскую победу на Коркском кинофестивале в Ирландии, а также завоевала призы кинокритиков в Италии, Германии, Бельгии и Японии. В декабре 1961 года состоялись предварительные голосования, которые всегда имеют большое значение для будущих победителей премии "Оскар". В них участвовала организация "Нью-Йорк филм критик", которая представляла мнение восьми ежедневных газет, включая таких лидеров, как "Таймс" и "Геральд трибюн", и представителей прессы для широкого круга "Дейли ньюс" и "Миррор". К концу 1961 года участие Софи в конкурсе на звание лучшей актрисы года оспаривали Джеральдина Пейдж за "Лето и дым", Папьер Лори за "Бесцеремонного", Одри Хепберн за "Завтрак у Тиффани", Натали Вуд за "Сверкание в траве", Дебора Керр за "Невиновных", Моника Витти за "Приключения", Мэрилин Монро за "Непригодных", Клаудиа Мак-Нейл за "Виноградинку на солнце", Вивьен Ли за "Весенний роман госпожи Стоун" и Анук Эме за "Сладкую жизнь". Также как и Софи за работу в "Чочаре", эти актрисы получили наиболее высокие отзывы за свою игру в фильмах, которые прошли по экранам США за предыдущий год. Во время голосования в первом туре "Нью-Йорк филм критик" на звание лучшей актрисы года Софи была впереди вместе с Джеральдиной Пейдж, каждая из них получила по четыре голоса. За ними следовала Пайпер Лори с тремя голосами, а восемь остальных актрис получили по одному голосу (почти все газеты имели больше чем по одному голосу). Во втором туре Софи победила, набрав одиннадцать голосов против семи Пейдж и одного Лори. Ее победа стала первой за всю двадцатисемилетнюю историю конкурса "Нью-Йорк филм критик", когда актер или актриса из не англоговорящей страны выиграл приз за актерское мастерство. Фильмы на иностранных языках участвовали в конкурсе, но на приз за лучший кинофильм года не выдвигались. По этой номинации первое место получила "Вест-сайдская история". "Чочара", конечно, номинировалась на лучший иностранный фильм, но победила "Сладкая жизнь". Как одной из победительниц наиболее престижной награды кинокритиков в Америке, Софи, казалось, гарантировано место среди номинантов на приз "Оскар". Джо Левин немедленно увеличил количество газетных анонсов и приказал своим сотрудникам, отвечающим за рекламу, чтобы каждый из возможных членов жюри премии "Оскар" увидел "Двух женщин" до объявления имен номинантов. Частные просмотры, предваряемые коктейлями и ужинами, были устроены в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Париже, Риме, Токио, словом, во всех тех городах мира, в которых у академии были свои члены. Пока Софи находилась в центре особого внимания прессы со своей "Чочарой", состоялась премьера "Сида" в Нью-Йорке в кинотеатре "Уорнер тиэтер". Студия "Эллайд артистс", которая контролировала показ фильма в Америке, выступала за два сеанса в день, проведение политики резервирования мест для зрителей и продажу билетов по три с половиной доллара, что оказалось ошибкой, и компания вернулась к обычной цене в два доллара. "Сид" пользовался успехом, причем не только в США, но во всем мире. В конце концов выяснилось, что поступления от него были самыми большими за всю карьеру Софи в кино, достигнув общих отчислений его создателям в 25 миллионов долларов уже за первый год показа. К удивлению многих, вскоре после того как "Сид" начали показывать в Нью-Йорке, Карло Понти увидел в специальной прессе фотографии огромных электрических рекламных щитов на углу между Бродвеем и 47-й улицей и устроил скандал. Хотя контракт Софи предусматривал равные права на рекламу с Чарльтоном Хестоном, кинотеатр "Уорнер" поместил над названием фильма "Сид" только имя Хестона, а имя Софи ниже, под ним. Понти немедленно приказал своему поверенному в Нью-Йорке подать от имени Софи иск в суд о возмещении ущерба. Однако в ходе слушания дела судья Самуэль Хофштадтер в конце концов высмеял иск и прокомментировал, что "эгоцентричность, которая кажется неотъемлемой чертой шоу-бизнеса, в данном случае проявилась в настойчивом стремлении хорошо известной киноактрисы иметь свое имя высвеченным на Бродвее не только тем же размером шрифта, как и у его партнера, но и на одном уровне строки. Однако еще большой вопрос, действительно ли мисс Лорен в результате этого утратила прежний престиж или актриса понесла другие убытки". "Эллайд артистс" намеревалась проталкивать Софи на "Оскара" за "Сида", однако рецензии ее игры были самыми обычными — Босли Кроутер назвал ее "чудесной, живой и скрытой силой, но ничего большего", — и студии пришлось оставить свои планы. Джо Левин вздохнул с облегчением, так как две одновременные попытки продвигать одну и ту же актрису скорее всего просто помешали бы друг другу. Когда начался 1962 год, у Софи не было срочной необходимости снова возвращаться к работе. Имея две успешных картины в текущем прокате плюс "Мадам Сен-Жан", "Боккаччо-70" и "Пять миль до полуночи", ожидавших своей очереди для выхода на экраны, было бы ошибкой слишком часто появляться перед зрителями. Кроме того, Понти не хотел заключать пока никаких новых соглашений с участием Софи до вручения призов "Оскар". Если она выиграет, ее текущий гонорар, в то время состоящий из шестизначных цифр, для англоязычных постановок мог бы подняться до миллиона долларов и выше. Тем временем Национальная вещательная компания (NBC) в США пригласила Софи для участия в своей телевизионной передаче без оплаты, однако актриса получала бесценные выгоды в качестве рекламы. "Мир Софи Лорен" стал последней передачей в серии одночасовых программ "Мир…", которые показывала периодически. Недавно там выступали комик Боб Хоуп, церковный проповедник Билли Грехэм и генерал военно-воздушных сил Джеймс Дулиттл. Продюсер Дональд Хьятт выбрал именно Софи, так как она, казалось, символизировала собой тип новой кинематографической аристократии — международного масштаба. Неудивительно, что аппарат, отвечающий за паблисити у Джона Левина, принял в этой работе активное участие и убедил руководство телестудии показать программу в тот день, когда Академия объявляла имена номинантов на призы "Оскар". Если Софи окажется одной из них, передача по телевидению положительно повлияет на членов жюри, которые, возможно, будут ее смотреть. NBC начала съемки ролика "Мир Софи Лорен", когда она еще участвовала в показе фильма "Пять миль до полуночи" в Париже, что позволило телевизионщикам сопровождать ее в прогулках по столице Франции, а также сделать интервью с Тони Перкинсом, Анатолем Литваком и газетчиком Артом Бухвальдом. Вернувшись в Рим, Софи и Понти согласились принять корреспондентов в своей квартире при условии, что они не будут задавать вопросов о скандале, связанном с двоеженством. Витторио Де Сика также оказался там и спел хвалебные арии Софи. В целом, все интервью скорее напоминало запись праздничной вечеринки, чем документальный фильм. Александр Скоурби великолепно комментировал происходящее, а Роберт Эмметт Долан написал песню "Софи" для звукового сопровождения.