С тех пор как в 1980 году был выписан ордер на арест Софи за уклонение от уплаты налогов, Софи несколько раз делала заявления типа: "Я собираюсь признать решение судей моей страны. Я вернусь в Италию и отдам себя в руки правосудия, как только освобожусь от профессиональных обязательств". Однако она явно тянула время. Ничто теперь вроде не мешало ей отбыть назначенное наказание. Софи постаралась разорвать контракт на "Тиету", однако продюсеры нуждались в ней для привлечения зрителей и отказались это сделать. Поскольку Понти имел те же проблемы, он не мог помочь Софи, однако они решили, что настало время платить по счетам. После отбытия срока Софи сможет возвращаться в Италию и работать там в любое время, когда захочет. Более того, ее "жертва", может быть, вызовет ответный шаг властей и они отнесутся более мягко к Понти, когда ему потребуется вернуться в страну. Поскольку начало съемок фильма, бюджет которого составлял 6 миллионов долларов, зависело от момента выхода кинозвезды из тюрьмы, все детали ареста Софи проработались адвокатами Понти и представителями итальянских властей заранее. Планировалось, что 19 мая она полетит из Женевы в Рим, где детективы должны будут арестовать ее в аэропорту и отвезти в женскую тюрьму в Казерту, в тридцати километрах к северо-востоку от Неаполя и ее родного города Поццуоли. Такая схема давала Софи время провести последнюю неделю с детьми, прежде чем она отправится в родную Италию. Тринадцатилетний Чиппи и и девятилетний Эдоардо готовились к первому причастию в своей школе иезуитов. Хотя мальчики ничего не знали о предстоящем тюремном заключении мамы, должно быть, они чувствовали, что в семье происходит что-то ненормальное, так как вокруг дома постоянно вертелись папарацци, пытающиеся сфотографировать актрису в последние часы ее свободной жизни. Софи и ее муж (Карло Понти уже исполнился семьдесят один год) прибыли в церковь. Они выглядели совершенно непохожей парой: она — в роскошном платье и все время щелкала камерой, а он — в каком-то "квадратном" костюме и мокасинах. На мальчиках и их товарищах были надеты праздничные белые туники. Когда они проходили мимо Софи по центральному проходу, она неожиданно расплакалась, протянула руку и погладила Эдоардо по голове. После службы чета Понти присоединилась к другим родителям, которых сотрудники школы угощали печеньем и шоколадом, а затем все присутствующие прошли во двор церкви, чтобы вместе сфотографироваться. Софи отщелкала две пленки, фотографируя своих детей. Потом они поехали домой на праздничный обед. Три дня спустя, ожидая посадки на рейс итальянской компании "Алиталия" на рейс 411 из Женевы в Рим, Софи заявила одному телевизионному репортеру: "Я собираюсь отбыть срок — хотя считаю это несправедливым, — потому что хочу увидеть мою мать, сестру, мою страну и моих друзей". Когда Софи вышла из самолета в аэропорту "Леонардо да Винчи", ее ждали детективы. Сестра Мария находилась там же, чтобы оказать ей моральную поддержку. Она вручила Софи букет цветов, и они вместе пошли на пресс-конференцию. "Я вернулась не для того, чтобы сниматься в фильме, а потому что люблю Италию", — заявила Софи толпе репортеров и фотографов. Ее спросили, какие книги она собирается прочитать в тюрьме. "Это такой печальный и новый для меня опыт, я раньше никогда не задумывалась об этом. Что бы вы мне порекомендовали?" — ответила она вопросом на вопрос. Во время Второй мировой войны в Казерте находилась штаб-квартира всех военно-воздушных сил в зоне Средиземноморья. Трехэтажная женская тюрьма на улице Януччи раньше была монастырем, да и сейчас, помимо служащих, в ней работали и монахини. Камера Софи располагалась на втором этаже, площадью в 13 квадратных метров, с отдельной ванной и цветным телевизором. В тюрьме отбывали срок всего около дюжины заключенных, осужденные за незначительные преступления вроде краж из магазина или мелкого мошенничества. Никогда прежде ни одна суперзвезда не сидела в тюрьме. В средствах массовой информации жизнь Софи за решеткой стала темой своего рода мыльной оперы. Толпы ее почитателей собирались возле входа в тюрьму, пели неаполитанские песни и танцевали тарантеллу, когда видели, что она выглядывает из окошка своей камеры. Директор тюрьмы Лилана де Кристоферо объявила, что к Софи будут относиться "так, как к другим заключенным". "Мы не считаем нужным, чтобы они носили униформу, поэтому она может ходить в собственной одежде, — сказала директор журналистам. — Разрешается гулять по территории и пользоваться библиотекой. Наша тюрьма комфортабельна настолько, насколько вообще тюрьма может быть удобной. Камеры даже приятны на вид. Еда хорошая. Мы гордимся, что у нас заключенные могут пользоваться всеми современными бытовыми удобствами". Конечно, репортеры сообщили, что Софи слушает музыку по кассетнику "Сони" и что у нее в камере есть кофеварка. Это вызвало осуждение многих итальянцев, возмутившихся, что в таких условиях актриса скорее проводит отдых за счет налогоплательщиков, а не отбывает свой срок. Через несколько дней ее перевели в настоящую камеру с двумя другими женщинами, где она, как вновь прибывшая, должна была спать на самом верху трехэтажных нар. Позже Софи говорила, что ее содержали под пристальным наблюдением, чтобы убедиться, что к ней не относятся как-то по-особенному. Ей приходилось ходить в душ вместе с другими заключенными, принимать посетителей и звонить только в присутствии охраны. После двух недель директор тюрьмы сообщила, что для Софи наступило тяжелое время. "Я серьезно озабочена ее психическим состоянием, — рассказала репортерам тюремный доктор Роуз Кадуто. — Мы говорим о тяжелой депрессии, которой не следует недооценивать. Она страдает от бессонницы и отсутствия аппетита. Чувствует себя очень плохо. Сильно возбуждена. Чтобы ее успокоить, я прописала транквилизаторы". Хотя Софи каждый день навещали мать и сестра, больше всего ее утешала самая старая монахиня. "Святая! Она заставляла меня есть, и мало-помалу стала для меня второй матерью, — вспоминала Софи. — К сожалению, она была очень больна, о чем я узнала только тогда, когда выходила из тюрьмы. Она мне сказала: "Я чувствую себя не очень хорошо, но не хотела, чтобы ты беспокоилась обо мне, пока была здесь". Через несколько дней она умерла. Все выглядело так, словно она заставляла себя дожить до моего освобождения". Заключение Софи оказалось более коротким, чем положенные ей тридцать дней. По итальянскому закону, осужденные в первый раз могут освобождаться досрочно после отбытия половины срока. 3 июня 1982 года совет по досрочному освобождению заключенных тюрьмы Казерты удовлетворил просьбу ее адвокатов и применил к ней действующее законодательство. Однако она была освобождена на два дня позже, проведя под арестом семнадцать суток, как "гость" правительства. "Какой это был ад, — заявила Софи репортерам, собравшимся возле тюрьмы. — Я почти не спала из-за криков других заключенных". Она выглядела изможденной и пряталась за своими огромными очками. Софи сказала: "Эта был самый гнусный опыт в моей жизни. Однако приходится платить такую цену, если вы хотите увидеть свою семью, снова жить в своей стране и чтобы вернуть улыбку на ваше лицо. Я рада, что уже прошла через все это". Когда ее спросили, собирается ли она написать книгу об этом эпизоде своей жизни, Софи сказала: "Эти воспоминания принадлежат только мне. Вначале я пыталась представить, что просто снимаюсь в кино, однако все происходящее заполнило мой разум и все тело, как раковая опухоль. Я никогда не забуду всего этого". В одном из интервью, спустя несколько лет, она подтвердила, что те "дни, которые я провела в тюрьме, оставили на мне печать на всю оставшуюся жизнь. Самые ужасные моменты были ночью, когда они запирают вас в камере и вы знаете, что кто-то владеет ключами от нее, а вы не можете из нее выбраться. Мне потребовалось несколько дней, чтобы полностью осознать, что я не могу по своему желанию покинуть это место, не могу увидеть моих детей, что я действительно лишена свободы. Я бы ни за что не хотела пройти через это снова. Лучше убежала бы и куда-нибудь скрылась". После освобождения Софи вернулась в Рим, чтобы готовиться к съемкам "Тиеты", которые должны были происходить на "Чиначитте", а натурные — во Флоренции и близлежащей сельской местности. Однако 14 июля она села на самолет и улетела в Женеву, после того как продюсеры не смогли выплатить ей первую часть гонорара. Они столкнулись с проблемой наличности. Финансирование предполагалось проводить через банк "Амбростано", однако банк был закрыт из-за расследования загадочной смерти в Лондоне Роберто Калви, его руководителя. Возможно, Софи прокляла себя за то, что согласилась участвовать в этом проекте. Если бы она этого не сделала, то избежала бы огромного унижения. Но, по крайней мере, она понесла законное наказание и могла теперь в любой момент приезжать в Италию. После отказа Софи принимать участие в фильме "Тиета" так и не была снята. Без ее имени, которое только и могло привлечь зрителей и спонсоров, продюсеры не смогли собрать необходимые деньги и в конце концов отказались от съемок. Хуже всего пришлось режиссеру Лине Вертмюллер, которая затратила более года на подготовку к этому кинофильму. Еще до конца 1982 года юридические проблемы Карло Понти в Италии также близились к разрешению. Апелляционный суд в Риме снял обвинение против него в мошенничестве и незаконном использовании государственных субсидий. Однако правительство обещало немедленно передать дело в более высокую судебную инстанцию, чтобы опротестовать это решение. Понти теперь мог посещать Италию в любое время по своему усмотрению. Однако, чтобы не подвергаться опасности до утверждения решения апелляционного суда, он ездил на родину только на очень короткие деловые визиты, или сопровождая жену на гала-представления фильмов, или по благотворительным делам. Тем временем собственность четы Понти оставалась под арестом правительства. Возможно, чтобы заставить Понти побольше нервничать, две сотни рисунков, картин и литографий были позаимствованы из его художественной коллекции и "розданы на время" различным музеям по всей Италии для общественного обозрения. Восстановив силы после суровых испытаний в Италии, Софи отправилась в США в очередную поездку перед Рождеством, помогая продаже своих духов от "Коти" и оправ от "Дзиловар". Понти и дети позже присоединились к ней на каникулы в новом доме семьи в долине Хидден-Вэлли недалеко от Лос-Анджелеса. Переделка "Вестхавена" в "ранчо Понти" потребовала почти двух лет и, как сообщают, обошлась семье в 4 миллиона долларов. Учитывая вкусы европейских владельцев, поместье вместе с окружающим ландшафтом выглядело смесью испано-американского, голливудского и итальянского (эпохи Возрождения) стилей. Группа зеленых деревянных зданий включала основной дом, построенный в стиле ранчо, и два коттеджа для гостей (каждый имел собственный плавательный бассейн и теннисный корт). Две конюшни были переоборудованы в жилые помещения для персонала, а два двухэтажных домика оставлены для Чиппи и Эдоардо на будущее, когда они подрастут и станут постарше. Временно вся семья обосновалась в основном здании. Как и всегда, Софи и Понти имели отдельные спальни, расположенные в противоположных концах здания. Отличительной особенностью интерьера длинной анфилады комнат, начинавшихся от центральной гостиной с двумя каминами, было множество окон и застекленные крыши. Понти начал разбивать цветники с розами с обеих сторон дома, намереваясь вырастить все их разновидности, какие только можно найти на местных рынках или заказать по каталогу. Соседние поля были засеяны овощами, лекарственными травами, ягодными кустами и терниками, фруктовыми деревьями. "Мы намереваемся перейти на полное самообеспечение, — говорила Софи. — Настанет день, когда все на нашем столе, может быть, за исключением вина, будет из собственного поместья". После того как мальчиков в январе 1983 года снова отправили в школу в Швейцарию, казалось, что словно кинематографическая деятельность четы Понти закончилась. У Софи не было никаких предложений, а ее муж из-за преклонного возраста и нынешней сомнительной репутации не хотел рисковать, втягиваясь в новые проекты. Правда, у Понти имелось несколько интересных идей в отношении Софи, однако он не мог найти для их воплощения подходящих партнеров. Одна из его задумок была связана с жизнью Марии Каллас. Племянница Софи Алессандра Муссолини должна была играть Каллас в юности, а Софи — в более зрелые годы жизни, причем все сцены с вокалом должны быть синхронизированы с записями великой певицы. Понти также занимался анализом репертуара Анны Маньяни, чтобы на ее опыте подыскать что-то подходящее для Софи. После того как Теннесси Уильямс отговорил его делать ремейк "Татуированной розы", он вновь обратился к "Волчице", известной пьесе сицилийского автора Джовани Вирги, попытка экранизации которой в 1953 году с Керимой в главной роли закончилось для Понти и Дино Де Лаурентииса неудачей. Эта трагедия о женщине с избыточными сексуальными чувствами, которая мучает своего пасынка до тех пор, пока он не убивает ее, стала палочкой-выручалочкой для Маньяни в последние годы ее жизни. Впервые она с триумфом выступила в этой роли на театральной сцене в Риме в 1965 году (режиссер-постановщик Франко Дзеффирелли) и несколько раз возвращалась к ней на протяжении всей жизни. Смерть в конце января 1983 года Джорджа Кьюкора в возрасте восьмидесяти трех лет воспрепятствовала осуществлению еще одного проекта, который Понти обсуждал с режиссером после его возвращения в кино в 1981 году с фильмом "Богатые и знаменитые". Кьюкор выражал большой интерес к давним планам четы Понти снять "Анну Каренину" (в свое время героиню Толстого играли Грета Гарбо и Вивьен Ли). Тем временем у Софи хватало забот, связанных с ее коммерческими обязательствами по продаже товаров корпораций, с которыми она сотрудничала. Она также начала работать над новой книгой для Уильяма Морроу, называвшейся "Женщины и красота", а значит, впереди ее ждала большая работа по продвижению книги на рынок, а кроме того, оставалась реклама ее духов и оправ для очков. Начали ходить слухи, что в перерыве между съемками актриса занялась восстановлением фигуры. Говорили, что доктор Родольф Трокес, хирург по пластическим операциям в Париже, сделал актрисе подтяжку ее знаменитых грудей. Журналистка Юджина Шепард сообщала, что Трокес "один из самых закадычных друзей четы Понти и скорее всего именно он был тем мастером, который создал новую юношескую фигуру для Софи". В немецком журнале "Уикенд" сообщалось, что "после хирургической коррекции ее широкой в бедрах фигуры молодые мужчины вновь стали толпиться вокруг блестящей кинозвезды". Летом 1983 года вся семья Понти снова собралась на ранчо в Калифорнии. Софи записала десятилетнего Эдоардо на специальную программу для молодых людей в театральном институте Ли Штрасберга, которую возглавляла ее близкая подруга Анна Штрасберг, начавшая заниматься этим после смерти своего мужа в 1982 году. "Когда Эдоардо был маленьким, он любил сочинять ужасные истории для кукол, утверждая, что хочет стать актером, — объяснила Софи корреспондентам причины этого шага. — Я думаю, что обучение на курсах окажется для него очень полезным, даже если со временем ни во что не выльется. Сейчас у него мало знакомых среди американских детей, но я уверена, что там он со многими подружится. У него открытая натура, а это очень хорошее качество для актера". Старший брат Эдоардо Карло, который к четырнадцати годам вырос из своего детского прозвища Чиппи, мечтал о более серьезном занятии в мире шоу-бизнеса. "Он робкий мечтатель, прекрасно играет на пианино и хочет сочинить серьезную музыку", — говорила Софи. На ранчо Понти у Карло была собственная студия с небольшим пианино и самая современная аппаратура для звукозаписи. Тогда же Софи узнала, как много она значит для американцев итальянского происхождения, когда ее пригласили в качестве главного распорядителя на ежегодный парад в честь Колумба в Нью-Йорке в октябре. Никогда еще женщина не возглавляла блистательное шествие по Пятой авеню. В последние годы в этой роли выступали такие знаменитые личности, как Фрэнк Синатра, Ли Якокка, Тони Беннетт и Лучано Паваротти. Спонсор парада, организация "Колумбус ситизенс фаундейшн", наградила Софи призом за выдающиеся достижения в искусстве в знак признания ее вклада в международный кинематограф и создание положительного образа американца итальянского происхождения. Награда обычно вручалась во время торжественного обеда в отеле "Уолдорф-астория" вечером накануне парада. Роберт Черазиа, исполнительный директор колумбовских фестивалей, вылетел в Лос-Анджелес, чтобы обсудить с Софи все детали. Когда он рассказал ей, что в самом параде скорее всего примут участие до 400 тысяч человек и еще около 2 миллионов зрителей, она заявила: "Я не хочу слышать о масштабах этого мероприятия. Чего никто не знает обо мне, так это то, что я очень эмоциональна. Я могу выглядеть спокойной и сдержанной, но боюсь, что могу проплакать весь путь по Пятой авеню, когда увижу всех этих людей, приветствующих нас и размахивающих флажками". Софи надеялась, что парад будут показывать по телевидению в Италии и что ее мать сможет увидеть ее. "После стольких лет мама все еще отказывается летать, поэтому я не могу привезти ее сюда. — сказала Софи. — Дети к этому времени должны вернуться в школу в Женеву, однако они хотят пройти в параде вместе со мной, особенно Эдоардо. Он любит петь и танцевать и вообще подобные мероприятия". Софи согласилась участвовать в подготовительной работе и дать интервью газетам, радио и телевидению, что в какой-то степени должно было помочь ей и в ее рекламе духов и оправ очков. Особенно легко было рекламировать оправы, потому что она сама постоянно носила очки и редко соглашалась фотографироваться без них. Возможно, за этим скрывались и финансовые мотивы, но скорее всего очки большого размера помогали скрывать морщинки вокруг глаз. Однако Софи пришлось ждать целый год, чтобы пройти во главе праздничного шествия. Хотя она получила награду от "Колумбус ситизенс фаундейшн" на банкете в "Уолдорф-астория", сам парад был отменен из-за кончины кардинала Кука, нью-йоркского католического лидера. Но к 12 октября 1984 года она обещала вернуться. В сентябре восемьдесят четвертого Софи исполнилось пятьдесят. За последнее десятилетие она снялась только в одном значительном фильме — "Особый день", и ее положение как королевы кино осталось в прошлом. Хотя она очень хорошо сохранилась и прекрасно выглядела для своих пятидесяти лет, ей пришлось признать тот факт, что роли романтических героинь остались для нее в прошлом и теперь она должна переходить на характерные или роли второго плана, если хочет продолжать сниматься в кино. Судя по опыту некоторых ее современников, это либо работа в телевизионных сериалах, либо какие-то "специальные" художественные фильмы. Однако сериалы требовали слишком много времени, что помешало бы рекламной деятельности Софи в фирмах "Коти" и "Дзиловар". Поэтому она отклонила предложение сыграть Эликсис Керингтон в "Династии" — роль, которая после многих лет сделала в конце концов из Джоаны Коллинз большую звезду. Кроме того, в январе 1984 года Софи приглашали присоединиться к работе, которая должна была начаться предстоящей осенью — "Сокол и крест", — в роли Франчески Джоберти, сестры по отцу Анжелы Чаннинг, которую должна была играть Джейн Вайман, звезда телевизионных сериалов. Хотя в конце концов роль свелась к пяти небольшим эпизодам, Софи решила от нее не отказываться. Однако когда Понти потребовал 1 миллион долларов в качестве ее гонорара, студия "Лоримар продакшн" сочла, что эта работа не заслуживает больше 200 тысяч долларов, и начала искать другую исполнительницу. Давняя соперница Софи Джина Лоллобриджида, которой уже исполнилось пятьдесят семь, соглашалась играть, как говорят, всего за 50 тысяч долларов. Оставалось ждать других предложений, соответствующих типажу актрисы, чем, собственно говоря, Понти и занимался в последнее время. Их сын Алекс и студия "Роджер симбл продакшн", принимавшие участие в производстве телевизионного фильма "История Софи Лорен", заключили соглашение с Эн-би-си на фильм "Аврора", с условием, чтобы он был показан на традиционную Ночь фильмов в понедельник в США и вышел бы затем в прокат. На фильме "Аврора" лежал определенный отпечаток семейного тщеславия. Одну из ведущих ролей в нем играл ее младший сын, одиннадцатилетний Эдоардо. Сценарий был специально написан для матери и сына, после того как Софи увидела, насколько хорошо у него идут дела в институте Ли Штрасберга. Эдоардо твердо определился в своем выборе стать актером, и родители решили предоставить ему шанс. "Кто знает, как оно все обернется, — говорила в то время Софи. — Однако пока ему нравится, и он очень серьезно занимается. Что касается таланта, несомненно, он у него есть". Сюжет сценария вкратце таков. Аврора работает водителем такси в Сорренто. В молодости она была служанкой в отеле и флиртовала с несколькими постояльцами. От одного из них она родила сына. В результате несчастного случая мальчик ослеп и нуждался в дорогой операции, после которой, возможно, его зрение восстановилось бы. Чтобы скопить деньги, она выясняет местожительства нескольких из своих бывших любовников и уверяет каждого из них, что он отец ее сына, и просит заплатить некоторую сумму за его лечение. Сюжет развивается таким образом, что Аврора с сыном проезжают от Сорренто до Рима и заканчивают свое путешествие на склонах горы Монблан во Франции. Режиссером был Маурицио Понци, а съемки фильма стали для Софи первой работой в Италии после ее тюремного заключения и отказа от "Тиеты" в 1982 году. Поскольку "История Софи Лорен" получила низкий рейтинг у зрителей, Эн-би-си настаивала, чтобы в состав исполнителей "Авроры" ввели кого-нибудь из телезвезд. Студия рекомендовала Даниэля Траванти, одного из ведущих актеров очень популярного сериала "Несчастные с Хилл-стрит". Софи охотно согласилась. Кроме того, для коммерческого успеха в европейском прокате также пригласили звезду мирового кино Филиппа Нуаре, одного из популярнейших актеров Франции, и Рикки Тоньянцци, который пользовался успехом у зрителей в Италии и уже почти достиг известности отца Уго. Близкий друг Софи Анна Штрасберг согласилась сыграть небольшую роль жены Нуаре, хотя в основном она занималась Эдоардо Понти. До начала съемок они провели несколько недель в Лос-Анджелесе. "Я показала Эдоардо, как слепой человек "видит" при помощи других чувств, — вспоминала Штрасберг. — Однажды вечером, когда он практиковался в моем доме, в комнату потихоньку зашла Софи. Не видя ее, мальчик сказал: "Это моя мама, я чувствую ее духи". Карло-младший присоединился к Софи и Эдоардо уже в Италии, однако папа Понти, над головой которого все еще висел ордер об аресте, предпочел остаться дома. Вернувшись на родину, Софи рассказала репортерам, что у нее нет желания постоянно жить в Италии. "Мои сыновья — дети всего мира", — сказала она. Хотя некоторые эпизоды снимали в Сорренто, всего в тридцати километрах от Поццуоли, Софи решила не показывать сыновьям того места, где она выросла. "Даже взрослые не всегда могут понять, что творилось в этом городке во время войны, когда там царили разруха и голод, — говорила она. — Я не хочу, чтобы мальчики видели печальный образ моего детства". Благодаря своему многоязычному воспитанию Эдоардо говорил по-английски практически без акцента, в отличие от более итальянской речи его матери, что особенно было заметно, когда они снимались вместе. С профессиональной точки зрения, других проблем, кроме этого, у них не было. "Мне пришлось играть как бы двойную роль, — говорила Софи. — Я старалась сконцентрироваться на своей игре, но одновременно не могла не наблюдать за ним как мать. В первый день чувства у меня были особенно смешанными. Когда я снимаюсь, я стараюсь освободиться от собственных эмоций, чтобы не путать их с чувствами моей героини. Поэтому сначала мне было трудно работать с Эдоардо, но в конце концов нам удалось расслабиться, и мы сыгрались. С детьми вообще великолепно работать, они искренни и непосредственны. Эдоардо в этом отношении великолепен, он не задает глупых вопросов". К сожалению, Хуберт де Ваттевилль, человек, благодаря которому в какой-то степени Эдоардо Понти появился на свет, никогда не увидел их совместной работы — он умер как раз накануне начала съемок фильма. "Я потеряла очень большого моего друга, — сказала Софи. — Без него я была бы женщиной без детей и, несомненно, самым печальным существом в этом мире". Эн-би-си запланировала премьеру "Авроры" на 22 октября, то есть через месяц после пятидесятилетия актрисы. Никакой принудительной рекламы в связи с этим не делалось, однако ее личные связи вряд ли можно было удержать в секрете. Она выбрала эту дату также и для выхода своей третьей книги: "Женщина и красота", основными читательницами которой должны были стать ее сверстницы и женщины более старшего возраста. "Вам не следует замыкаться в себе только потому, что вам исполнилось пятьдесят, — говорила Софи. — Лично меня мои годы не беспокоят. Каждое время жизни по-своему прекрасно. Я думаю, мне удается точно соответствовать моему возрасту, и я не хотела бы заниматься подтяжкой лица, потому что омолодиться только внешне несложно, нельзя изменить свою душу, свой ум, когда вы становитесь старше. Это может привести к возникновению конфликта между внешностью и внутренним миром". Кроме того, она сказала: "Мои дети не хотели бы, чтобы я сделала пластику лица. Они говорят: "О, мамочка, не меняйся! Ты такая красивая и всегда будешь красивой". Поэтому я чувствую себя хорошо и в моей старой коже". Когда Софи задали вопрос о ее браке, она ответила: "Карло и я вместе уже тридцать четыре года. Жизнь — это процесс, а не нечто застывшее. Конечно, и наши отношения меняются, как все в этом мире. Может быть, в жизни существуют вещи более важные, чем страсть, любовь и тому подобное. Со временем вы начинаете по достоинству ценить все качества человека, с которым вместе живете". Софи добавила, что "брак похож на нить. Она должна быть ровной и без слабых мест. Я думаю, что в первую очередь за это отвечает женщина. Именно она может спасти брак от разрыва. Вот почему женщины такие мудрые и заботятся о своих детях. Если им приходится делать выбор, они выбирают семью, хотя, возможно, при этом они должны жертвовать всем остальным". Должно быть, Софи намекала на недавно появившиеся в европейской прессе сплетни о том, что ее муж, несмотря на возраст, "ходит на сторону", из-за чего, мол, у нее появились основания требовать развода. Утверждали, что давняя связь Понти с Далилой Ди Лаццаро, которая длилась почти десять лет, закончилась, к несчастью, по крайней мере для, Понти, — двадцатидевятилетняя блондинка с роскошными формами предпочла ему мускулистого громилу на восемь лет моложе себя. Немецкий еженедельник "Уикенд", который без устали распространял сплетни о Понти и Софи в течение десятилетий, поместил фотографию продюсера вместе с двадцатипятилетней Антонеллой Мурджа, которая, как утверждал корреспондент, заменила Далилу. Высокая, хорошо сложенная брюнетка, претендентка на "звездность" после успешного дебюта в итальянском фильме "Видимость "ноль", она очень напоминала давнюю соперницу Софи Сильвану Мангано (к этому времени разошедшуюся с Дино Де Лаурентиисом и страдающую от серьезных "медицинских" проблем, которые в конце концов привели к ее смерти в 1989 году в возрасте пятидесяти девяти лет). В статье об Антонелле Мурджа писали как о "специальной игрушке" для семидесятитрехлетнего Понти, у которого из-за возраста возникли проблемы сексуального характера.