– Здравая мысль, – заметил Загорский. – Но раз мы уже почти на месте, давай все-таки перекинемся парой слов с самим фон Шторном. Однако тут же выяснилось, что до барона им предстояло встретиться еще с одним знакомцем. Помахивая тросточкой и сбивая головы одуванчикам, по обочине дороги навстречу им шествовал Дмитрий Сергеевич Ячменев. Увидев их еще издали, учитель поднял руку в знак приветствия. – Ага, – негромко заметил Нестор Васильевич. – Похоже, нас ждет водопад сарказма. Он тоже уже наверняка знает, что мы никакие не археологи, а занимаемся расследованием. – Это вы сами ему сказали, что мы археологи, – отвечал Ганцзалин, почувствовав в этой маленькой речи некоторый упрек себе. – Да, это издержки нашей профессии – иногда приходится лгать, – согласился Нестор Васильевич. Потом он прищурился на приближающегося Ячменева. – Интересно бы знать, куда это направляется наш дорогой сельский учитель? – К барышне Котик он направляется, – отвечал Ганцзалин, – куда же еще. Здесь поблизости один только поповский дом. Загорский согласился: похоже, он прав. В конце концов, удивляться не приходиться. Варвара Евлампиевна – девушка не только яркая, но и образованная. Кто и может составить ей компанию, как не сельский интеллигент Ячменев? Помощник проворчал, что надо было не запугивать девушку, а приударить за ней. А теперь она достанется неизвестно кому. – Ганцзалин, ты говоришь ерунду, – нетерпеливо отвечал действительный статский советник. – С какой стати я должен ухаживать за всеми барышнями, которых вижу на своем пути? – За всеми не надо, только за самыми красивыми, – заметил китаец. – Если она тебе так нравится, возьми и сам за ней приударь, – кажется, Загорский был несколько раздражен настойчивостью своего помощника. Ганцзалин самокритично отвечал, что ему нельзя, потому что он кривоногий косоглазый китаец. Ему дальше, чем на прислугу, замахиваться не стоит. Нестор Васильевич хотел было прочитать ему небольшую лекцию о равенстве сословий и наций, но тут с ними, наконец, поравнялся Ячменев. – Приветствую, господа археологи, – весело сказал он. – Как проходят ваши изыскания? – Недурно, – суховато отвечал Загорский. – А как поживают ваши крокодильи штудии? – Потихоньку, – улыбнулся учитель. – С утра пораньше – и уже на работу? – Что-то в этом роде, – кивнул Нестор Васильевич. – А у вас, похоже, утренний моцион? – Что-то в этом роде, – усмехнулся Ячменев. На этом, вероятно, светская беседа бы и закончилась, как вдруг Ганцзалин, глядевший на учителя с явным предубеждением, поинтересовался, не к поповской ли дочери направляется Дмитрий Сергеевич? Тот улыбнулся – дедукция простая, не нужно быть археологом, чтобы это понять. Загорский заметил, что у Ячменева прекрасный вкус: барышня и красива, и умна, и к тому же обладает сильным характером. Тот отвечал, что, барышня, действительно, хороша, однако в этом доме у него иные интересы. – Какие же именно у вас интересы в этом доме? – снова не удержался Ганцзалин. Оказалось, интерес у Ячменева там исключительно естественнонаучный. – Естественнонаучный? – удивился действительный статский советник. – Опыты вы, что ли, собираетесь проводить над местным духовенством? Дмитрий Сергеевич отвечал, что идея, конечно, любопытная, но так далеко его планы не заходят. Просто до него дошли слухи, что Варвара Евлампиевна по ночам ходит на лесное озеро и как будто бы даже кого-то там кормит. – А вы, конечно, полагаете, что кормит она крокодила? – Загорский все-таки не удержался от того, чтобы не уколоть собеседника. – Интереснее было бы, если бы это был какой-нибудь плезиозавр, но и крокодил сойдет. Подумайте, какой красивый поворот сюжета! Предание гласит о поповской дочке, которую отец отдал на растерзание водяному дракону, и вот спустя пару столетий другая поповская дочка тоже кормит некоего монстра из озера. Нестор Васильевич хмыкнул: в таком случае, исходя из зеркального принципа, в этот раз следовало бы отдать на растерзание дракона не поповну, а попа. – Надеюсь, этого не случится, – неожиданно серьезно проговорил Ячменев. – Отец Евлампий – хороший человек, и мне бы не хотелось, чтобы он закончил жизнь на зубах крокодила или даже ихтиозавра. С этими словами он слегка поклонился и продолжил свой путь. Загорский покачал головой: значит, слух о поповне и озере уже распространился в деревне? Удивительная скорость, как будто беспроводное радио сработало. Вообще, с тех пор как они вступили в село Розумихино, его не оставляет ощущение легкого сумасшедшего дома. – Тяжелого, – поправил его Ганцзалин. – Очень тяжелого… Так, за разговорами, весьма нелестными для местных жителей, они добрались до места раскопок. Тут они застали расстроенного барона, и только двух из четырех эстонцев. На месте не было Арво, самого старшего из всех, и рыжего великана Гуннара. Оставшиеся двое со страхом смотрели на бегающего вдоль раскопа барона. – Черт меня побери! – кричал фон Шторн, в ярости потрясая тростью. – Куда запропастились эти бездельники? Нам надо работать, работать, а их до сих пор нет! – Что у вас случилось, господин барон? – осведомился Нестор Васильевич, подходя к раскопу поближе. – Что случилось? – прокричал барон эхом, продолжая бегать туда и сюда. – Эти негодяи пропали – вот что случилось! Пропали, исчезли, как сквозь землю провалились! – Какие негодяи? – Загорский не сводил глаз с барона. – Какие негодяи? Эти проклятые Мяги, вот какие! – фон Шторн наконец остановился и гневно глядел теперь на Нестора Васильевича, как будто тот и сам принадлежал к почтенному эстонскому семейству и теперь должен был держать ответ за все их бесчинства. Из дальнейшего разговора выяснилось, что первым пропал Арво. Когда остальные братья проснулись утром, его уже не было на месте. Гуннар пошел его искать и тоже как сквозь землю провалился. А дело между тем не ждет, они же не могут торчать здесь до осени! – Любопытно, – сказал Загорский. – А вы к озеру не ходили? Барон поглядел на него внимательно и побледнел. Не может быть! Неужели Нестор Васильевич думает, что и они… Нет, это положительно невозможно! – Уверяю вас, здесь возможно все, – со странной усмешкой отвечал действительный статский советник. – Я бы на вашем месте вооружился баграми и протралил все озеро. Это в любом случае будет полезно, ведь тел Саара и жандарма до сих пор так не обнаружили. – Протралить баграми? – переспросил фон Шторн. – Но, во-первых, я полагал, что этим должна заняться полиция… – А во-вторых? – Загорский глядел на него внимательно. Во-вторых? Во-вторых, озеро очень глубокое, его никакими баграми не возьмешь. Тут нужны по меньшей мере водолазы. Здесь барон запнулся, словно чего-то испугавшись, и умолк. – Водолазы, – повторил Нестор Васильевич задумчиво. – А что, это мысль. Правда, выписывать водолазов из Санкт-Петербурга выйдет нам несколько накладно, однако я в молодости был неплохим ныряльщиком. Попробуем все-таки исследовать ваше озеро без помощи технических средств. – Говорю же вам, это невозможно, – повторил фон Шторн, хотя и гораздо менее решительно, чем раньше. Нестор Васильевич пожал плечами: что тут такого невозможного? Он либо найдет следы преступления, либо не найдет. На его взгляд, и спорить тут не о чем. – Вы можете утонуть, – барон выглядел необычно встревоженным. – Я хорошо плаваю. – Саар тоже хорошо плавал. – Вы хотите сказать, что он просто утонул? – поднял брови Загорский. У фон Шторна дернулся рот: он ничего не хочет сказать, он лишь предполагает. Загорский покачал головой. Утонул эстонец, утонул следователь, неизвестно куда пропали Гуннар и Арво – и все это результат обычной неосторожности на водах? Может быть, господин барон знает что-то такое, чего не знает он, Загорский? Может быть, он хочет сообщить ему нечто важное? – Я… – барон выглядел как-то беспомощно, – я – нет, ничего не хочу… Нестор Васильевич кивнул с самым безмятежным видом. – В таком случае, составьте мне компанию – и отправимся на озеро прямо сейчас. – Прямо сейчас? – барон побледнел. – Нет, это невозможно. – Почему же? – Потому что… – он запнулся, словно подыскивая слова, – потому что это бессмысленно. Что вы успеете найти под водой за минуту-полторы? Нестор Васильевич отвечал, что способен провести под водой гораздо дольше времени: по меньшей мере, минут пять. Фон Шторн криво улыбнулся. Пять минут без дыхательного аппарата – это просто немыслимо. Еще как мыслимо, отвечал Загорский. Слышал ли господин барон что-нибудь о такой вещи, как цигун? Барон признался, что ни о чем подобном он никогда не слышал. – Неудивительно, о нем мало кто знает, – заметил действительный статский советник. – Если говорить совсем просто, цигун – это разновидность китайской дыхательной гимнастики, которая позволяет человеку существенно расширить свои возможности. И ваш покорный слуга много лет эту гимнастику тренировал. – Да черт с ней, с гимнастикой! – взорвался барон. – Вы, господин Загорский, совершенно не хотите меня слушать, а ведь речь идет о жизни и смерти! Я уже сказал и повторю снова: вам никак нельзя нырять в озеро. – Почему же? – Потому что… – барон набрал в легкие воздуху и вдруг выкрикнул отчаянно. – Потому что там живет чудовище! Вы слышите – чудовище! Оно сожрет вас, как сожрало Саара и следователя! Может быть, оно уже сожрало и Гуннара с Арво… Вы просто не понимаете, с чем имеете дело. Все умолкли. Несколько секунд в воздухе стояла звенящая тишина. Затем заговорил действительный статский советник. Он сказал, что в эти дни ему прожужжали все уши о каком-то крокодиле или драконе, который якобы обитает в озере. Однако никаких вещественных доказательств ему так и не представили. Если, конечно, не считать доказательством слух о том, что озерного крокодила кормит дочь отца Евлампия Варвара. – Это не слух, – проговорил барон устало. – Это чистая правда. Действительный статский советник отвечал, что слух это или правда, но представить эти слова в качестве доказательства в суд он не сможет. Если здесь убивает человек, он, Загорский, поймает убийцу и отдаст в руки правосудия. Если убивает какой-то ящер, он тем более прикончит его, а шкуру переправит в зоологический музей. Никаких других вариантов развития событий нет и быть не может. Несколько секунд барон глядел на Нестора Васильевича помутившимся взглядом. – Есть, – вдруг сказал он хрипло. – У меня есть доказательства. – И вы готовы мне их предоставить? – в голосе Загорского зазвенела сталь. Фон Шторн кивнул: он готов. Точнее, будет готов завтра к полудню. Если Нестор Васильевич подождет до завтра, он получит самые исчерпывающие доказательства того, что в озере водится ящер, который, скорее всего, и убивает людей. Загорский вдруг насмешливо улыбнулся. Ах вот, значит, как – нужно ждать до завтра? У него создалось полное впечатление, что господин барон просто морочит ему голову. Точнее сказать, по каким-то причинам тянет время.