– Что делать, не было билетов на волгоградский, – ответила Соргина. – Ладно, одну ночь можно потерпеть, тем более у меня купе. И Боря завтра сумеет меня встретить. Услышав голоса, и Прасковья Ивановна приоткрыла дверь со двора. В руках у нее была метла: сметала с крылечка и услышала, вышла попрощаться. – Ну, скатертью дорожка, – обратилась она к Марии Борисовне. – Боре от меня привет передавайте. Он ведь на глазах у меня рос. Помню, как бегал по нашему двору, хороший мальчик был, не хулиган. – Спасибо, Прасковья Ивановна! Передам непременно! Он вас тоже всегда тепло вспоминает. Разговаривали так громко, как только возможно было, чтобы не нарушать приличия. «Очень кстати Княгиня подошла – у нее голос как иерихонская труба, хорошо должен быть слышен внутри помещения», – думал Соргин. Такси стояло прямо под окнами общежития: дальше проезда не было. Слышимость через окна, да и через деревянные стены была хорошая. – Надо ехать, а то к поезду опоздаем! – сказал он. – Может, ты не поедешь на вокзал? – обратилась к нему Маша. – Я сама прекрасно добралась бы. – Даже речи быть не может! – возразил Соргин. – В вагон я тебя обязательно посажу – с чемоданом-то тяжело. А в Москве Борис поможет выйти. После всего этого хорошо разыгранного спектакля они уселись в такси, и машина тронулась. Княгиня, Прасковья Ивановна и Родионов помахали вслед. Выйдя из такси и расплатившись с водителем, они почти сразу встретились с Евлампиевым. Вместе они зашли за угол, где совершенно не было народу, и Сашка достал из огромного пакета, который он держал в руках, женскую верхнюю одежду: теплую зимнюю куртку и шапку. Маша быстро переоделась, а свои пальто и шапку сложила в тот же большой пакет Евлампиева. Теперь она стала чрезвычайно похожа на Ирину, Сашкину жену, – сходство определялось тем, что она была в Ириной одежде. Евлампиев взял и пакет, и Машин чемодан. Они быстро простились с Соргиным и вдвоем пошли к дому Евлампиева. Идти было не очень далеко. Соргин же с пустыми руками неспешной походкой отправился домой. Глава 34 Зимний вечер одинокого мужчины Дома Александр Павлович наскоро поужинал на кухне. Тушеную картошку все же разогрел, но чай выпил без бутерброда. Он спешил. К нему могли прийти. О, как он ждал этой встречи! Поставив посуду в раковину (потом помоет), он прошел в кабинет, сел за письменный стол. Попытался даже работать, однако работа не шла. Вскоре он услышал негромкий стук в окно кабинета. Один удар, потом два быстрых. Это был условный знак. Соргин прошел в прихожую и открыл дверь. Отряхиваясь от снега, вошел Евлампиев. В комнату Соргин приглашать его не стал – напротив, закрыл дверь в комнату поплотнее. Обменялись репликами в прихожей, где нет окон. Потом прошли в ванную. Соргин включил там свет. – Здесь и будешь сидеть! – сказал он. – Что тебе принести почитать? – Ничего! – ответил Евлампиев. – Я не хочу отвлекаться. Хоть бы он пришел сегодня. Не хочется еще и завтра тут в духоте сидеть. – Завтра я тебе проведу вентилятор, – пошутил Шура. – И душ можешь принять. – Ладно, выключай свет. Он мне не нужен. Пусть глаза к темноте привыкают, на всякий случай. Может, в темноте будем драться. Шура принес ему маленькую скамеечку и плед. – Вот, постели, чтоб помягче. Затем вышел в комнату и опять уселся за стол. Дверь в прихожую оставил открытой. Сидел так довольно долго, но ничего не происходило. Необходимо было вести себя как обычно – Соргин специально оставил небольшую щелку между шторами, чтобы за ним могли подглядывать. Он разложил перед собой бумаги, но думал не о работе. Для работы он был слишком напряжен. Шура ожидал. Это опять напомнило ему войну: когда он служил в разведбатальоне, ему не раз приходилось сидеть в засаде. Здесь хоть сидеть удобно. Сашке Евлампиеву хуже – в ванной, в темноте. Когда время стало приближаться к одиннадцати, Шура решил, что пора «ложиться спать». Возможно, кикимора собирается войти, когда он заснет? Шура прошел в спальню, разделся. Но вместо пижамы надел трикотажный спортивный костюм. И улегся под одеяло. Время шло. Ожидание растягивало время. Неужели не придет? Он страстно ждал кикимору! Он хотел видеть эту нечистую силу! Он улыбнулся про себя, когда понял, что его нынешнее состояние сродни состоянию проводящего важный эксперимент ученого. Неужели он ошибся в расчетах?! Скоро все выяснится. Соргина стало клонить в сон, он начал решать в уме простенькую математическую задачу, чтобы не заснуть. Помнится, он и в разведке так делал, чтобы не спать: решал в уме задачи или повторял английские неправильные глаголы. И вдруг… Наконец… Он услышал легкий скрежет в прихожей… Да, поворачивался механизм дверного замка. Кто-то подбирал ключ. Щелчок – это замок сработал. Шура напрягся, но продолжал лежать под одеялом. Пусть пройдет. Осторожные шаги (в тапках пришел, сволочь!), дверь в спальню чуть приоткрылась… Шура лежал, не шелохнувшись, глаза закрыты: эта нечистая сила не знает расположения комнат, так и будет бродить!.. Вот скрипнула дверь кабинета. По всей вероятности, проникший в дом прошел к письменному столу. Соргин легко встал и босиком, на цыпочках подошел к двери спальни. Двери открывал резко, не скрываясь: дверь спальни, прыжок, потом дверь кабинета. Дальше все развивалось тоже очень быстро, много быстрее, чем можно описать. Комната была освещена электрическим фонариком, который держал в руках стоящий возле стола человек. Мужчина (да, на этот раз он был без маскарадного костюма) стоял вполоборота к двери, он обернулся на шум. Лицо его находилось в тени. Верхний ящик стола был уже выдвинут. Мужчина был заметно выше и шире в плечах, чем Соргин. Шура прыгнул на него и повис у него на плечах всем телом, стараясь свалить на пол. Но тот оказался сильнее. Эффект неожиданности не помог, и через несколько секунд на полу валялся Соргин. Фонарик погас, грабитель выронил его. Но глаза Соргина хорошо пригляделись к темноте. Его противник выхватил из кармана кастет, склонился к упавшему и вдруг захрипел, кастет выпал из разжатой руки. Это Евлампиев, решивший, что настала его пора вступать в бой, подскочил в два прыжка и сдавил шею грабителя. Теперь борьба завязалась между этими двумя. Саша был столь же крупным и не менее сильным, чем этот неизвестный проходимец. Но кикимора боролся с остервенением, норовил попасть по голове. Как и в случае с Пафнутьевым, он старался ударить противника головой о стол. Саше удавалось сопротивляться. Однако взять верх в этой борьбе у него тоже не получалось. Шура с трудом поднялся, мешала острая боль в ноге. Все же он преодолел ее и, изловчившись, чтобы не задеть Сашку, налетел на врага со спины, обрушился по-боксерски сжатым кулаком в спину. Кикимора повернулся к нему и с размаху ударил по голове. Удар пришелся чуть выше виска, что и спасло Соргина. Вдруг щелкнул выключатель, и зажегся, ослепил яркий электрический свет. – Всем стоять, бросить оружие, руки за голову! Обернувшись и уже выполняя приказ, Шура увидел у входа в кабинет майора Павлова с пистолетом в руке. Глава 35 В этот же день В этот день с утра Павлов был занят: сидел на мероприятии «Безопасность нашего города», которое проводила милиция. Закончилось мероприятие к трем, и майор, раз уж все равно вышел такой перерыв в работе, пообедать сходил домой. Так что в общежитие он выбрался поздновато – уже к пяти время приближалось. Он решил не откладывать на завтра: вечером даже лучше, люди скорее дома будут. Сходить в общежитие пединститута нужно было обязательно, чтобы еще раз хорошо опросить свидетелей. Некоторые из них были у него под подозрением. К Прасковье Ивановне он идти не намеревался, но она сама выглянула в коридор, приоткрыв дверь, и поманила его в комнату. – Зайди. Слушай, что я скажу. Да ты садись, садись. Давай здесь сядем. Она усадила майора за столик, сама тоже села. Майор заметил, что она взволнована. – Что я тебе сказать хочу… – сказала она с неожиданным для старухи оживлением. – Про Соргина. Он у Пафнутьева что-то украл! Может, не украл, может, свое взял, но ты разберись! Я вот сегодня не спала ночью – сидела, думала: может, он с кикиморой, сговоримшись, был?! Павлов без особого удивления, но с досадой выслушал рассказ о тетрадке, якобы украденной Соргиным при нападении кикиморы на Пафнутьева. «Ах ты, черт! – думал он. – Ну какой упрямый… Все-таки не оставил свою затею «ловить на живца». И Евлампиев, надо полагать, с ним заодно! Вишь, взялись за работу, слухи распускают… Одно хорошо: преступника никакая тетрадка заинтересовать не может, он за материальными ценностями охотится, а не за тетрадкой. Предположение Соргина, конечно, ошибочное, значит, для него опасности нет. Милиция будет заниматься своим делом. Преступник, по всей вероятности, в общежитии. И проводить розыскные мероприятия нужно здесь». Пообещав Прасковье Ивановне, что обязательно проверит Соргина, Павлов пошел дальше. Квартира Пафнутьевых была заперта – Вера Петровна в больнице, наверное, – и он прошел к Безухину. Виктор Игнатьевич встретил его без удовольствия. Он был занят какими-то своими делами – читал что-то, видимо, интересное на немецком языке. Майор хорошо видел обложку брошенной на стол при его появлении книги, но прочитать названия не смог. А спросить было неудобно. Федора Маркеловна тоже вышла сразу, про юбку стала спрашивать. – Лежит пока юбка в специальном пакетике, – успокоил ее Павлов. – Пока следствие не закончим, будет лежать. А ищем мы того, кто юбку украл… Безухина расспросил тоже про юбку: часто ли во двор постиранное вывешивает, были ли другие пропажи… Может, еще у кого-то? Выяснилось, что, кроме юбки, пропаж не было. И про отношения с Пафнутьевым Павлов расспросил. Тоже ничего интересного.