— Не сомневалась, что Тирон снова найдет меня, — опустив плечи и как-то сразу сникнув, обреченно произнесла Эль, впервые назвав при мне охотника по имени. — Боюсь, нам не скрыться от него, куда бы не уехали. Как только поезд остановится, лучше разделиться, у тебя одной будет больше шансов. Складывалось впечатление, что брата она боялась сильнее, чем древнего вампира, к известию о котором отнеслась достаточно спокойно. Какая странная беспечность. — Сомневаюсь, что эта уловка с лесами помогла ему скрыться от Дамианоса, тот прекрасно видел его и, очевидно, не собирался упускать, — возразила я. — Трудно даже представить мощь и возможности древнейшего вампира. Думаю, он уже добрался до Тирона, и, уверена, убил или схватил вместо тебя, если ему от вас обоих что-то нужно. Наверное, это не мое дело, но эти ваши странные отношения с Изначальными очень осложняют жизнь. Хотелось все же понимать, во что ввязываюсь, — высказала я с досадой. — А ведь это была не Тамарис, — проговорила девушка, вздрагивая и зябко кутаясь в ужасную куртку; по вагону гулял сквозняк. — Тот пожилой мужчина, в которого я врезалась — он тоже вампир, такой же сильный как Дамианос, а может быть, еще сильнее. Я уверена, он тоже Изначальный. Насколько предполагаю — это его отец. Вот так новость! Похоже охотница знает о вампирах то, чего я не ведаю. И откуда ей известно про второго? Но если там, на площади оказались двое древних кровопийц, у Тирона, тем более, нет ни малейшего шанса сбежать, о чем я уверенно сообщила Эль. Она болезненно поморщилась, а я мысленно дала себе по лбу: «Ну, разве можно быть такой бестактной?! Едва ли не с радостью сообщаю ей о гибели брата. Это мне он злейший враг, а для нее родной человек». Наступила неловкая тишина. Девушка с тоской смотрела куда-то в дальний угол, погрузившись в горестные мысли. Лишь резкий гудок встречного поезда заставил ее встрепенуться. Кажется, моя месть завершилась, так и не начавшись. Впрочем, думаю, это к лучшему. Древние вампиры оказали мне большую услугу. Зная себя, я понимала, что легко могла убить своего мучителя в бесконтрольном гневе. Но нанести смертельный удар поверженному врагу, сдавшемуся и молящему о пощаде, не говоря уже о пытках, было бы гораздо сложнее, если вообще возможно. С гибелью охотника эта моральная проблема решена. Можно забыть страшный кошмар навсегда, и подумать о более серьезной опасности. Жаль, что так некрасиво получилось. Стоило бы промолчать. Однако вновь вернувшаяся симпатия и желание помочь, защитить смешивались теперь с раздражением от недомолвок и недоговорок. Да и вообще, нужно было как-то определяться, вместе мы или стоит ждать других неприятных сюрпризов, и я решила объясниться начистоту: — Я вела себя недостойно, Эль, наговорила много лишнего. Прости мою грубость и неблагодарность. Я подозревала, угрожала, а потом бросила тебя. Так стыдно, не знаю, что вообще со мной происходит. И спасибо за спасение. Этого никогда не забуду, я теперь перед тобой в неоплатном долгу. Думаю, нам обеим нужно бежать, и подальше от Чикаго. Надеюсь, что Дамианос меня не заметил, но полной уверенности нет, да и делать мне в этом городе отныне нечего. Мы почти в одинаковом положении, а вместе справиться легче. Если согласна, предлагаю быть подругами и вдвоем искать выход. Но условие у меня одно: между нами больше никаких тайн. Необходимо быть предельно честными, чтобы мы могли доверять друг другу. Ты согласна? — Согласна, — грустно кивнула девушка. — Ты права, это моя вина. Нельзя было соглашаться идти к тебе той ночью, я навлекла беду на нас обеих, умолчав о брате… и нашем занятии. Ну, я-то за эти дни поведала практически все, но, чтобы подать пример, сразу, без раздумий, опрометчиво предложила: — Если что-то еще хочешь узнать обо мне, спрашивай. — Почему ты не горишь на солнце? — сходу выпалила Эль, естественно, этот вопрос давно не давал ей покоя. — Ты какой-то необычный вампир, как Изначальные, которых невозможно убить? Они ведь тоже находились днем на площади. Я растерялась. Это же надо так сглупить! Ей хочется знать именно то, чем я меньше всего предпочла бы делиться с кем бы то ни было. Тем более, с охотницей, пусть даже бывшей. Но теперь никак не отказаться и не соврать, иначе о каком доверии можно говорить. — Раз сама предложила, значит, расскажу, — очень неохотно начала я откровенничать. Мне пришлось без утайки поведать подруге о защитных свойствах магического колечка. — Только очень тебя прошу, никогда и никому этого не передавай. Если я лишусь его, сгорю на солнце, как и любой из моих собратьев. Кстати, Тирона этот вопрос тоже превыше всего интересовал, — не могла я не вспомнить пережитый кошмар. — Я ужасно боялась, что он раздробит кольцо молотком или просто отберет. Эль сильно смутилась, как-то съежилась и покраснела до корней волос, хотя до этих слов выглядела очень бледной и измученной, но все же ответила: — Тирон обычно забирал ценности уже у мертвых кровопийц. Говорил, что не вор. А пеплу все равно. «Какое благородство! — язвительно усмехнулась я про себя. — Мнил себя судьей и карающей десницей. А палачам издревле в виде оплаты доставалось имущество казненных». От комментариев я благоразумно воздержалась. Девчонке и так сейчас не сладко. Пришла моя очередь удовлетворить любопытство и задать неудобные вопросы: — Ты была так убеждена в его непобедимости. Сколько же на его счету вампиров? — не удержалась я от ненужной колкости. — Очень много, — с горечью вздохнула девушка. — Сотни, может быть, тысячи. Оторопев, я не знала, как реагировать. Она шутит? Издевается? Пытается напугать? Или верит в охотничьи байки, услышанные от брата? Изможденная подруга, откинувшаяся на какой-то тюк, похожая в своем наряде на очаровательного мальчишку-беспризорника, вовсе не выглядела сейчас весельчаком. Неужели такое действительно возможно? Хотя, почему нет? Мы же не единственные мистические существа. Надо наконец разобраться с этим. — Для человека это немыслимо. Кто же вы такие? Ведьмы? И зачем вы нужны Изначальным? — прямо спросила я. — Ты права, мы не люди, но и не ведьмы. Вряд ли тебе доводилось встречать подобных существ, хотя человеческий фольклор знаком с легендами о нас, — Эль говорила уверенно, на первый взгляд, казалось, что серьезно. Однако, чем дальше слушала, тем больше я убеждалась, что охотница покривила душой, обещая откровенность. Она не слишком охотно согласилась, оттого и придумывает всякую ерунду. Я открыла ей свою единственную тайну, несколько дней душу выворачивала, а она мне зубы заговаривает. Эльфы? Сперва, я прыснула, потом разозлилась. Это просто издевательство! — Да я кое-что читала в детстве о вашем брате, милые такие, забавные сказки. И где твои острые уши? А крылышки под одеждой прячешь? — ехидно поинтересовалась я. — Это действительно только в детских сказках, — устало улыбнулась Эль одними уголками губ. В глазах ее по-прежнему застыли усталость и тоска. — Я понимаю, звучит неправдоподобно. В первый раз я отреагировала так же, как и ты, поверить было очень трудно. Но у меня есть способности, немного, но никто кроме нас ими не обладает. Она замолчала. Я озадаченно пыталась переварить услышанное, пребывая в сомнениях, как поступить: улучить во лжи или сделать вид, что поверила, как вдруг заметила, что девушка крепко спит, слегка покачиваясь на стыках рельс под перестук колес. Явно сказалась бессонная ночь, да и не ела она ничего еще с прошлого ужина. «Похоже, она мне по-прежнему не доверяет, отсюда и эти выдумки, — с горечью осознала я. — Наверное, ей нужно время, чтобы узнать меня получше. Видимо придется отложить расспросы на потом». Ее рассказ, будь он правдой или вымыслом, все же, оказался очень интересным. Невероятное сочетание силы и возможностей практически без изъянов и недостатков, присущих людям и вампирам. Судя по биркам на багаже, поезд вез нас в Нью-Йорк, значит, время у нас примерно до завтрашнего утра. Надеюсь, на промежуточных станциях багаж никому не понадобится. Оставив спящую, я добралась до вагона-ресторана и вернулась с пакетами продовольствия, а также бутылками лимонада и колы. Дожидаясь, пока Эль проснется, я предавалась размышлениям, навеянным рассказом: «Возможно, в ее словах что-то было, необычными способностями она все же обладала. Ведь на моих глазах довольно сильно обескровленный рабочий вполне уверенно встал на ноги после того, как девушка проделала с ним какие-то манипуляции. Да и сама я думала, что не поднимусь после пыток, а когда она до меня дотронулась, пусть небольшие, но, все же, силы откуда-то взялись…». Необходимо было подумать, где нам лучше укрыться, причем надолго. Взвесив все обстоятельства, я решила, что наилучшим вариантом будет отправиться на Ямайку. Гостеприимный Дональд не откажет в помощи. К тому же, он не больше нас заинтересован в общении с Дамианосом, а значит, не выдаст. Старый пират или спрячет у себя, или подскажет хотя бы, как лучше поступить. Таким образом, определившись, я тоже позволила себе отдых. Истекшие сутки для обеих выдались очень сложными. Когда подруга проснулась, уж вечерело, и мы использовали один из ящиков в качестве стола для импровизированного ужина. Отдохнув и насытившись, Эль порозовела, взгляд оживился, она, кажется, вполне пришла в себя. — Я очень благодарна тебе, Мэри, за все, что ты для меня сделала! Ты помогла мне в трудный момент, а я подставила тебя. Ты могла погибнуть и потеряла все имущество, но вновь спасла меня! — она с чувством дотронулась до моей ладони. — Я бестолковая и не думаю о последствиях. Пожалуйста, не сердись, мне жаль, что так вышло. Я очень хотела бы стать твоей подругой, но, боюсь, это слишком опасно для тебя. Она была искренна, но сомнения мои развеяла не полностью. — О своей безопасности я теперь позабочусь, не переживай за меня. Но если благодарна, зачем выдумываешь про фей? Похоже, мои слова ее задели. Она промолчала, не вступая в спор, только вновь погрустнела. Эль сбросила, наконец, огромные сапоги, и в тусклом свете потолочных ламп было видно, в каком ужасающем состоянии находятся ее ноги — изрезанные и исцарапанные, стертые в кровь. — И где же твое умение исцелять раны? — уцепившись за возможность уличить ее, насмешливо уточнила я. — Уже к утру все исчезнет, мне нужно было восстановить силы, теперь заживление пойдет быстрей. Конечно, не так, как у вас — вампиров, но и с людьми не сравнить. Я только недоверчиво покачала головой и сменила тему. До прибытия в Нью-Йорк оставалось всего несколько часов, а нам необходимо было подготовиться, чтобы сбить со следа Дамианоса. Невозможно внушить всем встречным, и обмануть могущественного врага не просто. Мы должны стать неузнаваемыми, а возможность для этого на данный момент лишь одна. Решать моральный вопрос пришлось каждой для себя, но в итоге общее мнение сошлось. — Мой приемный отец говорил: «Отчаянные времена требуют отчаянных решений», — вздохнув, сказала Эль. — Не думаю, что он имел ввиду нечто подобное, но есть ли у нас другой выбор? Выбрав самые объемные и дорогие на вид кофры, надеясь, что наши манипуляции не слишком скажутся на благосостоянии владельца, мы провели в них ревизию. Отбросив последние сомнения, значительно облегчили ношу какого-то состоятельного джентльмена, обнаружив в его вещах бутыль виски и пухлую пачку денег. Следующей нашей «жертвой» стал багаж молодой женщины, тоже явно высшего сословия, потому что ее чемоданы изобиловали шикарными платьями, а из коробок с разнообразными шляпками выстроилось несколько пирамид. Очевидно, сказалось действие алкоголя и пережитого напряжения, потому что вскоре, хихикая и повизгивая от восторга, мы примеряли платья и, в итоге, почти наполовину лишили бедняжку ее собственности. Выбрав себе пару больших удобных саквояжей и нагло вытряхнув из них вещи владельцев, мы набили их нарядами ничего пока не подозревающей пассажирки, со смехом представляя какой скандал она закатит железнодорожной компании, и шутливо посылая ей наши «искренние извинения». На платформу в Нью-Йорке мы сошли уже светскими леди, спрятав волосы и прикрыв лица глубокими шляпками-клош, полностью преобразившись. Эль сказала правду, на ее легких ножках, обутых уже в изящные туфельки, на самом деле не осталось ни следа от вчерашних событий. Взяв такси, мы отправились сразу в морской порт. Конечно, не мешало бы пройтись по магазинам, докупить необходимое в путешествии. Однако время работало на нашего возможного преследователя, поэтому решили обойтись пока тем, что есть. Глава 7 ЭЛЬ Бескрайние просторы океана. Во все стороны света до самого горизонта взору представлялась невероятная искрящаяся на солнце синева. Говорят, людей, впервые оказавшихся в море, часто пугают его глубины, непредсказуемость стихии и непознанные таинства бездны. Я же, удобно расположившись в шезлонге на верхней палубе круизного лайнера, нежась в ласковых лучах весеннего солнца, понимала, что никогда прежде не ощущала себя столь счастливой и свободной. Словно весь груз прошлого и неведомое будущее покинули меня в одночасье, оставив наедине с блаженным чувством легкости и природной силы, наполнявшей каждую клеточку тела, стирая из воспоминаний все, хоть в малейшей степени способное омрачить этот миг. * * * Бегство из Америки было стремительным и внезапным. Мы покидали страну в спешке, не успев толком попрощаться с родными берегами. Дорога в такси от вокзала до пристани пролегала по самому сердцу Нью-Йорка — Манхеттену. Задувавший в окно теплый ветерок и оживленный голос Мэри, увлеченно комментирующей проносящиеся достопримечательности, передали настроение и мне, вытеснив на время тоску и тревогу, казалось, прочно поселившиеся в душе. Не доезжая до пользующейся дурной репутацией Таймс-сквер, где, по словам подруги, процветали игорный бизнес, проституция и криминал, мы обогнули беломраморное здание Публичной библиотеки, хранящей многовековые знания и тайны. Затем такси свернуло на Пятую авеню — синоним американского богатства и роскоши. На одной из самых дорогих и респектабельных улиц мира находилось множество памятников архитектуры и культурных центров, богатейших вилл и модных дамских магазинов на любой взыскательный вкус. К сожалению, мы не могли сейчас позволить даже ненадолго задержаться, чтобы хоть полюбоваться ослепительным великолепием их витрин, не говоря уже о покупках. Проскочив зазеленевший парк Мэдисон-сквер, машина выехала на Бродвей — самую длинную улицу города, волной протянувшуюся через весь Манхеттен, нарушая строгую перпендикулярную планировку «стрит» и «авеню». Туда же выходил и Театральный квартал с его концертными залами, кинотеатрами и знаменитейший театр Метрополитен Опера. Мэри с восторгом вспоминала, как слушала там «Риголетто» с великим Энрико Карузо в роли герцога Мантуанского. Впереди возвышалось высочайшее здание мира, уступающее лишь Эйфелевой башне, — Вулворт билдинг. В пятидесятисемиэтажном небоскребе располагались офисы тысяч крупнейших компаний. Устремленное ввысь двухуровневое сооружение в псевдоготическом стиле производило впечатление мощью инженерной мысли, но я почувствовала себя рядом очень неуютно, словно букашка на асфальте. Бруклинский круизный терминал — наши ворота в новую жизнь — встретил нас обычной портовой суетой, оглашаемой протяжными гудками отбывающих судов. Я не поддержала разочарование подруги, что отправиться к берегам Ямайки с удобствами нам не удастся. Единственный грузопассажирский пароход, направляющийся в нужном направлении сегодня, был очень далек от шикарных трансатлантических лайнеров, на который она рассчитывала попасть. По мне, лишь бы скорее ступить на борт, и убедиться, что удалось оторваться от преследования. Я испытывала очень смешанные чувства, где тревога, страх и нетерпение соперничали с грустью и муками совести. Верила ли я, что брат погиб на вокзальной площади? Сомненья еще оставались. Скорбь от потери единственного родного человека то и дело сменялась робкой надеждой, что моя жизнь может измениться, что избавление, наконец, пришло. Гнетущая перспектива провести вечность, убивая кровопийц, постепенно становится все призрачней. А с другой стороны, его смерть на моих руках. Именно я виновна, что вслед за мной он оказался на Центральном вокзале одновременно с Изначальным вампиром, даже с двумя. И это никак не исправить, не изменить, не повернуть вспять. С этим придется жить, и от осознания, что долго эта тоска не пробудет со мной, становилось еще хуже. Противоречивые чувства омрачили впечатления от отплытия с неприветливых отныне берегов Америки. Из ступора я вышла лишь когда оглушительным ревом сигнальной трубы наш маленький пароход с гордым названием «Джордж Вашингтон» попрощался с величественной статуей, застывшей на крохотном островке неподалеку. Еще в такси мы увидели ее издали, проезжая по Бруклинскому мосту. А водитель рассказал, как во время Великой войны на острове неподалеку немецкие диверсанты совершили крупный теракт. После сильнейших взрывов некоторые части монумента получили серьезные повреждения, а во многих домах на Манхэттене выбило окна. Террористы уничтожили огромное количество взрывчатки, подготовленной для наших союзников в Европе. У меня же имелись другие сведения, связанные с этой «великаншей». Воспоминания заставили немного отвлечься от тягостных мыслей, а заодно захотелось поделиться ими с Мэри в благодарность за увлекательную экскурсию по Нью-Йорку. Так как с берега нас было уже никак не узнать, мы выбрались из крохотной душной двухместной каюты на палубу, полюбоваться на чудесное изваяние. — Американцы назвали ее Статуей Свободы, сделав символом исполнения надежд для прибывающих в страну эмигрантов и ознаменованием победы в Гражданской войне с последующей отменой рабства. Но моя подруга, ведьма Моник, рассказывала совсем другую историю, утверждая, что, хоть она и мало кому известна, является истинной, — начала я свой рассказ, и, приободренная заинтересованным взглядом Мэри, продолжила: — На самом деле эта женщина изображает вовсе не Либеру, а темную богиню, называемую различными именами, но более известную как Геката — повелительница ночного мрака и чародейства. Ведьмы всего мира, поклоняются именно ей, как своей единственной покровительнице. — Но, Эль, ведь все знают, что статую привезли из-за океана в подарок американцам французами. С какой стати ученому Эдуарду Лабуле и скульптору Фредерику Бартольди пришло бы в голову изображать богиню смерти и дарить ее Соединенным Штатам? Мне кажется, твоя подруга рассказала небылицу, — улыбнулась Мэри. — Ты права, конечно, — согласилась я на такое заявление. — Только мало кто знает, что оба этих человека состояли в тайном древнем ордене — Масонской ложе. Разумеется, об этом не писали, ведь орден официально не существует, потому что большинство его членов не только высокопоставленные деятели, но и сильные ведьмы. Статуя вовсе не символ свободы, как принято считать, а средство расширения и увеличения их влияния на американскую землю. Девушка выглядела крайне озадаченной, но на лице ее не было недоверия и скептицизма. Поэтому я продолжила делиться рассказом Моник: — С Гекатой, кстати, связана легенда о появлении оборотней, а также самих Изначальных вампиров. Подруга нахмурилась, словно ей было неприятно услышать подобное. — И каким же образом нам благодарить сию «мудрую» женщину за такое счастье? — она поджала губы, с неприязнью глядя на удаляющуюся фигуру «Свободы».