Приехав в Энск вечером, Родион, уставший от событий и дороги, не заходя домой, направился прямо к Арине. Она встретился его, обвив шею руками, и сказала: – Родион, как хорошо, что ты снова со мной! Когда она немного отстранилась от него, то заметила, что вид у него далеко не самый цветущий. Он заметно похудел за несколько дней: глаза красные, выраженные подглазники, лицо бледное. «Устал», – подумала она. Арина смотрела на него и ждала. Родион сел на диванчик, первым делом вытащил деньги, отсчитал на глазах удивленной Арины восемь тысяч долларов и положил их в отдельную пачку. Эту пачку он пододвинул по столу Арине и сказал: – Здесь восемь тысяч. Теперь нам нужно идти и выкупить твою… – он хотел сказать «свободу», но остановился, помолчал и продолжил: – твой… паспорт. Остальное, а тут еще две тысячи, останется для нас на всякий случай, непредвиденный случай. – Но все-таки самое главное, что ты рядом со мной. Мне не страшно. Она с изумлением смотрела на Родиона. Он привез деньги. Он обещал и сделал. Вот так мужчина! Это самое нужно лекарство в ее ситуации. Но как ему это удалось? Да к тому же он выглядит таким уставшим, почти больным. Она спросила, давая свободу природной любознательности: – Как тебе это удалось, милый? Как у тебя получилось? – Привез и все. Зачем тебе знать, как, – ответил он уставшим голосом. – Я переживаю, не будет ли для тебя каких-нибудь неприятных последствий из-за этого? – Теперь уже не будет, – ответил Родион, вспомнив Валеру, коттедж, двух молодчиков. Благодаря времени в пути он немного стряхнул с себя бремя мыслей о произошедшем и теперь чувствовал, что те персонажи его жизни появились, как неприятные вспышки, и навсегда канули в Лету. – Давай не станем тянуть со всем этим, – сказал он устало. – Завтра же утром отправимся за твоим паспортом. Я зайду к тебе в семь. Арина согласилась, а Родион сразу же ушел домой отдыхать. Родители встретили его с беспокойством, ведь он даже ни разу не позвонил и не сообщил о своих делах. Их беспокойство еще больше усилилось, когда они разглядели его уставший вид. Мать накормила и отправила его спать. Пока же он ел и готовился спать, она рассказала новости. В основном все они, что называется, влетели в одно ухо, а вылетели в другое, кроме новостей про Агнессу. Родители показывали ее докторам, прошли некоторые исследования. Врачи сделали неприятный прогноз: ей становится все хуже и по самочувствию, и по объективным показателям, болезнь начала прогрессировать по всему телу. Опасения касались весьма неблагоприятного исхода: они могут потерять Агнессу. Родион узнал, что из-за состояния сестры родители прервали выступления. Накопленных за несколько месяцев денег, по их расчетам, хватало до осени. К тому же их продюсер, а он был молодым человеком примерно тридцати лет, надумал жениться, свадьба намечалась на июнь. Решив, что сможет осознать все известия позднее, на свежую голову, Родион уснул – ему нужно рано вставать. Согласно его плану, который Родион разработал еще в поезде, необходимо вместе с Ариной проникнуть в гостиницу «Элит» до прихода директора, а тот обычно приходил в девять-десять утра. Кроме этого, Родион знал, что администратор Александр заступает на смену с восьми утра, и чтобы не встречаться с ним до директора, чтобы не возникло непредвиденных препятствий с Александром, он и решил прийти в гостиницу примерно к половине восьмого утра. Тянуть он не хотел и желал закончить все эти дела как можно скорее, то есть на следующее же утро. Времени сна ему не хватило для полного восстановления, он по-прежнему чувствовал усталость, хоть и меньше, чем накануне. Однако им двигало желание решить все вопросы и освободить Арину. Он пришел к ней в семь и застал ее, к своему большому удивлению, в полной готовности, хотя сделал запас на десять минут. Обычно, как он уже успел заметить, Арина задерживалась со сборами и подготовкой куда-либо выходить. Тут же он, видя ее в готовности, предложил переждать еще минут десять, чтобы не приходить слишком рано и не тратить понапрасну время при ожидании в гостинице, ведь от дома Арины туда медленным шагом минут десять ходьбы. В гостинице дежурным администратором тем утром была горничная с третьего этажа, которая вспомнила Арину. Нужно было удостовериться, будет ли сегодня директор на месте. Горничная подтвердила, что он никуда не собирался, а посему придет, как всегда. Итак, поднявшись на этаж, где расположен кабинет директора, они стали ждать. В коридоре не оказалось ни стульев, ни скамеек, поэтому они сидели прямо на полу или бесцельно блуждали по коридору туда-сюда. По лицу, взгляду и всем движениям Арины можно было отчетливо заметить, что она волнуется. Несколько раз в разных выражениях она говорила Родиону, что у нее какое-то неприятное предчувствие, что она боится директора гостиницы, что надеется только на то, что он, Родион, всегда будет рядом с ней и сможет помочь ей или защитить в случае чего. Сам же он боролся не со страхом – он уже отбоялся там, в Петербурге, сейчас он боролся со сном. На улице во время ходьбы сон отступил, а теперь снова наваливался. Ему казалось, вот прислони он голову к стене, и сразу же уснет. Поэтому он пересиливал себя, поднимался и ходил. Директор появился в начале десятого. Он бодро вошел на этаж, но едва заметил Арину, да еще и не одну, заметно сбавил шаг. Подойдя к двери, он отпер ее ключом, вошел и оставил дверь открытой. Видимо, это означало, что они могут войти. Никто не произнес ни слова. Арина вошла в кабинет, следом за ней и Родион. Он встал слева за ее спиной, как охранник, сразу при входе и притворил дверь изнутри. Арина смело подошла к столу директора. Родион заметил, что пачка с деньгами уже у нее в правой руке. Она положила деньги директору на стол и сказала четко, сухо, отчеканивая каждое слово, так, будто волнение улетучилось: – Вот деньги. Здесь ровно восемь тысяч долларов. Отдайте мне мои расписки и паспорт! Директор смотрел то на нее, то на Родиона. Родион же глядел на директора не отводя глаз. Его взгляд был сухой, спокойный, демонстрировал свою правоту, такой же, как в тот день, когда он глядел на незнакомца возле пекарни. Директор произнес: – А, вот в чем дело! Потом потянулся, взял пачку и дважды медленно пересчитал деньги, проверяя некоторые купюры на подлинность. – Расписки и паспорт! – повторила Арина таким тоном, что не выполнить ее требование было невозможно. Директор достал из ящика стола папку, из которой извлек несколько исписанных листов бумаги и паспорт, передал все это Арине. Она взяла, проверила каждый лист, посмотрела каждую страницу паспорта. Все это происходило в полной тишине. Тут директор сказал: – Подойди… подойдите, – он сделал особый акцент на окончание «-те», – к администратору, он выпишет квитанцию. Директор говорил это напряженно. Если бы не знакомый с ситуацией человек видел эту сцену, он мог бы подумать, что директору какой-то клиент принес обычный долг, и директор просит исполнить формальности. Услышав эти слова, Арина решила, что ни к какому администратору она, конечно же, не пойдет, она терпеть его не может, впрочем, как и директора. Но ей захотелось микроскопической, но все же сатисфакции, она сказала: – Выпишите мне сами, сейчас, тут все нужные квитанции, – поскольку директор медлил, она добавила. – Я жду. – Сильная девушка, – произнес директор и в две минуты составил документ, поставив на него печать и подпись, передал Арине. – Я съеду с квартиры завтра, – сказала Арина, директор промолчал в ответ. Она приняла квитанцию, проверила ее, развернулась и уверенным шагом направилась к двери. Родион заметил в этот момент на лице директора улыбку, она была и ехидная, и довольная одновременно. У двери Арина взяла Родиона за руку и вывела из кабинета, не произнеся больше ни слова. Так же уверенно она шествовала по коридору, опережая Родиона, продолжая держать его за руку. Настал момент, когда они проходили мимо администратора. Тот находился на рабочем месте и разговаривал с посетителем. Он заметил Арину в сопровождении молодого мужчины, которого он однажды уже видел, поднял на них глаза, замешкался и проводил взглядом, потом снова вернулся к клиенту. Арина не удостоила Александра ровным счетом ничем: ни взглядом, ни жестом, ни даже небрежным фырканьем, будто того и вовсе не существовало. Так бодро она шла, не сказав ни слова, до самой своей комнаты. Родион едва поспевал за ней. «Как это ей удается: такая выдержка, спокойствие – и правда, сильная», – думал Родион. Придя к себе, она порвала все расписки, положила остатки листков на стол, села на диванчик и… залилась слезами. Она не просто плакала, а начала глубоко рыдать. Родион сел рядом, она положила голову ему на плечо, а он нежно гладил ее по волосам. Он понимал, что будет лучше, если со слезами выйдут из нее все негативные чувства и мысли, чтобы она очистилась. Он, конечно же, помнил, как сам совсем недавно так же рыдал в гостиничном номере. «А ведь у Арины стресс посильнее моего», – думал он, сидя рядом, обнимая и гладя ее. Арина всхлипывала, пробовала утирать слезы, а потом сказала: – Все. Все кончилось. Ты мне… помог, нет, даже не просто помог, а ты спас меня. Что бы я без тебя делала?! Что же дальше? – Знаешь, – ответил Родион, – я вот совсем не думал о том, что мы будем делать после этого, в смысле, когда ты получишь паспорт. Вот не думал. Я весь сосредоточился только на получении денег и паспорта. А что теперь? Что же дальше? – Не знаю. Мы должны быть счастливы, но я пока не чувствую счастья, извини. Видимо, я много сил потратила на то, чтобы избавиться от зла, от мерзости… – Давай отпразднуем это? Но не просто как-нибудь, а давай пойдем в ресторан, деньги у нас есть, закатим пир на весь мир? Как тебе идея? – Ой, я согласна! – сказала она, улыбнувшись сквозь слезы. – Теперь не нужно никого таиться, это так прекрасно! Пойдем! – Но сначала… – произнес Родион. Вместо дальнейших слов он стал целовать Арину в губы… *** Они позволили себе проспать два-три часа, потом искали объявление в городе о сдаче комнаты, выбор совсем небольшой, поэтому они договорились о просмотре первого же варианта: в квартире с бабушкой преклонных лет. Оба чувствовали себя значительно лучше и веселее. Они с удовольствием гуляли по городу, улыбались и шутили. Родион сыпал смешными анекдотами, причем смеялся сильнее Арины. В городе был единственный приличный ресторан «Восток», он расположился в том же помещении, где в свое время было кафе «Эрмитаж». По случаю пятницы им пришлось заранее забронировать столик на семь часов вечера. XV Они пришли в ресторан хорошо одетые, расчесанные, сияя улыбками, раскрывавшими их прекрасное расположение духа. Ресторан по меркам городка был довольно велик: пятнадцать-двадцать столиков. Однако в пятницу и субботу мест часто не хватало, потому что работавшие на заводе, особенно инженеры и управленцы, считали посещение ресторана хотя бы раз в месяц чем-то вроде ритуала. Сразу при входе Родион с улыбкой поздоровался с семейной четой: мужчиной и женщиной средних лет. Когда они сели за забронированный столик, расположенный в центре зала, Арина спросила: – Кто эти люди, с которыми ты поздоровался? – Это наши соседи. У родителей с ними очень хорошие отношения, они общаются, ходят в гости. Сегодня они решили не жалеть средств на то, чтобы отметить такое прекрасное, долгожданное событие. Заказали салат, отбивные с овощами на гриле и, конечно же, бутылку вина. Окружающая обстановка ресторана, красота людей очень хорошо влияла на них. Родион продолжал шутить, и Арина поражалась, откуда он мог знать и помнить такое количество смешных историй. Ответ был прост: он ощущал себя на седьмом небе от счастья, успокоился, расслабился, а от этого память сама делала ему подсказки, да и он сам навыдумывал историй, которым, на его удивление, Арина верила. Время двигалось незаметно. Арина и Родион опустошили почти всю бутылку, съели приготовленные блюда, задумывались о заказе десерта. «Блаженство! Такого у меня еще никогда не было! – думал Родион, – И это совсем не от вина, нет! Это оттого, что я смог свободно привести в ресторан мою дорогую девушку! Она сидит рядом, она такая красивая, никто вокруг не может сравниться с ней. И она моя. Так здорово! Пусть что было, то прошло, все! Начнем новую жизнь! Интересно, а как Арина себя чувствует?»