Он сказал это, отчасти прося совета. Другой мужчина, похоже, почувствовал это. — Ах, — сказал Уйе, выдыхая. Он подумал несколько минут, затем пожал плечами. — Ты позволил этому случиться. Ты знал, что такой риск возможен, — он встретился взглядом с Ревиком, и в его голубых глазах проступил тот лёгкий взгляд. — Отпусти это, — посоветовал он. — Позволь ей это. Не требуй от неё ответа за это. Ревик подумал над этим, затем выдохнул. — Да, — только и сказал он. — Ты бы никогда не сделал этого, если бы вы двое были полностью связаны, — добавил Уйе. — Ты же это понимаешь, верно? Этого бы даже не пришло тебе в голову, Ревик, если бы вы двое завершили связь. Глядя на него, Ревик нахмурился, затем медленно кивнул. Это ощущалось правдой. — Я больше никогда этого не сделаю, — просто ответил он. Глава 5. Рассвет Солнце поднималось. Две ночи миновали с тех пор, как мы развернули русский вертолёт, и теперь я смотрела на вздымающиеся тёмно-синие волны с океанскими гребнями и наблюдала, как жёлтый диск солнца поднимается над водой. Оно заливало золотистыми лучами руины того, что когда-то было районом Токио, и отражалось от стекла и стали. Это были очень долгие три дня. Поговорив о том, что сказали мне Ревик с Фиграном, и о том, что Балидор знал про культ Миферов, мы обсудили, как лучше всего вернуться на корабль так, чтобы никого не убить. К счастью, никто из них не усомнился, действительно ли я говорила с Ревиком через Фиграна, и стоит ли нам прислушаться к этому предупреждению и найти более окольный путь к кораблю. Балидор даже размышлял над тем же вопросом, которым задавалась я — не изменились ли способности Ревика теперь, когда Менлим больше не душил отдельные аспекты его света. Однако по большей части мы сосредоточились на текущей проблеме. Мы подключили Варлана через коммуникатор, чтобы он смог участвовать в этом обсуждении. В итоге, вопреки некоторым перепалкам между Вегом и Балидором, они довольно быстро определили дальнейший курс действий. Балидор, Джон, Врег и я надели парашюты и спрыгнули сразу же, как только мы оказались над материковым Китаем. Все мы скрывались за плотными щитами, спускаясь к земле, тогда как Варлан направил вертолёт в сторону Гонконга. Мне пришлось прыгать в паре. Они сказали, что это из-за моей травмы ноги, но я понимала, что это не единственная причина. Я ощущала их осознание беременности, почти удушающее осознание в сочетании с тем фактом, что моё зрение видящей уже слепнет. Я знала, что они также берегли мою ногу, и даже до сих пор мокрое куртизанское платье, в которое я была одета (не лучшая одежда для прыжка, особенно со всеми царапинами и синяками), но это казалось деталями. Вместо того чтобы разбирать по кирпичикам их мотивы, я не стала спорить, когда они сказали, что мне нельзя прыгать одной, несмотря на парашют. Врег прыгнул со мной. Меня это устраивало. Приземлившись, мы вчетвером нашли грузовик. Большую часть следующих полутора дней мы ехали по бугристым петляющим дорогам, направляясь вдоль побережья Китая в Северную Корею. Миновав границу с Южной Кореей, мы проехали ещё несколько сотен миль, чтобы обогнуть столицу Сеул, и в итоге отправились на север, когда напоролись на несколько баррикад и организованные группировки. Под конец мы вернулись в Северную Корею, но уже в восточную часть страны, где была в основном глушь и горы. Мы нашли военный аэропорт, который искал Врег — он помнил его по времени американо-корейской войны. Большую часть следующего дня мы посвятили починке и заправке древнего военного самолёта — наименее рискованного из всех, что мы нашли в ангаре. Только тогда мы посчитали, что безопасно будет связаться с Юми и остальными на корабле. Даже тогда мы приняли меры предосторожности и не пользовались полуорганическими передатчиками. Вместо этого мы поговорили с ними посредством транзисторов на мёртвых технологиях в контрольной вышке, которые Врег сумел привести в рабочее состояние с помощью аккумулятора джипа и кучи ржавых инструментов. Он утверждал, что только в Северной Корее имелись рабочие допотопные технологии такой давности, что видящие даже не знали, как их распознать. Послав команду с корабля, чтобы они нашли и забрали Варлана, мы назвали Вику и остальным новую точку встречи, где они смогут нас найти. Затем мы каким-то чудом подняли северокорейский военный самолёт в воздух. Это воздушное судно было древним — настолько старым, что я списываю лишь на силу воли Балидора и Врега тот факт, что оно не взорвалось во время взлёта или приземления, или пока мы летели над высокими плато и джунглями. К счастью, военная база находилась в уединённом районе посреди заброшенной части страны, и именно поэтому Врег выбрал её, а не какой-то из крупных городов. Если бы база не располагалась так далеко от Китая и Сеула, то всё топливо слили бы ещё месяцы назад, а самолёты украли бы. А так мы не видели вокруг заброшенной базы ни живых людей, ни живых видящих. Врег был нашим пилотом. Он взлетел с первой попытки, но не поднимался слишком высоко над джунглями. Летя через долины, между горами с плоскими вершинами, он держал самолёт настолько низко, что едва не задевал деревья и крыши домов на Корейском полуострове, полностью избегая городов, чтобы оставаться вне радаров. Когда он направил нас к воде, мы полетели так низко, что мне казалось, будто я могу протянуть руку вниз и ощутить брызги волн. Он держал нас вне радаров буквально на протяжении всего полёта. Примерно в четыре утра мы добрались до международного аэропорта Ханэда в Токио. Посадка была непростой. Никто из нас не продумал логистику, текущую ситуацию в Японии в целом и уж тем более состояние токийского аэропорта… пока мы не оказались прямо над ним. Уверена, это наглядно демонстрирует, в каком стрессе мы все пребывали к тому времени, и как нам не терпелось вернуться на корабль, поскольку по прибытию мы сразу осознали очевидность проблемы. Мы попросту не подумали, что такой аэропорт наверняка окажется по большей части под водой, учитывая, что последние месяцы Япония страдала от отключения полей и коротких замыканий. Мы подумали лишь о том, что в Японии присутствие Дренгов было слабым. После того, как поля отказали, Тень и его люди практически забросили Токио, а вместе с тем и живущих здесь богачей. Из сканов спутника, полученных от Вика, мы также знали, что в Тихом океане плавает совсем немного судов. Несмотря на сильное затопление и тот факт, что мы не видели работающих посадочных огней или вообще какого-то освещения возле аэропорта, Врег решил попытаться сесть, а не искать нам новую точку встречи. Думаю, к тому времени ему было просто всё равно. В своей типичной манере Врег матерился примерно пять минут без остановки, когда увидел состояние взлётно-посадочной полосы своим светом видящего. Затем он сказал нам сесть нахрен и пристегнуть сраные ремни безопасности, иначе наши головы очень тесно познакомятся с крышей этой летающей жестянки, когда он нас посадит, бл*дь. Он не ошибался. Удар о воду был сильным. Меня резко дёрнуло, отчего ремень безопасности натянулся; мой желудок ухнул вниз, точно меня ударили кулаком в грудь. Моей раненой ноге тоже пришлось несладко. Это заставило меня ахнуть от боли, затем схватиться за свежую повязку, которую Балидор наложил на моё бедро ранее, промыв рану. Самолёт с силой подпрыгивал, оставляя за собой огромные клубы выбросов. Честно, я думала, он сломается или пропашет носом цемент под водой после того, как уткнётся в полосу. Благодаря Врегу и огромному количеству мата мы приземлились более-менее целыми и невредимыми. Мы открыли выходы вскоре после того, как самолёт остановился. К счастью, вода была не настолько глубокой, чтобы захлестнуть нас с головой, но волны уже раскачивали самолёт туда-сюда. Мы воспользовались северокорейскими шлюпками с самолёта и гребли руками, добираясь до здания достаточно высокого и широкого, чтобы вломиться внутрь и по лестницам подняться на крышу. В здании мы также не увидели ни единого человека или видящего. Мы заметили океанских птиц, нескольких пингвинов, крыс и насекомых, но на этом всё. Тут я и находилась в данный момент — сидела на той же крыше на окраине Токио, того самого города, который мне всегда хотелось посетить, пока я жила в Сан-Франциско. Сейчас он немного разочаровывал. Я сидела на холодном цементе, дрожащая и абсолютно промокшая, и наблюдала за Врегом, который расхаживал туда-сюда. Джон лежал на спине, стараясь согреться и вздремнуть, пока мы ждали, когда нас заберёт лодка. Балидор сидел рядом со мной и смотрел на тот же вид, что и я. Даже с такой высоты, когда солнце озаряло соседние здания, мы не видели людей в окнах или на крышах. Когда солнце встало, я увидела больше морских птиц, в основном чаек и бакланов, но также нескольких пеликанов, цаплю и парочку пустельг. Я даже заметила несколько бабочек и стрекоз над крышей. Но никаких людей. Мы не видели никаких людей с тех пор, как добрались сюда. Казалось странным, что здесь всё такое тихое и неподвижное. Через несколько минут я почувствовала на себе взгляд Балидора и посмотрела на него в ответ. Несколько секунд он изучал мои глаза. Затем он взял мою руку и удивил меня, поцеловав тыльную сторону. Его свет выражал привязанность и сделался почти свирепым. — Это было чертовски глупым — то, что вы сделали, — сказал он. — Вы оба, — на его глаза навернулись слёзы, пока он продолжал всматриваться в моё лицо. — Но спасибо тебе, сестра. Не думаю, что я когда-либо ощущал мир таким. Даже если они убьют нас, возможно, это того стоило — сделать так много, избавить мир от такой огромной тьмы, пусть и ненадолго.