— Слава богу, что я скрылся из виду, — не утерпел Эссекс. — Мне уже начало казаться, что на меня пялятся… — Смотрите, — воскликнула Глория и засмеялась, — ой, смотрите! Все меняется… Похоже на маленький пейзаж, и он меняется: теперь видно, что делается за холмом, за деревьями… Вот появились люди, они… танцуют, кажется; солнце такое яркое… Да, танцуют. — Одетые? — вставил Эссекс, явно наслаждаясь ситуацией. — Не знаю… да и неважно. Они слишком далеко, такие крошечные, а деревья вокруг них такие высокие… Да, они и вправду танцуют. А трава и цветы чуть шевелятся, словно подул легкий ветерок, а теперь я вижу… вроде бы оленя? И птичек… и кролика. — Похоже, наш ковчег пристал к берегу, — прокомментировала миссис Хэллоран, обращаясь к Эссексу. — Скажи, милая, — вмешалась миссис Уиллоу, — если мы будем задавать вопросы, ты сможешь ответить? Глория закрыла глаза. — Попытаюсь, — сказала она, отклоняясь на спинку кресла. — Это было красиво… — У меня создалось довольно странное ощущение, — признался Эссекс. — Наверное, больше никогда не буду охотиться. — А мне кажется, Глория видит в зеркале то, что мы от нее хотим, — предположила миссис Уиллоу. — Эссекс, помолчите! В первый раз ей привиделись всякие ужасы, потому что мы все были напуганы и сбиты с толку. Теперь же мы примерно знаем, чего ожидать, вот ей и показывают ожидаемое. Наверное, я плохо объясняю… Она вопросительно взглянула на мисс Огилви, та молча кивнула. — Глория, дорогая, нам не нужно, чтобы ты думала об ужасах и разрушениях, — продолжала миссис Уиллоу. — Нам гораздо больше нравятся твои прелестные пейзажи. У меня возникла идея: я хочу попросить тебя взглянуть в зеркало и попытаться увидеть людей, живущих в этом доме, только не сейчас, а месяц спустя — это будет конец июня. Подумай об этих людях, посмотри в зеркало, и ты увидишь, чем они будут заниматься через месяц. Миссис Уиллоу обернулась к остальным. — Пытаюсь выяснить, сколько у нас еще времени в запасе, — уточнила она. — Давай, Глория. Девушка склонилась над зеркалом, подперев руками подбородок; длинные волосы упали на щеки, почти касаясь стола. — Розы, — наконец произнесла она. — Розы на столе… Розовые. — Это «рамблер», любимый мамин сорт, — прокомментировала тетя Фэнни. — Для нее посадили шесть кустов, они расцвели в конце июня. — И мы все собрались вместе… — Глория захихикала. — Забавно… И я тоже там. Похоже на картинку, только люди двигаются, крошечные такие… Мы завтракаем… Эссекс… — Что на мне надето? — поинтересовался Эссекс, изображая целомудренную скромность. — Кажется, белая рубашка. Вы рассказываете какую-то историю, а мы все смеемся. На мне платье, белое с голубым; должно быть, очень жарко. — Значит, можно смело предположить, что до конца июня ничего не случится, — резюмировала миссис Уиллоу. — Так, Глория, попробуй конец июля. Сосредоточься… Конец июля… — Мы играем в теннис, — почти сразу же ответила Глория. — Все собрались на теннисном корте; Джулия с капитаном играют против нас с Арабеллой. — Так и знала! — воскликнула Арабелла, бросив на сестру неприязненный взгляд. — Остальные сидят вокруг на белых стульях и скамьях… Еще вижу столик, а над ним большой зонтик, оранжевый с желтым и зеленым; вы пьете; должно быть, ужасно жарко, потому что мы в легких платьях и шортах. На мне тоже шорты в голубую полоску — странно, у меня таких нет… — Я одолжу тебе свои, — пообещала Джулия. — Мы пользуемся этим самым зонтиком каждый год, — сказала миссис Хэллоран, — но откуда Глории о нем знать? И цвета правильные. Он хранится в гараже, она никак не могла его видеть заранее… — Я вижу его сейчас, — ответила Глория. — Самое главное — раз она видит нас, значит, ничего пока не случилось, — сделала вывод миссис Уиллоу, — ведь потом уже не будет никаких теннисных кортов и разноцветных зонтиков. Она наклонилась вперед и положила руку на голову девушки. — Посмотри еще раз, детка. Посмотри, чем мы занимаемся… скажем, в конце августа? Глория нахмурилась, склоняясь к зеркалу. — Сложно сказать, очень темно… Все окна закрыты. Не знаю, кто там… похоже на тени… Солнце село. — Что они делают? — Кажется… — Глория помедлила. — Кажется, они пытаются что-то двигать… большой сундук или диван, что-то в этом роде. Они придвигают его к двери… Горят свечи, но все еще очень темно. Они в большом холле, я вижу плитки на полу. Они… баррикадируют дверь… Ужасно темно… — А лица можешь различить? — Вижу Фэнси… А может, она лишь похожа на Фэнси, потому что меньше… Нет, точно Фэнси, вот она подошла к зажженной свече. Она… смеется. — Смеется? Пока мы баррикадируем дверь? — «Истинно верующие» упоминали конец августа, — тихо произнес Эссекс, обращаясь к миссис Хэллоран. — Если эти психи назвали верную дату, я съем марсианина, — пообещала та. — Попробуй взглянуть еще чуть-чуть вперед, — попросила миссис Уиллоу Глорию. — Конец той ночи, следующее утро… — Не могу, все расплывается. Глория откинулась назад и посмотрела в зеркало, отражающее мутных купидонов на потолке. — Мне страшно… — призналась она. — Тетя Фэнни предполагает, Глория располагает, — сыронизировала миссис Хэллоран, нежно касаясь солнечных часов. — Недолго нам осталось смотреть по ним время… — Вас до сих пор не удивляет, как легко мы все сдались? — поинтересовался Эссекс. — Я все еще не убеждена до конца. — Но вы позволили ей сжечь библиотеку… Миссис Хэллоран рассмеялась. — Может, я — прирожденный сжигатель книг, как в Средние века? — Мне кажется, у вас своя причина позволять тете Фэнни жечь книги. — Поймите, Эссекс, тетя Фэнни уже не так молода; было бы нехорошо с моей стороны отказывать ей в маленьких удовольствиях. Да и вообще, сейчас в мои планы не входит противоречить тете Фэнни; я вступлю с ней в схватку в ином, лучшем мире. — Капитан с Джулией все шепчутся по углам, — доложил Эссекс, — а миссис Уиллоу за ними наблюдает. — Нельзя терять капитана, мы не можем себе это позволить, — нахмурилась миссис Хэллоран. — Если тетя Фэнни права, то без капитана ваша задача будет поистине сверхчеловеческой. — Вы забываете, что я — будущий охотник. Помолчав, миссис Хэллоран продолжала: — Мне это пришлось не по душе. Вообще мне начинает не нравиться эта девушка, Глория. И видения у нее подозрительные. — Впрочем, вы легко можете убедиться в ее честности: у меня небольшой шрам на левом бедре. — А что, у старухи наличка в доме имеется? — тихо спросил капитан, и Джулия молча кивнула. Они сидели в летнем домике, откуда можно было видеть тайный сад и просторную лужайку; вдалеке миссис Хэллоран и Эссекс склонились над солнечными часами. — Не знаю, сколько еще я смогу выдержать, — пожаловался капитан. — Мать все время за нами следит. Капитан рассмеялся. — Я не против твоей матери, она не так уж плоха; даже та старая клюшка, что вечно сидит в углу, как ее там… — Мисс Огилви. — Да, мисс Огилви — тоже ничего, но эта сумасшедшая, тетя Фэнни… Прошлой ночью, когда все уснули, она стучалась ко мне в дверь! «Капитан, — говорит, — впустите меня, впустите, мне всего сорок восемь»! Боже правый! — Он поежился. — Я уже собирался придвинуть всю мебель к двери и налечь на нее! Джулия рассмеялась. — Однажды ночью ты забудешь запереть дверь! — Ну уж нет, я ей такого шанса не предоставлю! Но как же нам сбежать отсюда? Ворота заперты, к тому же она лично послала нас с Эссексом убедиться, что никто не сможет перелезть через стену. — Хуже того, нам еще понадобится машина — не идти же до деревни пешком; а если даже и дойдем, там ходят всего два автобуса в день. Нас поймают через полчаса!