— Никогда не знаешь, что нужно сделать, — пробормотала тетя Фэнни. — Семейные ссоры, — поддакнула мисс Огилви. — А я вам так скажу, — благородно вмешалась миссис Уиллоу. — У нас у всех немного шалят нервишки; если не поостеречься, скоро мы все начнем огрызаться друг на друга. Как я говорила своим девчонкам, когда они по малолетству дрались за куклу: птички в одном гнездышке не должны ссориться! А вот теперь скажите мне: разве мы все здесь не стая птичек в самом лучшем гнездышке? — Какой у тебя редкий дар слова, Августа, какое умение выхватить самую суть! — похвалила миссис Хэллоран. — Лично я осуждаю проявление расстроенных нервов; в конце концов, ждать осталось совсем недолго, и если мы не можем держаться вместе, то лучше разойтись в разные стороны. — Она взглянула на Глорию. — Хочу лишь еще раз подчеркнуть, что я беру на себя огромную ответственность, пытаясь организовать наш плавный переход в новый мир, и посему ожидаю полного взаимопонимания и поддержки. Мэри-Джейн, я вовсе не считаю, что командую тобой, когда прошу всего лишь напрячь твои сомнительные способности с целью обеспечить нашу общую безопасность. — Только не пытайся командовать мной постоянно, вот и все, — сердито буркнула та. — Ну, пожалуй, тут дело ясное, — добродушно отозвался капитан. — Миссис Хэллоран, все мы знаем, что маленькая леди вовсе не хотела вам перечить, отказываясь посмотреть в зеркало; тут ведь надо учесть тонкий момент женской ревности! — И он подмигнул Арабелле, которая захихикала и пробормотала вполголоса: «Право!» — Вот теперь я удовлетворена, — кивнула головой миссис Хэллоран. — Учитывая вполне разумное объяснение твоих мотивов, предложенное капитаном, на сегодня мы тебя отпускаем, Глория. Девушка решительно поднялась со своего места, пересекла комнату и подошла к Эссексу, который стоял, прислонившись к спинке кресла миссис Хэллоран. — Эссекс, — произнесла она, глядя ему в лицо, — я хочу спросить тебя еще раз, перед всеми: у нас есть время, и, если мы действительно захотим уехать, нас не смогут остановить. У нас будут как минимум две недели! — Не говори глупостей. — Эссекс уставился на свои руки. — Я бы не уехал ни за какие сокровища в мире. — Я думаю, ты получила внятный ответ, Глория, — дружелюбно произнесла миссис Хэллоран. — Спокойной ночи. — Ну ты просто ненормальная! — покачала головой Фэнси; она сидела у изножья кровати Глории в красной пижаме, похожая на маленького демона. — Никогда не видела мою бабушку такой сердитой! — Она просто отвратительная старуха! Очень мило с твоей стороны, что ты за меня заступилась. — И что ты теперь думаешь об Эссексе? — захихикала Фэнси. — По-моему, он просто тряпка! А я тебе говорила! — Бедный Эссекс, — пробормотала Глория невпопад. — Вот чего я никак не могу понять, — сказала Фэнси, дергая одеяло за уголок. — Почему ты рассказываешь мне, как ужасно снаружи, а потом выставляешь себя на посмешище перед всеми, уговаривая Эссекса уехать с тобой. — А может, я вовсе не хотела с ним уезжать; может, я просто хотела, чтобы он согласился вслух, открыто… — Ну вот, теперь ты знаешь правду, — безжалостно подытожила Фэнси. — Она его никуда не отпустит, как не пустила капитана. — Мне вот интересно… — Глория села в постели и наклонилась вперед, чтобы поговорить серьезно. — Твоя бабушка постоянно твердит нам, как это тяжело, как это сложно, как это ужасно, что мы все сидим и ждем; и как нам надо быть осторожнее, и сколько у нее ответственности за то, чтобы мы не попали в беду, и что некому нас направлять, кроме нее, и потому мы все должны делать только так, как она велит; и что нельзя бегать, играть и быть счастливыми в этом новом мире… — Ну и что? Мы же не знаем, как там все будет на самом деле. — Я знаю, — ответила Глория. — Я видела в зеркале, и там все совсем не так. И между прочим, твоей бабушки в зеркале вообще не было! — Мне кажется, Орианна, вы сделали серьезную ошибку, — смело заявил Эссекс. — Не могу поверить, что вы способны так ошибаться! — А вы уверены, что я ошибаюсь? Может, вы просто заблуждаетесь относительно моих мотивов? — Сомневаюсь! — воскликнул Эссекс с долей иронии. — Вы серьезно подорвали свой авторитет. — Подавив дерзость этой нахалки? Эссекс, у вас был выбор: вы спокойно могли согласиться уехать вместе с ней. — Вы уже пытались однажды выставить меня из дома, насколько я помню. Кто знает, может, оставшись тогда, я потерял способность к уходу… Миссис Хэллоран задумчиво улыбнулась в сумерках летнего сада. — Тогда все уже началось, — произнесла она. — Я вам говорила еще несколько месяцев назад: единожды поверив в новый мир тети Фэнни, я поверила в него целиком и полностью, однако я не стану второй подле тети Фэнни или кого бы то ни было. — Что же вы будете делать, когда больше не сможете выгнать нас из своего дома? — Теперь это мой дом, и в новой жизни он также будет моим. Я не отдам ни камушка, хоть в этом мире, хоть в следующем. Все должны это накрепко запомнить, а также то, что я не отдам ни капли своей власти. Возможно, — сухо добавила она, — как вы потеряли способность уйти, так и я потеряла способность служить. — Значит, насколько я понимаю, вы не верите в искреннюю привязанность с нашей стороны? — Ни секунды, — ответила миссис Хэллоран. На следующее утро миссис Хэллоран завтракала с мужем, чтобы объяснить ему распорядок последних дня и ночи. Остальные собрались, как обычно, в столовой, когда туда внезапно ворвалась Глория с сияющими глазами и румянцем на щеках. — Слушайте, — воскликнула она еще на пороге, — я срочно должна вам все рассказать; такого я не ожидала! Я сейчас расчесывала волосы перед зеркалом — глядите, я даже не закончила! — засмеялась Глория, проводя руками по спутанным волосам. — Так вот, я причесывалась и смотрела в зеркало, понятное дело, и вдруг безо всякого предупреждения мое собственное отражение исчезло! Я заглянула туда и оказалась прямо там, внутри, понимаете? Я куда-то шла… Я была на вершине небольшого холма, а внизу расстилались огромные цветущие луга; красные цветы — я их видела раньше, кажется, — и колокольчики, и еще там был ручеек с чистой родниковой водой, она так весело поблескивала на солнышке… — А люди там были? — тихо спросила миссис Уиллоу. — Нет, только я. И вот я побежала вниз, по траве, и очутилась у подножия холма; перепрыгнула через ручеек, а на другой стороне начинался небольшой лесок, и я побежала туда — босиком, потому что я до сих пор чувствую мох под ногами… — Глория умолкла, переводя дыхание; остальные замерли, внимательно слушая. — Там пели птицы, и — ах, если бы я могла вспомнить как следует и передать, как там красиво! — и цветы, и все такое нежное, и так тепло и светло; невероятно красиво! — И Глория оглядела собравшихся со слезами на глазах. — Знаете, кажется, до этого я не вполне верила… — Она обернулась к Эссексу с легким смешком. — Я даже не испытываю к тебе ненависти! Эссекс молча поднялся, взял ее под руку и повел к столу. — Твой храм, — сказал он, — будет возведен в ясеневом лесу. Оракул станет являться к простым смертным, шевеля листьями деревьев и запуская стайки скворцов. Я создам твой образ в виде юной богини; благосклонно будут приниматься такие подношения, как виноград и прочие сладости, цветная галька и душистые травы; возможные жертвоприношения будут включать выдру и молодняк семейства кошачьих, например, леопарда. Глория улыбнулась Эссексу. — Я помогу тебе выстроить храм, — пообещала она. — Я покажу, где можно сбежать с холма, перепрыгнуть через ручей и забраться подальше в лес; мы найдем ясеневую рощу для нашего храма. — А в ручье растет камыш? — поинтересовался капитан. — Мы сделаем Фэнси дудочку, и она будет играть для нас. Фэнси захихикала. — А вы все будете ходить за мной и танцевать! — Можно сплести венок из цветов, тех, красных, и танцевать под деревьями, — робко добавила Мэри-Джейн. — Прямо языческие вакханалии, — снисходительно улыбнулась миссис Уиллоу. — Вакханалии, значит? — раздался грозный голос миссис Хэллоран от двери. — Разве вы не поняли, что уже нарушаете мои законы?! Глава четырнадцатая К концу августа погода сделалась донельзя странной; с разных уголков страны то и дело передавали новости о необычных явлениях природы: жуткие метели, ураганы, град с ясного неба. Вокруг Большого дома каждый день бушевали грозы: тучи с неумолимой регулярностью начинали собираться на горизонте сразу после четырех пополудни, двигаясь с большой скоростью — уже через час все небо было черным-черно, а к шести снова прояснялось. Если бы первый мистер Хэллоран был жив, он отметил бы, что, хотя все говорят о погоде, никто не предпринимает конкретных действий; в каждой утренней газете публиковали случаи смерти от перегрева, утопления и сильного ветра, а также утверждение, что высота над уровнем моря снижается со скоростью два дюйма в столетие; вулкан, спящий более пяти веков, внезапно извергся, выжег все вокруг и снова уснул навеки. В Чикаго женщину арестовали за появление в крупном городском супермаркете с белым медведем на поводке (медведь был пострижен под французского пуделя). В Техасе мужчина выиграл в суде дело о разводе с женой: выяснилось, что та вырвала последние главы из всех детективов, которые он брал почитать в библиотеке. Во Флориде телевизор отказался выключаться и с завидным упорством транслировал пошлую музыку, старые фильмы и бесконечную рекламу, сводящую с ума, до тех пор пока владельцы не покрошили его топором; и даже на последнем издыхании упрямый аппарат продолжал рекламировать тоник для волос. Между тем прибыла корона миссис Хэллоран, и та спустилась в ней к ужину. — Надеюсь, вы скоро привыкнете к моему внешнему виду, — сказала она, обращаясь к собравшимся за столом. — В конце концов, это далеко не последние изменения в нашей с вами жизни. — Я ожидал, что она будет более царственной, — вежливо отметил Эссекс. — Моя невестка, — ответила тетя Фэнни Эссексу, — никогда не отличалась хорошим вкусом или — как бы это сформулировать? — происхождением, однако сегодня она превзошла саму себя. — А мне нравится, — оценила Мэри-Джейн. — Жаль, что мне такое сразу в голову не пришло. — Подобное стремится к подобному, — мрачно резюмировала тетя Фэнни. — Что-то я не возьму в толк… — Миссис Уиллоу озадаченно переводила взгляд с одного на другого. — Что это за брюзжание такое, что за разговоры о хорошем вкусе? По мне, так вполне логично, что Орианна теперь будет боссом, как, впрочем, и всегда; так почему бы ей не носить то, что ей заблагорассудится? А? — Она устремила пристальный взгляд на тетю Фэнни. — Не слишком ли вы много на себя берете, а? Может, вы хотели сами стать королевой и носить корону, а? И миссис Уиллоу презрительно фыркнула. — Мой отец… — Ваш отец! Помилуйте, сыты по горло вашим отцом, да и к тому же мы вообще не знаем, был ли то ваш отец… — Миссис Уиллоу! — Тетя Фэнни резко поднялась, бледная от негодования. — Вы намекаете на то, что я незаконнорожденная?! Тут вмешалась миссис Хэллоран. — Тетя Фэнни, сядь, пожалуйста. Августа, не открывай рот без моего разрешения; твоя горячая поддержка заставляет меня сомневаться в моей же правоте. Эссекс, Мэри-Джейн, мисс Огилви, если мое сумасшествие принимает такую странную форму, как желание носить корону, неужели вы мне откажете? Неужели мне нельзя выглядеть глупо в атмосфере всеобщей терпимости? Глория, можно мне носить корону? — Раз уж вы спрашиваете меня, миссис Хэллоран, — ответила та, — как по мне, так вы выглядите полной дурой.