— В самом деле? Благодарю за то, что ты не потрудилась щадить мои чувства. А может, тебе еще не поздно присоединиться к твоему отцу? — И рассказать ему, что вы — сумасшедшая старая леди, которая сидит за ужином с короной на голове? — Мне бы хотелось, чтобы вы все перестали раздражаться на мою корону. — Миссис Хэллоран любовно погладила предмет споров; в конце концов, корона вовсе не была такой уж величественной, и если бы миссис Хэллоран не настаивала на том, чтобы называть предмет «короной», ее можно было бы скорее заподозрить в ношении простенького золотого обруча в волосах. — Глория, не называй меня сумасшедшей старой леди. Я не старше миссис Уиллоу, я уверена, что я не сумасшедшая, а тетя Фэнни развеет твои последние сомнения в том, что я — леди. В любом случае, ты ведешь себя неучтиво. — Прошу прощения, — искренне отозвалась Глория. — Поскольку я — ваша гостья, мне не пристало говорить гадости. Конечно, мне не нравится ваша корона, но у меня нет никаких прав помешать вам ее носить. — Неужели мы целый вечер только и будем обсуждать корону миссис Хэллоран? — вмешался капитан. — Я думал, мы собирались, чтобы обсудить план вечеринки. Последняя оргия, так сказать! — И он подтолкнул локтем Арабеллу. — Какой вы порочный! — захихикала та. Глава пятнадцатая Мисс Инвернесс нарядилась в платье из серой тафты, а мисс Дебора Инвернесс выбрала розовый шифон. На обеих были широкополые шляпы с цветами, поскольку их пригласили на прием в саду. Дамы прибыли рано, спеша восхититься приготовлениями к вечеринке. Приехав на деревенском такси, они высадились перед центральным входом, где их встретили Глория с миссис Уиллоу и провели по садовой дорожке мимо жаровни, в которой уже нагревался уголь, на террасу, где в большом кресле сидела миссис Хэллоран. Ее золотой балдахин был слегка расширен в стороны, чтобы производить впечатление скорее общего тента, нежели ее личного пространства; тем не менее миссис Хэллоран надела золотое платье и свою корону. Обе мисс Инвернесс приблизились, протянув руки, и поздоровались с миссис Хэллоран, тетей Фэнни, Мэри-Джейн и Эссексом в строгом порядке. — Рада вас видеть, — робко произнесла мисс Дебора, обращаясь к тете Фэнни, ведь в последнюю встречу тетя Фэнни вела себя так неудобно; мисс Дебора (и в меньшей степени ее сестра) хотели показать, что не держат зла и не считают, что стоит долго копить обиды. — Очень рада вас видеть, — повторила мисс Дебора; заметив на фоне мисс Огилви, она поздоровалась и с ней: — Мисс Огилви, как поживаете? — Вам нравится моя корона? — спросила миссис Хэллоран прямо, без обиняков. — Корона?.. — озадаченно переспросила мисс Инвернесс. — По правде сказать, я и не поняла, что это корона, миссис Хэллоран; больше похоже на нечто вроде головного убора, взамен шляпы… — Это корона, — любезно уточнила миссис Хэллоран. — Что ж, вам, разумеется, очень к лицу. Хотя, конечно, для постоянного ношения… — Я намереваюсь носить ее постоянно, — заверила миссис Хэллоран. — Может быть, не для всех подойдет… Тем не менее очень красиво, очень… Семейная ценность? — Мисс Инвернесс озадаченно искала повод для комплиментов. — В будущем. — Наверное, дорогая? Разумеется, я не спрашиваю о цене. — Бесценная, — ответила миссис Хэллоран. — Ага… Ну что ж, вам очень идет, миссис Хэллоран. Мы с сестрой были приучены верить в благородство характера и презирать побрякушки, свойственные представителям высших сословий, — пояснила мисс Инвернесс тете Фэнни, — но, разумеется, мы никому не навязываем свои взгляды. — И менее всего сестре моего мужа, — ответила тетя Фэнни, — которую явно приучили верить в побрякушки и не обращать внимания на благородство характера. — Вы все еще обсуждаете мою корону? — поинтересовалась миссис Хэллоран. — Ваши царственные манеры, миссис Хэллоран. — И то, что за ними скрывается, — ядовито намекнула тетя Фэнни. Миссис Хэллоран рассмеялась. — За ними скрывается царственное положение. А вы, мисс Инвернесс, никогда не пробовали носить корону? Мисс Инвернесс напряглась. — Разве что мне это предстоит в Эдемском саду… Хотя мой отец был агностиком. — Меня утешает мысль о том, что обе мисс Инвернесс заслужат место в раю и ангельскую корону, — сказала миссис Хэллоран, — и все же я не могу не жалеть покойного мистера Инвернесса. Я его хорошо помню. — В гостиной не пристало вести религиозные дискуссии, миссис Хэллоран. Мой отец сам решил свою судьбу после смерти. — Хоть вы и браните меня, мисс Инвернесс, мне все равно жаль вашего отца. — А вот мой отец, — встряла тетя Фэнни, опасаясь назревающей ссоры, — был замечательным человеком. Помню, о вашем отце он отзывался с большой благосклонностью, мисс Инвернесс. — В любом случае, это не очень похоже на корону, сестра, — мягко вставила мисс Дебора. — Скромный золотой ободок… Мисс Инвернесс покосилась на сестру и произнесла твердым тоном: — Какой у вас прекрасный сад, миссис Хэллоран. Вы, должно быть, им гордитесь. Однако миссис Хэллоран уже отвернулась, чтобы поприветствовать школьную учительницу и мистера Армстронга, почтмейстера. Сперва лужайка выглядела приятно пустой под японскими фонариками; обе мисс Инвернесс прогуливались в компании мисс Огилви, восхищаясь декоративными кустами; затем мистер Армстронг и школьная учительница, приветствовав обеих мисс Инвернесс, отошли посмотреть на солнечные часы; наконец прибыла следующая группа гостей в одной машине. Миссис Уиллоу передала свой пост у входа Арабелле и присоединилась к капитану под большим навесом, где должны были подавать шампанское. В жаровне шипели и брызгались ростбифы; Джулию послали надзирать за остальными закусками во втором тенте, возле барбекю. Миссис Хэллоран осталась сидеть в кресле на террасе, и каждого гостя подводили к ней, чтобы поздороваться. Тетя Фэнни и мисс Огилви постепенно начали направлять гостей в сторону навеса с шампанским, где миссис Уиллоу уверяла сомневающихся в его волшебных свойствах; хотя данный напиток и был большей частью неизвестен деревенским, миссис Хэллоран считала его единственным подобающим для торжества. Капитан, вступив в преступный сговор с Эссексом за спиной у миссис Хэллоран, выставил из ее погребов огромный запас пива; в комбинации с шампанским оно способствовало повышению общего градуса настроения, быстро распространявшегося среди гостей. Эссекс и Глория демонстративно избегали друг друга. Глория оставалась дежурить у входа, а Эссекс нависал над креслом миссис Хэллоран, выполняя небольшие поручения и надзирая за общим «ходом сражения», словно генерал с наблюдательного пункта. Подводя гостей к миссис Хэллоран, Глория молча проходила мимо Эссекса, и миссис Хэллоран, забавляясь, подмечала каждый жест взаимного неравнодушия, однако от комментариев воздержалась. Общее движение на лужайке было организовано по часовой стрелке: приветствовав миссис Хэллоран, гости спускались с террасы, попадали в водоворот толпы, проходили мимо солнечных часов, любуясь по пути видом и японскими фонариками, не отходя далеко от главной лужайки, затем сворачивали под навес с шампанским и снова выходили наружу, повторяя тот же самый круг. Обе мисс Инвернесс, пригубив по бокалу с шампанским, сидели с краю общей группы на стульях, заботливо предоставленных Эссексом; старую миссис Пибоди, мать мистера Пибоди, теперешнего владельца гостиницы «Кэрридж-Инн», усадили неподалеку; перед ними то и дело останавливались небольшие группы людей, обменивались парой фраз и двигались дальше. Деревенские, близко знавшие друг друга дома, под наблюдением миссис Хэллоран вели себя более чопорно. Миссис Пибоди, помнившая с точностью до дня, на чьих похоронах в последний раз мистер Штраус, мясник, показывался в синем саржевом костюме и почему юный Уоткинс все-таки пришел, и сколько миссис Хэллоран переплатила за шампанское, была в высшей степени удивлена всей этой затеей; говорят, она даже отметила, что у первого мистера Хэллорана хватало здравого смысла, чтобы не приглашать деревенских к себе домой. — И надо сказать, — добавила она, обращаясь к капитану, который принес ей бокал с шампанским, — в то время у нас тоже хватало здравого смысла, чтобы туда не ходить. — Побрякушки… — высказывалась мисс Инвернесс перед небольшой группой гостей. — Побрякушки и высокомерие! — Мой отец всегда проявлял к вам огромный интерес! — Тетя Фэнни нежно улыбалась мистеру Штраусу, мяснику, и миссис Отис, которая давала уроки танцев. — Он видел в вас… близких друзей, правда! Он был замечательным человеком. — Да-да, замечательным, — послушно повторила миссис Отис, а мистер Штраус молча кивнул. — Помню, когда он впервые заговорил о постройке Большого дома, то сразу подумал о вас, о деревенских. «Мы всегда должны о них заботиться, — говорил отец, — ведь они будут обращаться к нам за помощью, за советом…» — Да-да, конечно, — поддакнула миссис Отис, а мистер Штраус кивнул. — Думаю, вы согласитесь, — продолжала тетя Фэнни, — что мы в Большом доме всегда обращались с вами как надо. Даже сейчас мы устроили этот дорогостоящий праздник только ради вас. Мой отец наверняка был бы доволен. — Наверняка, — эхом откликнулась миссис Отис, а мистер Штраус кивнул. — Разумеется — и поверьте, мне совсем не хочется это озвучивать — вы и сами понимаете: как бы мы ни были к вам привязаны, мы уже не можем просить моего отца включить и вас. Я уверена, он сожалеет не меньше нашего и будет тяжело переживать потерю своих друзей! — Он был замечательным человеком, — повторила миссис Отис, несколько озадаченная, а мистер Штраус кивнул. — Он ценил хороший бифштекс… — Мисс Огилви? Когда она была ребенком, над ней надругалась банда команчей; это произошло на дальней ферме, у Грешной реки. От этого она сделалась молчаливой и замкнутой… — Боже правый! — воскликнула мисс Дебора и украдкой бросила взгляд на мисс Огилви, едва повернув голову. — Я ее столько лет знаю, но она никогда и словом не обмолвилась… — Ну, сами понимаете, о таком не говорят, — пожал плечами Эссекс. — Я и сам узнал лишь случайно. — Бедная мисс Огилви! Если б мы только знали, мы с сестрой, мы бы как-то помогли… утешили, не знаю… Как вы думаете, стоит ли поговорить с ней об этом? — Что вы, ни в коем случае! — воскликнул Эссекс с некоторой поспешностью. — Для нее это было бы крайне губительно, крайне! Воспоминания так долго подавлялись… — Но объявлять о таких вещах во всеуслышание… Сестра! — позвала мисс Дебора, — иди скорей сюда, я должна тебе кое-что рассказать! Мистер Эссекс только что сообщил мне крайне тревожную информацию! Бедная мисс Огилви! А мы даже не подозревали! — Я делаю все возможное, чтобы вечеринка прошла успешно, — заявил Эссекс, подходя к миссис Хэллоран на террасе. — Не хватает лишь головы Чеширского кота, глядящей на нас с неба, — ответила миссис Хэллоран, озирая приличную толпу собравшихся, которая теперь уже более свободно передвигалась по участку. Солнечные часы были хорошо видны в сумерках; никто не приближался к ним, и они походили на маленький остров в движущемся людском море. До террасы доносился слегка приглушенный шум голосов; время от времени на общем фоне слышались ясные вопли миссис Уиллоу: «Пузырики щекочут в носу» или «Напиток ангелов, поверьте мне! Годится хоть бы и для короля!» — Если бы у нас был Чеширский кот, то миссис Уиллоу мы бы назначили Герцогиней, — пошутил довольный Эссекс. — Насколько я помню, Герцогиню судили за то, что она надавала оплеух королеве, — засмеялась миссис Хэллоран. — «Головы им долой!» Сзади подошла Глория и отчеканила, не глядя на Эссекса: — Меня послали сказать вам, что барбекю готово и можно подавать.