— Эссекс, — обернулась к нему миссис Хэллоран, — вы можете как-то коммуницировать с этими людьми? Эссекс спустился с террасы в толпу. — Еда готова, — сказал он мистеру Штраусу. — Пройдите по тропинке налево, пожалуйста. — Ладненько, — отозвался мистер Штраус. — Уж я-то знаю толк в мясе! Он взял под руку тетю Фэнни с одной стороны и миссис Отис с другой и целенаправленно устремился к жаровне. Эссекс сновал в толпе, понуждая обеих мисс Инвернесс к действию, направлял людей к тропинке, подталкивал, расшевеливал, словно пастушья собака, гонящая стадо овец домой. — Барбекю готово, — повторял он направо и налево, — следуйте по тропинке. Гости, стоявшие с бокалами шампанского, слушали, кивали и медленно продвигались в сторону жаровни и второго тента, разговаривая на ходу. — Старая леди неплохо потрудилась, — заметил мистер Аткинс из скобяной лавки, обращаясь к школьной учительнице. Та, ни разу до этого не пробовавшая шампанское, неуклюже мотнула головой и захихикала. — Ну-ка, давайте, — раздался трубный голос миссис Уиллоу (она уже пробовала шампанское до этого). — Наполняйте бокалы и кушайте хорошенько — это может оказаться вашей последней трапезой! Люди смеялись, спрашивали друг друга, что там в салатной заправке и передавали по кругу тарелки; кто-то дал школьной учительнице полную тарелку мяса, салата и булочек, и два шоколадных кекса; та подержала тарелку минуту-другую, хихикая и опасно покачиваясь, затем поставила ее на стул и пошла за шампанским. — Вот хороший кусок мяса, — одобрительно отозвался мистер Штраус, обращаясь к миссис Уиллоу. Та похлопала его по плечу и от души посоветовала: — Ешьте, ешьте, второго такого шанса вам не представится, мой мальчик! — Очень вкусно, — похвалила мисс Инвернесс, деликатно пробуя картофельный салат. Они с сестрой держали одинаковые тарелки с крошечными порциями, от которых они откусывали крошечные кусочки. — На свежем воздухе еда всегда вкуснее, — заметила мисс Дебора. Вздохнув, она взяла тарелку другой рукой и бросила тоскливый взгляд в сторону светящихся окон Большого дома. Смеркалось; лица, хорошо различимые еще несколько минут назад, потеряли очертания, и лишь огонь большой жаровни изредка высвечивал знакомые физиономии, покрасневшие и во многих случаях грязные. Мистер Штраус любовно нависал над трезвым человеком в белом пиджаке, который бесконечно нарезал тоненькие кусочки мяса на огромный деревянный поднос; позади него шипело пламя, когда соус попадал на угли, а за жаровней таилась молчаливая темень розария, а за ними дальние деревья, успешно прячущие молодого Уоткинса и Джулию Уиллоу, которые взяли бутылку шампанского и решили пропустить ужин. — Режет как по маслу! — восхищался мистер Штраус, наблюдая за поваром с безграничным одобрением. На террасе устало шевельнулась миссис Хэллоран, глядя на свою нетронутую тарелку. — Аппетита нет, — пожаловалась она. — Быть королевой — какая-то публичная епитимья… — Может, принести вам что-нибудь из кухни? — предложила мисс Огилви, поклевывая из своей тарелки; ей явно не хотелось показать, что она наслаждается едой. Миссис Хэллоран вздохнула. — Бегите, выпейте шампанского, — велела она. — Помечтайте о том, как скоро будете давить собственный виноград. Мисс Огилви суетливо метнулась в сторону навеса с шампанским, где до сих пор торчали завзятые кутилы. Миссис Хэллоран поднялась, бросила последний взгляд на лужайку, где еще можно было различить солнечные часы, белеющие на фоне темной травы, на бледные очертания навеса, откуда доносился приглушенный смех. Со стороны жаровни слышались громкие голоса, треск огня, царапанье вилок о тарелки и надо всем этим зычный голос миссис Уиллоу: «Кушайте, кушайте, друзья, такого вы больше не увидите!» Миссис Хэллоран поставила тарелку и открыла входную дверь (она разместила кресло прямо перед дверью, словно охраняя вход в дом). Пройдя через холл, выложенный черно-белой плиткой, она прочла над аркой «Когда жить, если не теперь?», и слова тут же показались эхом миссис Уиллоу. Миссис Хэллоран поспешно свернула в правое крыло дома, в комнату мистера Хэллорана. Тот сидел у камина; рядом на подносе стоял нетронутый ужин. — Сестра? — позвал мистер Хэллоран, не оборачиваясь. — Сестра, я еще не ужинал! — Добрый вечер, Ричард, — поздоровалась миссис Хэллоран. — Орианна? — неуверенно переспросил мистер Хэллоран, щурясь в сумерках. — Орианна, мне не давали ужина! Сиделка не покормила меня ужином. — Наверное, вышла поглазеть на гостей, — предположила миссис Хэллоран. — Не волнуйся, Ричард, я прекрасно могу покормить тебя сама, а сиделка пусть наслаждается праздником, пока может. — Я не хочу овсянку! — капризно заявил мистер Хэллоран. — Если там овсянка, отошли ее обратно на кухню, пусть принесут что-нибудь другое! Миссис Хэллоран подняла крышку. — Здесь два вкусных яичка всмятку, — сказала она. — И еще горячий бульон и миленький пудинг. — Но сестра ушла! Кто меня покормит? — сердито поинтересовался мистер Хэллоран. — Я прекрасно справлюсь, вот увидишь. Миссис Хэллоран подвязала ему салфетку и аккуратно сняла верхушки с яиц, затем придвинула ближе низкую скамеечку и села у подноса. — Ну что, сперва яички? — спросила она. — Я хочу бульон, — заявил мистер Хэллоран. — Бульон еще слишком горячий. Миссис Хэллоран зачерпнула ложку бульона и подула на нее, чтобы остудить. — Ну вот, — сказала она, поднося ложку ко рту мужа. Тот послушно проглотил бульон, и миссис Хэллоран зачерпнула новую ложку, держа ее наготове. — Слишком горячий! — пожаловался мистер Хэллоран. — Сестра сначала дает мне яйца! — Тогда попробуем яйца, — согласилась миссис Хэллоран. — Я хочу пудинг! — тут же переключился мистер Хэллоран. — Тогда попробуем пудинг. — Почему не принесли овсянку? Они же знают, что я сегодня хотел овсянку! — Они прислали очень вкусный ужин, Ричард: яйца, бульон и пудинг. — Ну так корми же меня скорей! Сестра никогда не копается так медленно! — Тогда открой рот. — У них там вечеринка? — спросил мистер Хэллоран, прожевав. — Да, праздник в полном разгаре, — ответила миссис Хэллоран. — Следующая ложка готова. — А я почему не иду? — Если ты доешь свой ужин до последнего кусочка, я тебе расскажу обо всем: кто что делает… — А они будут звонить в колокола над конюшней? — Отличная идея! Открой рот, Ричард. Действительно, надо позвонить в колокола. — А кто пришел на вечеринку? — Все жители деревни. Это праздник специально для них. Сейчас они собрались возле жаровни, ужинают — совсем как ты, — пьют шампанское; позже, когда ты закончишь свой ужин, я принесу и тебе бокал шампанского, чтобы ты не скучал. — Не хочу больше яиц! — заявил мистер Хэллоран. — Хочу пудинг. — Значит, будем есть пудинг. Мы развесили на лужайке японские фонарики, они так красиво светят… На углу террасы мы разместим музыкантов — я их пригласила из города, и все будут танцевать на траве под фонариками. — И пить шампанское. — И пить шампанское. Поскольку ночной воздух тебе вреден, я решила посадить тебя в гостиной у большого окна, чтобы ты мог сидеть и наблюдать. Ну вот, и пудинг доели; ты с большим аппетитом поел пудинга, Ричард. — Это напоминает мне похороны Лайонела — мы тогда всю ночь звонили в колокола. — Хочешь еще яиц? Ты обязательно услышишь колокола, я обещаю. Будешь сидеть в гостиной, пить шампанское и смотреть, как деревенские танцуют под цветными фонариками. — Нет, пожалуй, — утомленно вздохнул мистер Хэллоран. — Я лучше останусь тут. Колокола я и отсюда услышу, а фонарики будут слепить мне глаза. — Он раздраженно стукнул рукой по подлокотнику. — И почему сестры так долго нет? Представь себе, я еще даже не ужинал! Она ушла и не покормила меня ужином — ну куда это годится? Сейчас же найди ее и скажи, что мне пора ужинать! — Мистер Эссекс, — обрушилась на него мисс Инвернесс с бокалом в руке. — Мистер Эссекс, я должна немедленно потребовать от вас объяснений! Эта ужасная история, которую мне только что рассказала сестра… — И впрямь ужасная, мисс Инвернесс! Не могу передать, как мы все переживаем из-за этого… — Я считаю, это в высшей степени легкомысленно и — да, пожалуй, даже бестактно! — со стороны миссис Хэллоран. В приличных домах никак не ожидаешь встретить людей с сомнительной репутацией; а ведь я позволила своей сестре чуть ли не подружиться с мисс Огилви, даже помогать ей с разными покупками в нашем магазинчике. Очень несправедливо, я считаю, что нам не сообщили об истинном положении мисс Огилви! — Но вы же сами понимаете, эта история не для всеобщих ушей, — пробормотал Эссекс. — Разумеется, нет! Уверяю вас, мне бы и в голову не пришло ее кому-то пересказывать! И тем не менее, мистер Эссекс, леди должны знать! Слишком часто мы ошибочно предполагаем, что само присутствие женщины в приличной семье уже свидетельствует о ее безукоризненной репутации. Теперь совершенно непонятно, как вообще разговаривать с миссис Хэллоран… — Это всегда было сложно — понять, как следует разговаривать с миссис Хэллоран, — заметил Эссекс. — Я только хочу сказать, мистер Эссекс, что миссис Хэллоран-старшая ни за что бы не пустила в свой дом человека сомнительной репутации. Это все бросает тень на ее светлую память — я так и скажу миссис Хэллоран перед уходом! Разумеется, мы с сестрой больше не можем оставаться на этом чудесном празднике. Мы задержались лишь ненадолго, чтобы немного подкрепиться в знак уважения к хозяевам. — Надеюсь, вы не станете ничего рассказывать мисс Огилви?