— Помню, как рыли фундамент, — сказал мистер Аткинс, — я еще был совсем мальчишкой, ошивался тут, наблюдал за всем. — Кажется, там какой-то парень погиб, да? — спросил мистер Пибоди. — Да, его фургоном переехало. Я был там — совсем мальцом! Помню, старик подошел, глянул на труп и говорит — как сейчас помню, так и стоит его голос в ушах! — глянул и говорит: «Уберите его с дороги, — говорит, — здесь будет терраса». Прямо слышу, как сейчас! — Да-а, ему лучше было поперек дороги не становиться, — задумчиво произнес мистер Пибоди. — Помню, в город приехал цирк: два-три фургончика, пони там всякие, гадалка; ну вот, и они раскинули лагерь в том углу, где сейчас розы; народ стал собираться, покупали билеты, смотрели на гадалку — если подумать, там был еще парень в татуировках, — детишек катали на пони; и вдруг он как выбежит со своей шайкой бандитов да как погонит их всех прочь! «Пусть убираются с моей земли, — кричит, — пусть убираются!» — А потом он построил стену, — сказал мистер Пибоди. — Да-а, некоторым эта стена не по душе пришлась, — ухмыльнулся мистер Аткинс, а мистер Армстронг, почтмейстер, покачал головой, мрачнея от застарелого гнева. — Когда-то, — начал он, — я мог бы показать вам, где была ферма моего отца, его поле, его изгородь. И вот однажды утром отец просыпается, а вся его ферма — за той стеной, внутри, когда должна быть снаружи. «Нет, — говорит старик, — теперь это моя земля! По крайней мере, она внутри моей стены — попробуй, мол, вытащи!» Отец решил обратиться к закону, и мать так считала, но тут выяснилось, что в округе не нашлось ни одного законника, который бы не работал на старика… Ну, что отцу оставалось? Иногда пробирался тайком да обходил свои бывшие поля, проверял изгородь; а потом старик решил выкопать озеро — вот где теперь отцовская ферма — на десять футов под водой! «Можешь забирать свою землю, — говорит старик моему отцу, — мне она теперь без надобности. Забирай, коли хочешь — только сперва придется ее осушить!» Потом-то он придумал, как все возместить — послал меня в город, в колледж… Мистер Армстронг аккуратно наколол кусок мяса на вилку и отправил в рот. — Мистер Армстронг, — окликнула его тетя Фэнни, подходя к ним семенящей походкой. — Мистер Пибоди, мистер Аткинс — у вас есть все, что нужно? Если что, не стесняйтесь, только попросите — мы будем очень обижены, если вы уйдете голодными! Мой отец терпеть не мог, когда кто-то выходил из-за стола без аппетита; да и потом, этот праздник устроен в вашу честь — мой отец первым сказал бы, что вы заслужили угощение! — Хороший был человек, — устало отозвался мистер Армстронг. — Хороший, — поддакнул мистер Пибоди. — Да-да, — присоединился к ним мистер Аткинс. — Замечательный… Фэнси тихонько выскользнула из дома и уселась на ступеньке террасы рядом с бабушкой. — Еще не скоро кончится? — спросила она. — Еще только половина прошла, — ответила миссис Хэллоран. — Они похожи на свиней, на хорьков и на крыс, — заметила Фэнси. — Они скоро уйдут. — Чего ради ты кормишь их вкусной едой и поишь хорошим вином? — Последний каприз. Теперь мы сможем помнить их счастливыми и беззаботными. — А долго еще? — Пожалуй, около часа. — Я не про вечеринку, — уточнила Фэнси. — А, понятно. Часов двадцать примерно; может, поменьше. — Как ты думаешь, они поймут, что происходит? — Сомневаюсь. Разве что на минутку, не больше. — А им будет больно? — Надеюсь, что нет. — А им будет страшно? — Наверное, на минутку. Вряд ли у них останется много времени, чтобы испугаться. В любом случае, люди не успевают испугаться, пока не поймут, что с ними происходит; я надеюсь, что все произойдет очень быстро и они не успеют ничего осознать. — А это всегда быстро? — Понятия не имею, ведь это никогда не случалось раньше, насколько мне известно. Могу лишь надеяться, что это не займет много времени. — А они уже знают? — Вряд ли. — А что бы они стали делать, если бы знали? — Насколько можно понять из наблюдений — ничего. Стояли бы с отвисшей челюстью, таращились бы друг на друга и глупо ухмылялись. — А я бы хотела посмотреть, как все будет происходить… — Я думаю, это неподходящее зрелище для твоих глаз — да и вообще чьих бы то ни было. Не представляю, как потом жить с такой картинкой перед глазами. — А когда я смогу носить твою корону? Миссис Хэллоран медленно обернулась и посмотрела на Фэнси. Над толпой, заглушая начальные звуки оркестра, раздавался голос миссис Уиллоу, выкрикивающей что-то совсем бессвязное; где-то поодаль, на краю толпы, небольшая группа людей пела что-то неразличимое; со стороны жаровни все еще доносилась какая-то активность, а из тента с шампанским — взрывы смеха. — Когда я умру, — ответила миссис Хэллоран. Мисс Инвернесс жалобно плакала в уголке тента с шампанским на плече у мистера Штрауса, мясника. Ее воспитывали как истинную леди, скулила мисс Инвернесс, всегда учили, как правильно поступать, как вести себя в манере настоящей леди, и где теперь ее мать? — Она была лучшей женщиной на свете! — всхлипывала мисс Инвернесс, а мистер Штраус сочувственно кивал и тихонько похлопывал ее по плечу. — И вы тоже! — воскликнула мисс Инвернесс. — Уж я-то знаю, я разбираюсь! Вы — лучшая женщина на свете! Мисс Дебора крепко держала капитана под руку; с другой стороны за него уцепилась школьная учительница, каким-то образом еще стоящая на ногах. — Какой вы порочный! — весело визжала мисс Дебора. — Вы — пират и меня захватили в плен, и теперь вы меня ни за что не отпустите! — Кричать, умолять, звать на помощь под шелковыми сводами палатки! — продолжала учительница, смакуя слова. — Кричать и умолять о пощаде, об избавлении от участи хуже смерти! — Дамы… — пытался вставить капитан. — А это и правда участь хуже смерти? — полюбопытствовала мисс Дебора, перегнувшись через капитана. — Мне всегда было интересно! — Дамы… — беспомощно повторил капитан, но они уже вытащили его на лужайку и принялись танцевать, описывая причудливые круги; вскоре танец увлек остальных, и все разом задвигались, заплясали, что-то весело выкрикивая. Миссис Отис, учительница танцев, попыталась выполнить сложное па с мистером Аткинсом, в результате чего оба упали на траву, смеясь и барахтаясь, а мисс Огилви, танцующая одинокий вальс, наткнулась на них и тоже рухнула наземь. В тени навеса с шампанским мистер Штраус встрепенулся, услышав музыку и смех; голова мисс Инвернесс по-прежнему лежала у него на плече. — Я никогда не п-понимала, как она была п-прекрасна! — икала мисс Инвернесс. — Теперь мне хочется убить себя! Под цветными фонариками уже водили огромный хоровод; прыгали, завывали, обнимались, швырялись бокалами. Эссекс скользнул в темноту и взял Глорию за руку; они молча повиновались остальным рукам, тянущим их в бесконечный людской водоворот. — Танцуйте, братья, танцуйте! — кричала миссис Уиллоу, и тетя Фэнни с растрепанными волосами, упавшими на глаза, взяла за руку младшего Уоткинса. Мэри-Джейн с Арабеллой сбежали с террасы, хохоча, и врезались в толпу; Джулия танцевала кекуок с мистером Пибоди. — Пейте, сестры, пейте! — вопила миссис Уиллоу, и они все кружились и кружились, топча траву и давя бокалы под ногами. — Покайтесь, дети, покайтесь, — завывала миссис Уиллоу, и танец захватил ее, и она кружилась, вскидывая ноги, держа под мышками бутылки шампанского. На террасе миссис Хэллоран в большом кресле и Фэнси на ступеньках снисходительно наблюдали за происходящим. Внезапно мисс Огилви прервала танец и бросилась по ступенькам на террасу. — Я не хочу, не хочу с ними прощаться! — воскликнула она. — Они такие добрые и милые, они так счастливы, нельзя их отпускать! Она протянула руки к миссис Хэллоран; та улыбнулась и пожала плечами. — Прошу вас, позвольте им остаться с нами! — умоляла мисс Огилви, и миссис Хэллоран засмеялась. — Вы не можете, не можете, не можете! — запротестовала мисс Огилви срывающимся голосом и вдруг резко подняла руки над головой; музыка стихла, и танцующие замерли, оглядываясь; заметив мисс Огилви, выжидательно обернулись в ее сторону. — Мои дорогие, добрые друзья! — начала мисс Огилви. — Прошу вас, выслушайте меня, умоляю! Сегодня вы уйдете отсюда, и вас постигнет страшная участь: разразится чудовищная катастрофа, и никто из вас не выживет; если вы не останетесь здесь, с нами, то вы умрете, поэтому прошу вас, останьтесь! Поверьте мне, умоляю вас! Как мне заставить вас поверить?! Уже слишком поздно каяться, менять свой образ жизни или прятаться; мы уже все безнадежно запустили… Вы можете мне поверить? Раздался краткий всплеск аплодисментов. — Да нет же! — продолжала мисс Огилви чуть тише. — Просто поверьте мне! Я не хочу, чтобы вы умирали, а вы просто не хотите понять! Как мне вам объяснить, если я сама сперва не поверила? Я не знаю, как вам объяснить… Внизу, на лужайке, гости беспокойно зашевелились, начали переговариваться между собой. — Да ладно, мы хотим танцевать! — выкрикнула Джулия из толпы.