Петр в задумчивости разглядывал находку. Что здесь могло стоять? По размерам походило на небольшую чашку. Вроде как поставили, а потом убрали. «Надо будет уточнить, может, здесь еще что-то стояло», – подумал Петр и пошел в комнату к своему подопечному. Павел сидел за столом и читал книгу. – Что читаешь? – Дочитываю «Таинственный остров». – Хорошая вещь. – А там, правда, привидение жило? – Где? – Ну, на острове этом. Ведь кто-то героям помогал же. Вроде как привидение! – Да, но это было не привидение. Там человек был. Привидений не бывает. – А как же у нас сегодня разве не приведение было? – мальчик искренне удивился. – Думаю, что нет, но что было, я пока тебе не могу объяснить, мне надо подумать. Ты лучше скажи, ты сегодня ел? Обед, я так понимаю, накрылся. – Да, когда бабушке плохо стало, про обед все забыли. – Это плохо. Ребенок не должен ходить голодным. Пошли на кухню, может, Агафья приготовила поесть. Конечно, Агафья была женщиной добросовестной, и обед почти приготовила, но только после истерики, которую устроила хозяйка дома, никто за стол так и не сел. Домашние есть, само собой, хотели и поэтому все сделали так, как собирались сделать Железманов и его ученик: просто по одному приходили на кухню и просили поесть. И кухарка (после того как приехал доктор, ее отправили обратно на кухню) накрывала им тут же на кухне, наливала ароматный бульон, отрезала хлеб, клала на тарелку мясо. В таких походных условиях были накормлены мальчик и его гувернер. – Спасибо. Вкусно. Еще бы сладенького пирожка или плюшку, – мечтательно произнес Петр. – Да не пекла я сегодня ничего, вы уж не обессудьте, тесто поставила, а когда с барыней плохо стало, оно у меня убежало. И компот сварить не успела, – растерянно произнесла женщина. – Да? – изобразил удивление молодой следователь. – А я когда в дом вошел, так на меня чем-то сладким так пахнуло! – Показалось Вам, барин. Потерпите до завтра, завтра сладенькое соображу! А сегодня, если хотите, у нас груши есть, они сладкие. Петр взял грушу, другую дал мальчику и с наслаждением откусил сладкую мякоть. Груши были и в самом деле чудесные. Он не знал, как задать кухарке очень важный вопрос, наконец, решился: – Скажи, а как там Мария Михайловна? – Ой, она бедняжка так напугана, вся в испуге, сейчас врач у нее. И в самом деле: мыслимое это дело с призраком повстречаться. Я когда его увидела, мне потом тоже так худо было. Несколько дней ходила и шаталась. – Вот и Люся говорит, что ее тошнит, словно тухлого наелась, – подхлестнул поток воспоминаний Петр. – Ага, точно, и меня тошнило тоже. Съела я что-то дурное, наверное, в тот день, – согласилась женщина, не затрудняясь логическими связями. – Скажи, а когда ты призрака видела, ты запаха никого не чувствовала? Агафья отмахнулась рукой: – Да какой там запах, призраки без запаха только бывают. Но потом она задумалась и вдруг произнесла: – А Вы знаете, ведь и в самом деле пахло так, словно рядом булочки сладкие пекли. Вот только откуда они в лесу? Разговор повис на этой непонятной ноте. Выходя из кухни, на пороге дома Железманов встретил доктора, который собрался уходить. – Как здоровье Марии Михайловны? – участливо спросил молодой человек. – Не очень хорошо, – покачал головой медик. – Она не просто сильно напугана, но у нее все симптомы пищевого отравления. Ее тошнит, мучает слабость, кроме того, нестабильный сердечный ритм. Скажите, а в доме больше нет заболевших? Возможно, инфлюенция или некачественная пища. Это слова услыхала кухарка: – Как некачественная пища? Да я всегда готовлю из лучших продуктов! Никогда нареканий на мою стряпню не было. Всегда только хвалили! – Тем не менее, я должен выяснить, нет ли в доме еще заболевших? – настаивал врач. Ему рассказали про горничную. Врач отправился во флигель. Выйдя оттуда через некоторое время, он констатировал: – Такие же симптомы. Вот только почему они обе про какой-то призрак повторяют? Ему рассказали о местном привидении. – Я слышал это от крестьян, но был уверен, что это результат невежества. Девушка, которая прислуживает вашей хозяйке, конечно, не образованна, и вполне логично, что она может верить во всякую чушь, но Мария Михайловна производит впечатление вполне разумной женщины. Что-то тут не так. Медик опросил всех в доме, но выяснилось, что больше никто недомогания не испытывает. Получалось странно, если это отравление, то плохо должно быть не только двоим, а всем, так как завтракали все сегодня пусть не вместе, но одним и тем же блюдом: Агафья жарила всем глазунью. Пообедать никто не успел. А самое главное – причем тут призрак? Обычно при пищевых отравлениях призраки не являются! Врач уехал в полном недоумении, посоветовав проверить кладовку с продуктами и выбросить все, что может иметь малейший признак несвежести. Агафья проводила его обиженным взором. В этой суматохе никто не обратил внимания, что бывший дипломат и его слуга-китаец не приехали из города. Впрочем, удивляться этому не стоило: в доме и так все мало обращали внимания друг на друга, к тому же временами Петровский и Вернов позволяли себе исчезать на несколько дней. *** На следующее утро Петр повел своего подопечного на реку, жара стояла сильная, не грех искупаться. Два часа они провели на берегу Старицы, а вернувшись в имение, застали там Зазнаева, который как представитель закона приехал делать обыск в комнате задержанного Вернова. Тут только жители дома Сабанеева поняли, что не хватает двух обитателей этого сварливого царства. Надо сказать, что обыск в комнате бывшего дипломата был не первым следственным действием, которое он провел. С самого раннего утра его разбудили. На квартиру пришла молоденькая медсестра и сказала, что ее прислали из больницы: – Мне доктор велел до Вас идти, я вначале в суд пошла, а там мне ваш адрес дали, – пояснила девушка. – А что случилось? – Помните, Вы приходили к девушке, которую в Солотче по голове ударили? – Конечно, помню. Что с ней? Она умерла? – Нет. Она ночью проснулась и стала дежурного врача теребить, мол, позовите ей срочно следователя. Ну, доктор поначалу подумал, что она умом тронулась, а эта Дуня все повторяет: «Я вспомнила, я вспомнила». Вот меня к Вам и направили, как утро настало. – Спасибо, ты можешь идти, я сейчас соберусь и приду. Не заезжая в суд, следователь отправился на Семинарскую. Дуня была в своей палате, и вид у нее был крайне взволнованный: – Как хорошо, что Вы пришли. Я вспомнила! – Что вспомнила? Вспомнила, кто тебя ударил? – Нет, я его не видела. Но я другое вспомнила! Когда он ко мне подошел, звук был какой то странный, шуршание такое. – Шуршание? – Да, вроде как мышь в шкафе возится. Только там ведь не было никаких шкафов. – Но ведь могла пробегать мышь? – Могла, но ведь на улице мышам нечем шуршать. Они шуршат бумагой или чем еще, но не сами по себе. Где-то я слышала такое шуршание. – Где? Можешь вспомнить? – Нет, я вот все силюсь, силюсь, но у меня не получается. Помню только этот звук и запах. – Ну, про запах ты уже говорила. Не вспомнила, чем пахло? – Не знаю. Но я тоже уверена, что и запах я ранее чувствовала тоже. – Может, духами какими? Может, потом несло? – Нет, духами вроде не так пахнет, запах такой приятный и необычный. – А ты раньше этот запах где-то ощущала? Как ни старался Иван Васильевич, как ни перебирал возможные ассоциации, пострадавшая больше ничего не вспомнила. – Не могу вспомнить, Вы уж простите меня, дурочку, и зря я Вас, наверное, из-за такой ерунды позвала, – огорченно произнесла Дуня.