Я собиралась уходить, как вдруг спохватилась: у Фрер ведь мания наряжаться! Жемчужные серьги, помада и первый попавшийся парфюм дополнили облик. Обмануть Коцию было легко. Беседа с министром требовала большей сноровки. Из восточного крыла в главное здание вел коридор, украшенный портретом Ирен Турнер, первого инквизитора Франции, – прославленная особа осуждающе взирала на меня сверху. Всего две стены отделяли меня от заветной цели. Лампа на мраморной столешнице горела теплым светом. В глубоком кресле восседала Габриэль Яссон, министр внутренней безопасности. Темные кудри убраны в конский хвост, на смуглом лице россыпь веснушек. При виде меня Яссон сунула мобильный в карман пиджака и встала: – Люси. – Габриэль. – Я расцеловала ее в обе щеки. – Желаешь что-нибудь выпить? Надеюсь, Фрер ладит с близким кругом. По крайней мере, с Берниш она беседовала очень тепло. – Да, кофе сейчас принесут. – Яссон с улыбкой кивнула на мой живот: – Как вы оба себя чувствуете? – Малыш в полном порядке. Жаль, не могу похвастаться тем же. Голова раскалывается. – Я демонстративно потерла виски. – Издержки беременности, сама понимаешь. С Норой меня постоянно мучили мигрени. – Яссон сжала мой локоть. – Почему бы тебе не прилечь? Поговорим позже. – У меня сегодня чрезвычайно плотный график. – Я опустилась в кресло напротив. – Кроме того, если не ошибаюсь, дело срочное. Яссон вернулась на облюбованное место. Покрывшись испариной, я сплела тонкие аристократические пальцы. – По твоему приказу мы объявили опасную преступницу Пейдж Махоуни в розыск, – сообщила Яссон. Значит, ей известно, что казнь была постановочной. В принципе, логично. Кого посвящать в тайну моего бегства, как не министра внутренней безопасности. – Махоуни, – с отвращением процедила я. – Ну и? – Я велела отслеживать всех, кто уклоняется от камер наблюдения. Уклонистов обнаружилось много, однако Махоуни среди них отсутствовала. – Яссон протянула мне датапэд. – А десять дней назад камеры на мосту Искусств зафиксировали это. Проклятье! Запись была сделана в утро, когда мы с Арктуром совершили вылазку в катакомбы. К счастью, линзы и прическа полностью преобразили мое лицо, а расстояние не позволяло рассмотреть детали. – Десять дней, – изрекла я, собравшись с мыслями. – Почему мне докладывают только сейчас? – Программа распознавания не среагировала, – пояснила Яссон. – Дистанция, ракурс, кроме того, заявленная особа хорошо поработала над внешностью. Оперативник заметил ее, когда просматривал запись на предмет драки, и сразу связался со мной. Принесли кофе. Яссон тут же умолкла. Я едва сдерживалась, чтобы не вытолкать замешкавшегося слугу за дверь. – Вся считанная биометрия соответствует параметрам Махоуни. Совпадение почти стопроцентное. – Габриэль перевела дух. – Люси, ты ведь встречала подозреваемую в архонте. Как считаешь, это она? Я притворилась, будто пристально изучаю снимок. – Наверняка не скажу. Так или иначе, нельзя допустить, чтобы эта смутьянка разгуливала на свободе. – Я отодвинула датапэд. – Особу со снимка разыскать. На мосту выставить еще два отряда НКО. Задействуй любые ресурсы. – Слава Якорю! – произнесла Габриэль и замялась. – Ты собираешься уведомить архонт? – По всей видимости, придется, – поразмыслив, ответила я. И, как выяснилось, попала в яблочко. Яссон буквально перекосило от злости. – Уму непостижимо! Упустить опасную террористку – и в кусты! Сами натворили дел, а нам расхлебывать. Как будто своих забот мало. – Габриэль со вздохом убрала датапэд в сумочку. – Как только появятся новости, сообщу. Она расцеловала меня в обе щеки и вышла, даже не притронувшись к кофе. Едва дверь за министром захлопнулась, я перерыла все ящики и антикварное бюро, но обнаружила лишь стопку писчей бумаги и книги по истории. Створчатые двери по левую сторону вели в соседний кабинет, отделявший меня от Золотого зала. Жаль, без контакта с эфиром не угадаешь, там ли сейчас Менар. Впрочем, где ему еще быть с таким количеством аудиенций? Гляну хотя бы одним глазком, с меня не убудет. Собравшись с духом, я толкнула ближайшую створку и переступила порог. Salon Blanc, Белый зал, идеально соответствовал названию. Вся обстановка, начиная от ковра, потолочной лепнины и заканчивая благоухающими лилиями, была выдержана в белых тонах. Невольно вспомнилась стерильная пыточная, и сердце учащенно забилось. Шестеро мужчин в строгих костюмах собрались за столом, поглощенные разложенной перед ними документацией. Услышав меня, они разом встрепенулись. – Доброе утро, Люси. – Сидевший с краю мужчина снял очки в золотой оправе. – Вам помочь? В голове отчетливо зазвучал голос Арктура. Имя: Жакоб Коклен. Должность: заместитель министра финансов. Для Фрер просто… – Жак, верховный инквизитор у себя? – Я виновато улыбнулась, не сводя глаз с белоснежных позолоченных дверей. Подле дактилоскопического сканнера навытяжку замер легионер. – Разумеется, – откликнулся Коклен. – Если не ошибаюсь, у него прямая линия с командующей Тьядер. Сообщить ему, что вы здесь? – Нет-нет. Время терпит. Я поспешила обратно и плотно затворила створки. Последние надежды рухнули. Проникнуть в Золотой зал практически невозможно. Дюко не ошиблась: Менар пропадал там днями напролет – анализировал сводки, устраивал совещания с советниками и министрами, держал связь с командующими по телефону. Штурмовать Золотой зал не имеет смысла, лучше приберечь силы на вечер. А сейчас Фрер пора баиньки. – Люси? – Коция сунула голову в кабинет. – Комиссия из Французского общества сохранения культурного наследия ожидает внизу. – Мне совсем нехорошо, – посетовала я. – Пожалуй, прилягу ненадолго. А ты пока займи общественников. – Ну конечно, – захлопотала Коция. – Думаю, они не откажутся от чашечки кофе. Отдыхайте. Разбужу вас через полчаса. Достаточно? – Вполне. Спасибо, Алека. Коция проводила меня в спальню и задернула шторы. Дождавшись, пока она уйдет, я вытащила из ушей серьги, стерла помаду, переоделась в ночную сорочку такого же фасона, что и прежняя, отправившаяся в стирку, и взъерошила волосы. Алое платье вернулось обратно в шкаф. Как только я перестану подавлять ее фантом, Фрер очнется с легкой мигренью и абсолютно чистой головой. И сразу приступит к выполнению своих светских обязанностей, обозначенных еще накануне. Надеюсь, Коция впопыхах не обмолвится о случившемся. Ну и последний штрих. Я нащупала на часах заводной механизм и переставила стрелки на половину седьмого. Проснувшись, Фрер решит, что время семь – строго по графику. Потом кто-нибудь из слуг переведет часы, уничтожив все следы моего присутствия. Устроив вместилище под балдахин, я вызволила чужой фантом и устремилась в эфир. Отныне все зависело от Фрер. 8. В пекло Комната с бледно-голубыми стенами. Трещина на потолке. Фиксатор стискивал указательный палец левой руки так, что в подушечке чувствовался пульс. – Флора? – Элеонора Кордье похлопала меня по щеке. Я вымучила кивок. – С возвращением. Можешь сказать, где находишься? – Рю де Сюрен, – прохрипела я, едва ворочая языком. – Сайенская цитадель Париж. – А месяц? – Февраль. – Отлично. – Кордье посветила мне в глаза медицинским фонариком и щелкнула перед носом пальцами. Я моргнула. – Рефлексы тоже в порядке. Никто нечего не заподозрил? – Судя по всему, нет. – Великолепно. – Кордье открепила фиксатор. – Думаю, Дюко снизойдет до улыбки. – Где Изор? – У нее обеденный перерыв. Шпионские игры разжигают аппетит. Я попробовала сесть, но Кордье со смешком толкнула меня обратно. – Умерь свой пыл, Лазарь. Ты только что восстала из мертвых.