И посыльный вручил Берте букет махровых тюльпанов. –От кого презент?– окликнула она незнакомца, но тот даже не обернулся. На следующий день Берте Фиоре было назначено явиться в адвокатскую контору по поручению уехавшей хозяйки. Сэндлер деланно поздоровался с вошедшей, оценивающе разглядывая красотку. Она, конечно, уступала сестре во всех отношениях, но отдалённо напоминала любимый идеал красоты Нормана. –Меня послали за заверенными нотариально договорами и за отчётом о деле с конкурентами. –Присаживайтесь, пожалуйста. Девушка послушно опустилась на жёсткий стул. –Как посмотрит Ваш муж на то, что Вы найдёте сверхурочную, отлично оплачиваемую работу? –Простите, не поняла. Вы предлагаете мне работу секретаря или некоего переписчика судебных дел? Сэндлер толкнул к ней через стол раскрытую коробочку с ожерельем и серьгами из сердолика. Сам, глотая окончания, протараторил: –Я предлагаю Вам немного развеяться от скучной, однообразной жизни, скрасив её любовными эпизодами…вкупе со мной. Норман внимательно изучал лицо Берты, глаза которой полезли из орбит. Он начал уже бояться за своё лицо: как бы горячая итальянка его не оцарапала в праведном гневе, и как бы не пострадала его репутация, если ей вздумается горланить и оскорблять его достоинство. Но девушка пришла в себя от неожиданного подарка, кокетливо повела плечиком и поинтересовалась: –Цветы дарили Вы? –Понравились? –Необычные. Надо создать ткань с таким рисунком. –Поехали в гостиницу куда-нибудь на край города. –Прямо сейчас? –А чего медлить? Скажу, что лично доставлю бумаги в контору вашей фабрики. Адвокат сложил нужные документы в красивую, кожаную папку с замочком из драгоценных камней. Затем пропустил даму вперёд, и, довольный, шествовал за нею до казённой кареты. Норман набрал с собой в номер много спиртного. Для Берты взял конфеты и фрукты. Девушка с беспокойством наблюдала, как барон залпом выпил один за другим пузатые бокалы с виски. –Выпили для храбрости?– осмелилась спросить она. Мужчина ухмыльнулся. Он стряхнул с ладони итальянки пару абрикосов, притянул любовницу к себе. Сердце Берты запрыгало и засомневалось: зачем ей это приключение? Однако запах чужого мужчины вызвал желание. Норман сбросил с неё шляпку, растребушил волосы. Осторожно, словно пробуя: горячо ли, поцеловал губы. Его порадовал возбуждённый призыв её тела. Они стали наспех снимать толстый слой европейской одежды. Берте казалось: всё, что с ней сегодня происходит – к ней не имеет отношения. Кто-то другой вместо неё обнимал и прижимал к себе красивого блондина. Опробовав страсть итальянки в постели, Норман надел замшевые брюки, опять сел за стол, наливая очередную порцию виски. Казалось, он чем-то недоволен или вспомнил о чём-то грустном. Да, он ожидал большего. Произошло простое удовлетворение плоти, как если бы он купил час обычной проститутки. Ему не на минуту не показалось, что пред ним вожделенная Оттавия. Почему он боится вот так просто подойти к Отт, и спросить: «Не проведёт ли она с ним ночь»? Он боится её оскорбить…и отказа он не переживёт – это будет крах всех его мечтаний. Августа в один из вечеров спустилась в холл осмотреть бутафорскую гору Олимп. Она не ожидала увидеть там корпевшего над деталями каменного изделия Чезорино Малевольти, который заработался допоздна. Последнее время они долго не встречались, баронесса избегала встреч с молодым скульптором, боясь за своё комфортное спокойствие. Придав лицу отстранённый вид, она хвалила ваятеля: –Камешки подобраны живописные, разноцветные…неожиданно, но красиво… Фигурок ещё совсем мало…Рядом с Зевсом Гера? –Несомненно,– поддакнул итальянец. –В Гере угадывается внешность Оттавии. –Да, моя сестра превосходно сложена. –А кого отображает эта статуэтка? Нежная и хрупкая девушка держит звезду? –Держит Солнце. Это будет Эос в пурпурных одеждах. Богиня надежды и радости. –Надежды и радости? Вы ничего не путаете? –Эос дарит надежду с каждым днём. А каждый день встречать рассвет – великая радость жизни. –Эос не слишком тщедушна? Ведь ей приходится держать в руках могучее Солнце. –В отличие от других богов-атлетов Эос не может претендовать на большее, ей разрешают распоряжаться небом лишь несколько минут. Но она не ропщет, а превращает каждый свой выход в свет в незабываемое зрелище для смертных и богов. –Мне кажется, я где-то видела это лицо… –Конечно, оно Вам знакомо – это же Вы. Женщина смутилась. Затем, опустив взгляд, спросила: –Кого Вы ещё намерены поселить на этом Олимпе? –Пока я в раздумье. –Может, пройдём в библиотеку, подберём нужную литературу? Вы освежите память… –Я тоже думаю, что мифы натолкнут на нужную идею. Обитель книг располагалась на этом же первом этаже. Миссис Драммонд разложила перед скульптором на столе книги с нужной тематикой. Чезорино в задумчивости перелистывал страницы. Баронесса тоже погрузилась в научные статьи. Немного погодя через раскрытую дверь библиотеки читатели услышали, как хлопнула входная дверь, и раздались чертыханья Бернхарда по поводу того «где ошивается лакей-ублюдок, неужели по два часа чай пьёт». –Ой, что муж подумает о том, что мы тут уединились?– прошептала Августа. –Но мы же ищем достойные кандидатуры для импровизированного Олимпа… –Иди сюда,– позвала женщина, отодвигая край толстой портьеры. Её гость шмыгнул за штору. В библиотеку вошёл Берни. Взял одну из книг со стола, повертел, положил обратно. У Чезорино пошла кругом голова от близости желанной женщины, пряный запах её тела дразнил терпение. Он осторожно прикоснулся к её талии. Баронесса испуганно расширила глаза. Это было так мило, что итальянец не удержался и быстро чмокнул её в губы. Августа затрепетала, но не от большего испуга, не от близости мужа, а оттого, что любимый мужчина проявил к ней интерес, от пьянящей близости его губ, которые оказались нежно-мягкими и сладкими. Она с обожанием глядела на него, и Чезорино не удержался и приник к её губам с жаром. Поцелуй был опасной игрой под носом у законного мужа, но это их не могло остановить. Барон вышел из комнаты для читателей, закрыв за собой дверь, ворча в очередной раз: –Какой баран настежь всё раскрыл, да так и оставил. Влюблённые с придыханием прервали поцелуй. С минуту жадно и ненасытно глядели друг на друга, затем рьяно продолжили лобзанья. –Ну, я пойду,– шёпотом проговорил Малевольти. Женщина прижала его к себе, не отпуская. Он был нужен ей, она ещё не насладилась вкусом его губ, она не испила страсти до дна. Мужчина с вожделением вновь прижался к ней, его руки крепко вцепились ей в талию, а губы перемещались по шее. Когда поцелуи достигли уха, Августа взахлёб вздохнула. Желание жгло её, но куда же она его поведёт? В свою спальню – слишком опасно. На чердаке пыльно… –Нас ждёт наш домик-мастерская,– потянул её Чезорино,– Там сейчас никого нет. Баронесса открыла окно, и они вылезли в него из читальни. Крадучись они шмыгнули в тень деревьев. Затем, обнявшись, побрели вглубь сада. Весенняя прохлада нисколько не смущала влюблённых, их грел огонь любви.