Дамы и другие наблюдатели заняли позицию у таверны, хозяин которой вынес столы на пригорок. Трактирщик заставил столы яствами и всевозможными напитками: господа заранее оплатили ему за эту услугу. Обзор был превосходен. Зрители обсуждали наездников и их лошадей. Участники игры выстроились вдоль намеченной линии и приготовились по свистку скакать до ближайшей деревни. Артур Боу восседал на лошади игреневой масти (рыжей с белой гривой и хвостом). Его брат красовался на чубаром скакуне (барсового раскраса – белого в небольших угловатых, коричневых пятнах). Роланд Спенсер предпочёл традиционную чистокровную английскую гнедую лошадь. Берни Драммонд сидел на золотогнедой кобылке. Щуплый грум банкира Оллинхэма вжался в седло арабского скакуна в яблоко. Наездник Майерса с рыжей бородкой нервно натянул поводья буланого коня (жёлто-песочная окраска всего туловища и головы, хвост и нижняя часть ног – чёрные). Ещё десяток играющих ожидали начала забега. Вот седоки получили сигнал, и ринулись галопом напрямик, преодолевая препятствия в виде кустов, рвов и канав, объезжая деревья. Болельщики оживлённо загалдели, обсуждая тактику скачущих. За крайним четырёхместным столиком сидели Августа и Оттавия, у обеих шляпки с плюмажем. У баронессы с двумя павлиньими, у Малевольти красовались несколько страусовых перьев. Итальянка замерла и следила за забегом лошадей пасынков. Её внимание отвлёк вежливый вопрос: –Ах, у вас есть свободные места! Можно к вам присоединиться? Голос принадлежал барону Филдингу. –Да, конечно садитесь,– уже отвечала Августа,– Рада видеть Вас в хорошем здравии, баронесса Бонэм. –Спасибо, милочка. Что за прелесть отдых за городом. За соседний столик уселись чета Сэндлер и чета Росс. Августу передёрнуло, когда заискивающие и извиняющиеся глаза сестры встретились с её взглядом. Раньше ей удавалось избегать общества Беулы. –Орин, можно поменяться с Вами местами? С этого места солнце слепит глаза,– попросила миссис Драммонд у джентльмена. Тот даже был рад поменяться местами, ведь после перемещения он оказался ближе к Оттавии. Зато Августа сидела теперь спиной к соседнему столику. Но и скачки баронессу совсем не интересовали. Она бы понаблюдала за борьбой мужа с конкурентами, если бы в правила игры входило сечь друг друга плетью. Вот тогда бы она с радостью считала каждый удар, сопровождая сие действие восторжественными возгласами. –Почему вы с Берни никогда не путешествуете?– задала вопрос Тина Бонэм,– В наше время это совсем не затруднительно. –Бернхард не может оставить своих больных. –А я бы с приудовольствием отправилась в дальние страны…– мечтательно поделилась престарелая аристократка,– Но у меня нет достойной компаньонки. Я в преклонных летах, и, естественно, боюсь за своё здоровье, так что девушка или барышня должна быть и сиделкой и развлекающим фактором. –Я осмелюсь предложить на эту роль свою племянницу Элеонору Фиоре,– подала голос Малевольти,– У этой девочки четырнадцати лет живой, неунывающий характер. Её глаза всегда смеются, и её бодрость и веселье сразу же переходят окружающим. –Ей не хватает выдержки?– по-своему истолковала Бонэм,– Хорошо, я займусь Вашей родственницей, я воспитаю из неё не только сдержанную особу, но и ярую пуританку. Оттавия улыбнулась кончиками губ: нелёгкая задача у баронессы Бонэм, её планы на счёт Элеоноры неосуществимы – нельзя укротить итальянский темперамент. А Орин удивлялся себе: «Как странно, стоит взглянуть на Отту – и замирает сердце». –Почему никто не наливает вино?– возмутилась пожилая женщина,– Племянник, ты как джентльмен, не в праве забывать о своих обязанностях. –Ах, дамы, извините,– спохватился юноша. –Мне вермута,– попросила тётушка,– Полынное вино полезно для печени. За соседним столиком беседа протекала не менее оживлённо. Наяда спросила у семьи Росс: –О чём вы любите поговорить дома? –Наша излюбленная тема разговоров – это изыскание аллегорий из «Библейских» притч,– сообщил Персиваль. –Да, эта книга полна тайн и ещё не раскрытых сенсаций,– восторженно протянула Беула,– Порою смысл исторических событий завуалирован и едва уловим. –А мне кажется: солидные куски текста искажены многочисленными переводами,– заявил Норман. Его жена, не обращая внимания на мужа, спрашивала у Перси: –Мне всегда было интересно знать: почему имя Бога – Джиховах (английское произношение Иегова) не упоминается в молитвах, а встречается лишь в текстах «Библии»? Судовладелец ответил очередным вопросом: –А Вы знаете, уважаемая, что Джиховах – это не полное имя Бога? –Как не полное?– изумилась миссис Сэндлер. –Евреи, да и многие другие народы не писали гласных букв. В написании имени Бога использованы согласные буквы: й, г, в, г. Их прочтение может быть различно, в зависимости какими гласными их снабдить. Святой Иероним и Климент Александрийский писали его: Яо, Друсий читал: Яхве, Готтигер – Иехва, другие приверженцы церкви писали: Явох, Яуох, Яхе и так далее. Норман дополнил: –Вдобавок каждый народ произносит Джиховах по-своему. Шведы говорят: Джехова, испанцы – Джихова, итальянцы – Гиова, славянам больше нравится говорить – Иегова. –Многие призывают произносить имя Бога по-еврейски: Яхве, но никто точно не знает, как это произношение близко к истине. Вот, по этому, думаю, в молитвах предпочитают имя Бога заменять на Вездесущий, Господь, Всевышний, Вечный. И всуе не упоминать,– заметила Беула. Адвокат не отставал в познаниях: –А так-то имя Бога в первых «Библиях», что писались без гласных букв, упоминается повсеместно, кто-то насчитал, что встречается оно 7.000 раз. В 1.611 году «Библия короля Якова» тоже содержит такое же количество упоминаний святого имени. Росс удивлялся: –Вы, сэр Сэндлер, я смотрю, тоже интересуетесь религиозными вопросами. Норман продолжал блистать осведомлённостью: –Написание повсеместно в церквях букв ха-вах, по сути, является формой еврейского глагола, означающего: «Он даст становиться». То есть «Библия» даёт понять, что это тот, кто последовательно выполняет свои обещания и осуществляет свои намеренья. –Или помогает нам духовно расти,– по-своему поняла Наяда. –Кстати, Норман, Вы могли бы написать научную диссертацию…если бы меньше времени уделяли выпивке,– откровенно сказал Перси. Беула продолжила давление на друга: –Скажите, что заставляет Вас так часто напиваться? Сэндлер протянул руку к бутылке с самым крепким напитком, и шуткой отвечал: –Ничего не заставляет. Я – доброволец. Тем временем забег приближался к финишу. Многие болельщики нетерпеливо вскочили со своих мест и столпились у края пригорка. И зрители с двух крайних столиков повторили пример остальных. Конь Майерса выбыл из игры ещё с первых минут, его ноги запутались о ветви кустарника, и животное рухнуло. Седок вовремя с неё спрыгнул, и остался цел. Первой пришла лошадь некоего маркиза с соседнего города. Вторым прискакал конь в яблоко банкира Оллинхэма. Третьим финишировал Арт Боу на игреневой лошади. –Мне показалось: Артур натянул поводья, давая возможность сопернику одержать верх,– пробормотала Оттавия, делясь впечатлениями с Августой. В следующую секунду Малевольти испуганно ахнула: увесистый Эммит плюхнулся с чубарового скакуна на повороте. Юноша быстро вскочил на ноги и замахал мачехе, давая ей понять, что опасаться за его здоровье не стоит. Филдинг склонился к уху Отты. Все подумали, что добрый джентльмен шепчет слова утешения, на самом деле он признавался: –Я люблю Вас.