–Не смей! Я не тащила Нормана в постель, когда Граветин с ним жила! Наяда зарыдала. Орину стало жаль сестру, он раскаялся, положил здоровую руку ей на плечо. –Прости. Прости. Я знаю, ты любила Нормана. –Я любила его чистой любовью,– ревела Наяда, всхлипывая,– Да, я завидовала сестре, но никогда не желала ей смерти. –Ты могла сдерживать себя, находясь в одном доме с любимым человеком, а я не могу. Но ты ведь – женщина, тебе положено быть чище. Норман нашёл в баре бутылочку с ликёром и отпил изрядное количество спиртного, обновляя горячительное в стопке при каждом упоминании о первой жене. Стоило Наяде расплакаться, адвокат вместе с остатками спиртного улизнул с кухни. Оттавия, подходя к дому Филдинга, отослала брата домой. И, когда его силуэт исчез за деревьями, завязала юбки повыше, взобралась на дерево, по толстой ветке подкралась к окну Орина. Постучала. Когда барон поднял римскую штору, то едва не упал от удивления. Он зафиксировал механизм и скорей открыл окно, впуская итальянку. Она оглядела парня. Облегчённо вздохнула, развязала юбки и деликатно осведомилась: –Не найдётся ли у вас занятия для опытной сиделки? –Зачем ты рисковала собой? Дерево должно быть мокрым от недавних дождей! Хотела, чтобы мы на пару ходили перевязанными? Я с рукой, а ты со всеми частями тела? –Если ты не рад, то я сейчас же уйду тем же способом. –Нет, я рад, просто меня вверг в шок твой героизм. –Я понимаю: поступок отчаянный для дамы…и хулиганский, но я должна была увидеть тебя, чтоб убедиться, что с тобой всё в порядке. И потом, в детстве я же хотела быть мальчишкой, поэтому лазанье по деревьям для меня – пустяк. Малевольти огляделась. На одной стене висели янычарские клинки – ятаганы, которые, конечно, привёз Остин Филдинг из Африки, на другой – мечи и щиты. –Смею Вам заметить, что Вы отвратительная сиделка. Разве так спасают тяжелобольных? –Это давление на службу милосердия?– игриво переспросила Оттавия. –Откровенное и очень сильное давление на полуспящую службу спасения,– с этими словами Орин поднёс ладонь Отты к своим губам, затем притянул любимую к себе, взволнованно глядя на её прекрасное лицо. Струится нежность тёплых чувств, и виден этот лучезарный свет влюблённым. Неожиданно отворилась дверь и появилась напыщенная фигура Наяды с кружкой молока. Её очаровательные голубые глаза расширились до предела от вида обнимающейся парочки, сосуд с молоком вылетел из её ослабевших пальцев. –У меня всегда было невысокое мнение относительно этой особы из Италии, и оно подтвердилось,– заявила баронесса Сэндлер. Но настырная итальянка не выпустила её брата из объятий, прячась за его спиной. –Орин, я принёс тебе бренди для поддержания духа…– зашёл Норман в комнату шурина, увидел Малевольти и осёкся. –Дерзкая выскочка, ты в доме аристократов, а ведёшь себя неподобающе своему низкому происхождению,– ледяным тоном Наяда ставила на место незваную гостью, что всполошила их дом, её возмущало нахальство Оттавии. –Не смейте меня оскорблять!– вскинулась итальянка. И Отта с достоинством направилась к выходу. Норман глянул на раскрытое окно и с восхищением шутил: –Сеньора, у Вас несомненный талант альпинистки. Адвокат смотрел ей вслед, и с тоской понял, что любовь к Оттавии глубоко пустила корни в его сердце, и выкорчевать это чувство оттуда не так-то просто. Боль, приносимая безответной любовью, всё равно рождает любовь и зов сердца. –Я провожу тебя до двери,– побежал за любимой Орин. Наяда перешла на визг: –Жаль, я не задушила тебя маленьким, проблем бы сейчас не было! Ты нарушил все приличия нашего общества! Не обращая на возмущённые вопли сестры, брат шёл к двери. Норман плёлся сзади. –Это некрасиво: игнорировать женщину!– не унималась Наяда. Юноша оглянулся. –Чудесно сегодня выглядишь, сестра, бессильная ярость окрасила твоё лицо в нежно…зелёный цвет. Он поцеловал итальянке руку, открыл дверь перед ней и пошёл в свою комнату. Сестра с зятем шествовали за ним. –Хорошо, ты – мужчина, а все мужчины – Дон Жуаны, но я не пойму Малевольти, ей позволили называться дворянкой, а она пятнает честное имя Боу… –Так уж и честное…– усомнился Орин. Норман с удовольствием слушал перебранку брата с сестрой. –Когда же вы, наконец, поубиваете друг друга?– слетел едко-риторический вопрос с его губ. Жена зло глянула на него, а на брата обрушила новую брань: –Надо было закрыть глаза предкам Филдингов на портретах – такого безобразия они ещё не видели! –А, что, все бароны и баронессы на портретах теперь с открытыми ртами?– ехидно переспросил Орин, открывая дверь своей спальни. Когда брат скрылся за дверью, Наяда добралась и до мужа: –Это всё благодаря твоей милосердной жалости мы теперь не может отделаться от этой Малевольти! Зачем надо было уговаривать Боу жениться на ней? Сидела бы сейчас в бедном квартале и не высовывалась в Высший Свет! –А я, по-твоему, провидец?! Должен был отчётливо увидеть угрозу в лице итальянки для сопливого тогда Орина? Тебя раздражает недостойное поведение брата, я понимаю, но зачем срывать злобу на мне? И потом, в его возрасте многие молодые люди просто предрасположены совершать всякого рода глупости. Да и я бы, кстати, не отказался от женщины, если она возьми да и запрыгни мне в окно. –Ты всё сводишь к разврату! –Такова природа мужчин. Жена хмыкнула и направилась к выходу. –А где же пожелания спокойной ночи?– притворно возмутился Норман,– И где тебя только воспитывали? Наяда демонстративно прошла мимо, будто не замечая мужа. В судовладельческую контору Росса зашёл Орин Филдинг. Его препроводили в кабинет начальника. –Какими судьбами, мистер Филдинг?– озорно спросил владелец мореходной компании. –Кровь викингов-завоевателей зовёт в путь, в новые земли. –У меня куча компроматов на Вас, капитан Филдинг. И потому есть повод сомневаться в Вашей порядочности. –Интересно, кто строчит на меня доносы? Наверняка: сквайр Освальд Боу. –Да уж…О Вашей связи с его женой ходят легенды… –Оттавия – прекрасная женщина. –Просто мечта,– подхватил Росс, – Я бы тоже не устоял против её чар. –Вот видите: у меня не было шансов спастись от колдовства феи, каждый хочет стать тем счастливчиком, которого она изберёт. –Вы – настоящий мужчина, барон Филдинг. Я наводил справки о Вас, так…за между прочим…и из Лондона пришла характеристика лучше не бывает: смелый, упорный, находчивый. –Прибавьте к этому отличное знание мореходного дела, моё интуитивное чутьё – корабль, ведомый мною, даже не поцарапался. –Тьфу, тьфу, как бы не сглазить,– суеверно заплевался чиновник,– Я, конечно, возьму Вас, но с условием: возьмите на свой корабль юнгой моего пасынка Фрэда. –Но… –Я понимаю, что Вы не нянька, но только море и железная дисциплина сделает из этого оболтуса человека. И не стесняйтесь стегать его почаще – суровые взыскания послужат только на пользу.