–Зачем?– не поняла Граветин стремление доктора общаться с дикарями. –А Вам не интересен быт чуждой цивилизации? –«Цивилизация»?– хмыкнула эхом Наяда. –Почувствовали в себе призвание этнографа?– устало переспросила Джобет. –Продолжайте, продолжайте рассказ,– нетерпеливо просил Орин. –Я стал частым гостем у племени аранда. Выучил их язык. И поверьте: не напрасно. Шаман племени поведал, что его соплеменники верят, что вокруг них летают «мана» – это бесплотная сила, которую все очень боятся, но которой беспредельно доверяют. Чем вам не ангелы? Аранда уверены, что после смерти душа летит в то место, где обитают предки, и живёт там до тех пор, пока вновь не захочет родиться в теле новорождённого. –Из нашего рая не возвращаются,– заметила Джобет. –Кто знает, Миссис Филдинг, кто знает,– задумчиво проговорил Драммонд, и продолжил воспоминания,– Колдун поведал мне, что неисчислимое количество времени назад Земля была почти вся покрыта солёной водой. И на берегах этого океана жили инапертва, которые выглядели, как множество существ в одном животном. Живущие на небе боги пожалели этих тварей и сделали из инапертв людей, больших ящериц, крыс и попугаев, отделив их друг от друга. И так как именно эти животные – часть общего целого, то люди сделали их тотемами своих племён. –Колдунами рождаются?– спросил Орин. –Нет, мальчик. Старый шаман выбирает себе на смену юношу из племени, отводит того в священную пещеру, где избранник должен просидеть три дня наедине с «мана» –А разве шаман сам не обучает новичка?– спросила Граветин. –Нет. Всему обучают духи. Вот как колдун пугал будущего претендента на своё место: «Духи убьют тебя. Они пронзят твою голову копьём от уха до уха и унесут в свой мир. Они заменят твоё сердце на более чуткое. Глаза научатся увидеть то, чего не видят остальные. Уши услышат то, что не разбирают простые люди. А нос начнёт улавливать такие запахи, которые не унюхает ни один зверь. Духи сделают твоё тело необычайно сильным. Ты станешь обновлённым, совсем иным, кем был раньше. Если через три дня ты не вернёшься, значит, духи не признали тебя своим приемником и умертвили насовсем. Если же духи примут тебя – я уйду в лес, где звери съедят меня». –А как одет колдун?– допытывался Орин. –Простые аборигены носят только набедренные повязки, тогда как тело шамана украшает огромное ожерелье из очень крупных ракушек, нанизанных лесенкой. Маленькая ракушка в самом низу, затем по возрастанию до самой шеи. Это символ лестницы, по которой в молитве шаман взбирается на небо. На голове у колдуна ободок короны с рогами, в которую воткнуты перья и цветы. –Это должно быть прекрасно быть паломником, нести в серые, дикие массы свет религии,– мечтательно проговорил Норман. Орин почувствовал, что Сэндл говорил не от чистого сердца. «Кривляется перед дамами, выставляя себя человеколюбом»,– решил мальчик. –Представьте, все бы сорвались с обжитой земли и пошли паломниками-пилигримами по свету, призывая друг друга к добру…Да мы бы превратились в пищу для хищников, и стали бы вновь дикими племенами, со временем забыв и речь,– пугал Филдинг-старший. –А, может, эдак было бы и лучше! Вдруг разум человеческий осушит моря и реки, отравит воздух и истребит всех животных? Это же мировой кошмар…– рисовала другую крайность Джобет. –Если человечество достигнет такого прогресса, то будьте уверены, сможет воссоздать погибшие, вымершие виды флоры и фауны, заселит ими, положим, Луну,– выступил с верой в человечество Драммонд. –Ох уж эти учёные, всё бы им только мечтать,– усмехнулся Норман. –Кстати, мистер Сэндлер, Вы не слышали, кто в этом году поедет на соревнования по боксу от Милфорд-Хейвена? –Поговаривают, что на соревнования выдвинули новичка. Некого Персиваля Росса. Он из Нового Света, но вояка яростный, побил всех предыдущих чемпионов нашего города. Манеры у парня, тоже, говорят, наилучшие. –В 1.819 году будет столетие, как в Англии проводятся соревнования по боксу. Надо будет обязательно вырваться в Лондон,– надеялся на лучшее Остин Филдинг. После обеда доктор заторопился домой. Орин ушёл в свою комнату собирать вещи в дорогу. Судья предложил коллеге прогуляться по саду. Граветин, усаживаясь за вышивание напротив сестры и матушки, делилась сновидением: –Мне снилось, будто я лечу на ковре над Кембрийскими горами. Рядом парит стая лебедей. В мои волосы вплетены маргаритки. Бабочки играют со мной, отвлекая от созерцания местности. С высоты вся мрачность пейзажа пропадает. Уэльс кажется милой, чудесной страной. И, видится, что в лесах, которые растут на склонах гор, живут забавные, добрые эльфы, а в реках плавают красивые русалки. –Ах, какой чудесный сон! Это к чему-то хорошему и дивному,– вздохнула Джобет. Филдинг-старший окликнул молодого человека: –Сэндлер. –Да, босс? –Кому из моих дочерей Вы отдаёте предпочтение? Я хочу видеть Вас своим родственником. –Ваше отцовское сердце не ошибается. Я смею просить у Вас руки Граветин. –Граветин?! Но почему Вы оставили без внимания старшую из сестёр? Вам не стыдно свататься к младшей, тогда как Наяда ходит не обручённая, она даже ни с кем не помолвлена! –Но Наяда так хороша, что не засидится в девах. –Хорошо…Сердцу не прикажешь…раз Вам нравится моя младшая дочь… –Можете объявить о нашей помолвке,– перебил его Норман. –Зачем же нам спешить? –Я боюсь, что женитьбу придётся отложить, если мой брат уйдёт в мир иной. –Тогда поторопимся. И за ужином Филдинг-старший торжественно объявил: –Мой коллега мистер Сэндлер… Дочери замерли. Их вилки повисли в воздухе. –…желает взять в жёны… Обе девушки судорожно сглотнули. –…Граветин,– докончил фразу отец. –Граветин,– эхом отозвалась Наяда. Младшая победно глянула на старшую. Остин с болью заметил, как глаза его любимицы Наяды застлали слёзы, но девушка стойко продолжала жевать овощи. Через минуту её глаза высохли и ничего не выражали, её лицо приняло свой обычный, невозмутимый вид. Брат переводил взгляд с одной сестры на другую. Даже он догадался, что обе хотели понравиться франту Сэндлеру. –Орин, ты можешь остаться ещё на пару недель,– заявил Филдинг-старший,– В это воскресенье мы едем на венчанье сквайра Боу, а на следующей – будет обручение твоей сестры с мистером Сэндлером. –Спасибо, папа, я рад, что поучаствую на этих праздниках. Позже отец зашёл в комнату Наяды. Девушка расчёсывала свои длинные, блестящие волосы. –Ты уязвлена? –Вовсе нет. Зачем мне муж, который не оценил меня с первого взгляда,– кривила душой дочь. –Вот и славно,– обрадовался обманутый глава семейства,– Я опасался, что ты возненавидишь сестру. В это время Джобет склонилась над кроватью сына. Поцеловав Орина на ночь, она шептала: –Я боюсь отпускать тебя в море…Может, ты станешь судьёй, как папа? –Но, мама, сейчас такие надёжные корабли! –Боюсь, что море никогда не назовёшь спокойным и предсказуемым. На свадьбу к мистеру Боу Наяда и Граветин ехали в одной карете с овдовевшей сестрой отца – миссис Тиной Бонэм. Не взирая на приличные лета, 48 лет, пожилая дама выглядела прекрасно. Её умело накрашенное лицо до сих пор притягивало взгляды молодых людей. Престарелая миссис Бонэм взяла на себя ответственность почитать молоденьким леди нравоучения. Сурово глянув на расслабившихся от тряски девиц, родственница величавым тоном произнесла: –Меня поставили перед фактом, что мисс Граветин Филдинг собирается замуж. А говорил ли вам кто-нибудь, чем высокородная дама отличается в браке от обычной женщины? Девушки недоумённо распахнули глаза и покраснели. Пожилая дама продолжала назидательную беседу: