–Говорят. Но в Высшем Свете полно проходимцев. А перед такими прекрасными созданиями, как Оттавия Малевольти, открываются любые двери. Мать склонилась над сыном, любовно целуя в щёку. Долго любовалась лицом мальчика. –Я хочу сделать тебе подарок, Орин. Джобет раскрыла ладонь, и мальчик восхищённо воззрился на чудесный, сине-зелёный камень, играющий гранями, от бликов свечи. –Это изумруд – камень моряков. Он приносит удачу тем, кто любит море. –Он сам похож на море, мама. А невесте ты отдала перстень с рубином, у которого огранка была такой же, как у этого изумруда? –Да, зачем нам два схожих камня в одинаковой оправе? Вырастишь, будишь носить этот перстень. После ухода гостей, Освальд со скабрезной улыбочкой пригласил новобрачную в свою спальню. Оттавия побледнела и умоляюще просила: –Я боюсь Вас. Дайте мне привыкнуть к Вам. –Как ты можешь бояться? У нас уже была близость!– наступал на неё сквайр. –О которой я, к счастью, ничего не помню! Освальд передёрнул плечами, но процедил: –Как Вам будет угодно, миссис Малевольти. –Сеньора Малевольти. В Италии замужних дам называют «сеньора». –Смотрите-ка, я думал: привёл в дом тихую мышку, а в шкурку мышки рядился зверь непонятной породы, которого, я подозреваю, называют мегерой. –Спокойной ночи, сэр. –Иди-иди, детка, к себе, а то схлопочешь по попке. Отту долго уговаривать не пришлось, она, чуть ли не бегом, ринулась в свою спальню, закрыла дверь на щеколду и устало стала стягивать платье. Что-то зацепилось за кружева. Ах, да, это же перстень Филдингов! Даже она была наслышана об этой семье, ведь её глава – судья. Девушка высвободила перстень из плена кружев и залюбовалась блеском камня. Она, конечно, даже не догадывалась, что в эту минуту мальчик Орин восторгается изумрудом с такой же огранкой. Эммит Боу поправился быстро. Артур же тяжело болел уже неделю. Оттавия сменяла дежурства доктора и гувернантки, ухаживая за больным ребёнком. Сегодня Отта застала Артура бодрым. Он полулежал на больших подушках. –Наконец-то ты пошёл на поправку!– вырвался у девушки возглас радости. –Кто Вы? –Я вышла замуж за твоего отца, пока ты болел. –А я думал, меня украли злые тролли и мучили. А прекрасная фея, такая же пленница, как и я, ухаживала за мной, больным. –Меня зовут Оттавия. –А можно называть Вас мамой? –Спасибо, сынок. Что-нибудь хочешь? –Почитайте мне книгу, если Вам не трудно. Девушка потупилась. –Артур, я не умею читать. –Как? –Я не англичанка. –Я научу Вас читать, это совсем не сложно. Провозившись с грамматикой, Отта и мальчик устали. Девушка отложила в сторону грифель и бумагу, и принялась рассказывать мальчику о цветущих садах Сицилии, о жарком солнце. Её дежурство сменил доктор Драммонд. Оттавия зашла в детскую к Лэсли. Девочка игнорировала мачеху. –Лэсли, я же ничего плохого тебе не сделала, почему ты избегаешь меня? –Ваше общество мне не нравится,– скривила губы падчерица. –А тебе не скучно играть одной? –Ничуть. У меня много кукол. –У тебя скоро появится брат или сестра, будешь играть с младенцем? –Ну вот ещё! Я не няня, чтобы возиться с малышами. Зачем ты пришла сюда?! Раньше я была любимицей всех и маленькой принцессой, а теперь всё внимание достанется твоему карапузу! И девочка сердито отвернулась от Отты. Мачеха ушла в комнату к Эммиту. Тот с грустным лицом рисовал деревья. Он обернулся на вошедшую, но лишь кивнул девушке, продолжив занятие. –В чём дело, малыш? Чем ты рассержен? –Лэсли говорит, что, общаясь с Вами, я предаю память матери… –Она просто завидует нашей дружбе! Её злое сердце не способно дарить любовь, потому ей неприятно видеть, как радуются жизни другие. И любая мать радовалась бы на небесах, что её дитя любимо. Ребёнок встал со стула и обнял Оттавию. –Я соскучился, мама,– прошептал он. «Мальчик похож на отца внешне, но такой ласковый и добрый, что никак не скажешь о мистере Боу»,– подумала девушка. Филдинга-младшего отправили в учебное заведение для аристократов после свадьбы сестры Граветин с Сэндлером. Чета Боу на знаменательном событии бракосочетания не присутствовала, сквайр сослался на то, что его жене в связи с интересным положением надо беречь здоровье. А Оттавии сказал: –Я найму репетитора по бальным танцам, раз тебя принял Свет, как равную, ты должна быть совершенной не только в красоте, но и в танцевальных па. Такую прелестницу наперебой кинутся приглашать почтенные кавалеры. Пожалуй, найму ещё учителя французского языка и учителя по этикету. Глупость в нашем круге прощается, но незнание этика – никогда. А сейчас ступай в свою комнату, там ждёт тебя доктор Драммонд. Я вызвал его, чтоб он осмотрел тебя. –Зачем? –Ну, мало ль что! Может, таз у тебя слишком узкий, и тебе лучше сделать аборт. –Спасибо за заботу, но на аборт итальянка никогда не согласится. Детей даёт Господь, и мы не должны убивать их в чреве. –Всё равно пусть тебя осмотрит специалист, так я буду спокоен. Только приобрёл отличную мачеху-гувернантку для детей, и не хочу тебя терять. Девушка в душе возмутилась: «Приобрёл! Говорит обо мне, как о вещи!» Когда Оттавия вошла в комнату, Бернхард казался взволнованным. –Здравствуйте, миссис Мале…олите,– коверкая её фамилию и запинаясь, заговорил врач,– Для осмотра попрошу Вас снять платье и нижнее бельё. –Малевольти,– поправила она и вспыхнула: предстать перед чужим мужчиной без одежды! –Отвернитесь,– попросила она.