— Прыгнуть?.. — Как кролик, — с низким рыком требует Келвин. — По полу. За морковкой. И с резким вздохом я просыпаюсь в своей постели. Одеяло скомкано у ног. Дверь закрыта, в темной спальне больше никого нет, а моя рука уютно расположилась в пижамных штанах. Сев, я подаюсь вперед и прислушиваюсь к звукам за пределами своей комнаты. Раздается тихий шорох и скрип пружин раскладного дивана. На часах 01:48. Келвин проснулся? Господи, я разбудила его своими стонами? Насколько громко я себя вела, пока… мастурбировала? Мне хочется броситься вниз по пожарной лестнице за окном. Келвин ночует у меня в первый раз, а я уже во сне занимаюсь с ним сексом. Мне крышка. *** Жаворонком себя обычно мало кто считает, и я не исключение. Конечно, я не из числа тех людей, которых для пробуждения нужно силком вытаскивать из кровати, — просто мне свойственно какое-то время ходить по квартире, как зомби, прежде чем колесики в голове начнут наконец крутиться. И вот я просыпаюсь, заставляю себя сесть в постели, тру глаза и встаю. Как и в любое другое утро, иду на кухню сварить кофе. Мои прямые волосы стоят строго торчком, а пижама перекручена вокруг тела. Уверена, у меня драконье дыхание. Вдруг где-то позади низкий голос хрипло произносит: — Привет. Подпрыгнув, я прижимаю ладонь к груди. — Айматьтвоючтоза… Кажется, я совсем забыла, что теперь у меня есть муж. Муж, имеющий привычку ходить полуголым. Едва увидев Келвина, я тут же вспоминаю свой сон — его «В кровати ты трахаться не захотела?», ощущение его твердой длины, погружающейся в меня, шлепок по заднице, — и мгновенно краснею всем телом. Келвин складывает диван, а из-за его торчащих в разные стороны волос создается впечатление, будто его только что ударило током. Пижамные штаны висят на бедрах слишком низко… Заметив дорожку волос, идущую вниз от пупка, я тут же отвожу взгляд в сторону. Надо же, до чего точно я предсказала во сне, как будет выглядеть его обнаженное тело. Сосредоточив внимание на кончике его носа, я бормочу: — Доброе утро. — Доброе утро, Холлэнд, — говорит Келвин и смущенно проводит ладонью по носу. — Хорошо спал? Он кивает. — Как убитый. Я изо всех сил стараюсь не смотреть, когда он, думая явно о чем-то своем, почесывает живот. — Ты сегодня работаешь? — спрашивает Келвин. — Э-э… — кажется, я перегрелась. — Нет. Нам нужно будет выделить время, чтобы встретиться с Робертом, а вообще до конца недели я взяла выходные, чтобы мы… Мне срочно нужно отвернуться — достать фильтры для кофе, например. Его тело сводит с ума. А волос на нем просто идеальное количество — не больше, не меньше. Келвин стоит полуголый у меня в квартире! Я сейчас брякнусь в обморок. Надо срочно заправиться кофе. И сохранять безопасную дистанцию. — …занялись изучением, — добавляю я, неопределенно махнув рукой в сторону гостиной. — Изучением меня? — шутливо интересуется Келвин. Я смотрю в противоположную сторону, но по голосу слышу, как он ухмыляется. — Ага. Твоей жизни. И всего прочего. — Прочего? — переспрашивает он и смеется. А моя голова полна воспоминаний о волосках на его животе и нашем приснившемся мне сексе. — Ты пойдешь вечером на станцию? — неожиданно для себя спрашиваю я, отчаянно пытаясь сменить тему. Если Келвин и заметил, что я продемонстрировала свою осведомленность о его расписании, то виду не подал. — Нет. Думаю, я больше не буду там играть. Мое сердце сейчас похоже на увядший цветок. Конечно, это правильно, что он перестанет выступать на улице, когда его ждет полноценная работа, вот только теперь я лишена привычного маленького удовольствия. Минус одна радость, но все это ради моего уличного музыканта Джека. Услышав нестройный набор звуков, я оборачиваюсь. Келвин достал из чехла гитару и теперь сидит с ней полуголый у меня на диване! Проведя пальцами по струнам, он поднимает голову и по-мальчишески улыбается. — Поставишь чайник? С меня саундтрек. Я медленно выдыхаю и еле слышно произношу: — Да. Конечно. Пачка чая BARRY’S — это одна из немногих вещей, принесенных Келвином с собой, поэтому, поставив чайник на плиту, я делаю вывод, что по утрам он предпочитает именно его, и бросаю пакетик в кружку. В этот момент пространство квартиры наполняет чарующая музыка с плавным ритмом, от которой у меня по рукам бегут мурашки. Я внимательно всматриваюсь в струйку кофе, заполняющую мою чашку, — что угодно, лишь бы не развернуться и не начать пялиться на Келвина, играющего на гитаре почти голым. — Холлэнд, — говорит он, замедляя темп витиеватой мелодии, — можно я тебя кое о чем спрошу? — Конечно, — отвечаю я, решив оглянуться на него через плечо. Зря. Ой зря. — Если не ошибаюсь, именно это у нас сегодня по плану. — Мой вопрос про другое. Я подбадривающе улыбаюсь. — Ну спрашивай. — Женские игрушки всегда ярко-розового цвета? Блин. БЛИН. — Или ты действительно любишь розовый? Взять, к примеру, твои ножницы, пальто или… — Я… Ты что это, потешаешься надо мной? Придерживая гитару двумя пальцами одной руки, Келвин успокаивающе поднимает другую. — У меня и в мыслях не было тебя смущать. — Смущать? Меня? — я отворачиваюсь и беру свою чашку кофе. — Приятель, я уже давно привыкла, что сюда заходят всякие парни и находят мои вибраторы. Собственно, именно потому я их туда и кладу. — Да ну? Я оглядываюсь через плечо и безучастно смотрю на него. — Ну ладно, — довольно хихикнув, Келвин возвращается к гитаре. — Цвет этих штук производит странное впечатление. — А ты какой предпочитаешь? — Что, прости? — с округлившимися глазами спрашивает он. Подняв кружку, я сдерживаю смешок. — Я про чай. — Черный, без молока, — говорит он и снова радостно смеется. — Господи, ну и разговор. Прости, я, видимо, еще не полностью проснулся. Сам не понимаю, что несу. Войдя в гостиную, я вручаю ему кружку. — Тебе не давал покоя этот вопрос со вчерашнего вечера? Вчера я вытащила из-под подушки свой огромный жужжащий розовый вибратор и побежала в ванную смыть с него ворс от дивана, после чего засунула в шкафчик под раковиной — в самый дальний угол. А потом полночи убеждала себя, что секс с Келвином мне всего лишь приснился. — Нет, с момента, когда проснулся, — Келвин благодарит меня за чай, делает глоток и, перегнувшись через гитару, ставит кружку на столик. — Искусственный член вполне мог бы выглядеть более мужественно…