— Нет. Дал слабину. Уля промолчала. Казалось, еще что-то хочет спросить, но не решается. И он был ей за это страшно благодарен: на данную тему ему с Анькой разговоров хватает. Егор оглядел комнату в поисках кусачек и заметил их на полке. — Подай мне, пожалуйста, плоскогубцы. Вон они — на стеллаже, по левую от тебя руку. Надо обрезать лишнее. Спустя несколько секунд ему протянули инструмент. Взгляд вновь невольно упал на синяки на голой коже. Один на кисти, а на предплечье сразу два, прямо по размеру чьих-то жестких, сильных пальцев, прямо под обхват чьей-то лапищи. Заскользил дальше — к плечу: до рукава футболки чисто. На второй руке тоже чисто. — Это от пилона, — пробормотала малая. — Правда… Вопросов к ней у него за какой-то месяц накопилось тьма-тьмущая, конечно. И к Стрижу они тоже лишь копятся. Вадик парень экспрессивный и контактный, на виду у Егора в прямом понимании этого выражения руки не распускал, но вот так запросто за запястье схватить деваху какую-нибудь, устанавливая с ней контакт, — такое Егор видел не единожды. Да что уж там — своими глазами видел, как тот малую за руку в день знакомства сцапал. И не факт, что при этом правильно рассчитал силу. Пилон еще этот. Вот на хрена ей пилон? Она и пилон в его представлении не совместимы, просто в башке не укладывается! Нет, он уже некоторое время подозревает, что соседка его не такая тихоня, какой может показаться, если вестись на образ девочки с книжкой на лавочке. Нет, он прекрасно помнит, что она в детстве творила, пока мать её не построила. Но пилон — это где-то за гранью… Хочешь не хочешь, а все равно представляешь себе этих полуголых танцовщиц в клубах, вот на таких каблуках! Что за черти там в ней сидят? Ну ладно, допустим, это какой-то другой вид пилона, окей, какой-то спортивный вид, трюкачество вниз головой ведьмой на метле и вот это вот всё. Тогда вопрос стоит иначе: «Малая, тебе что, жить надоело?». — Угу… «Проверим» Одну за одной перебрав струны и подкрутив колки, Егор прислушался к звучанию гитары. Лады звенели, значит, всё же придется подтянуть анкер, а в целом — гитара еще хоть куда. Fender — это вам не хухры-мухры. Нет, ну до фига неудобных вопросов! Не надумала ли она сходить в ментовку, очень, например, еще хотелось узнать. Но начнёт все их сейчас задавать — малая напряжется, испугается и чего доброго все-таки сбежит. Сам бы он так и поступил на её месте. А ему сейчас на удивление уютно и спокойно. Как будто он сам с собой тут медитирует. Она не мешает, не раздражает, наоборот — успокаивает своим присутствием. Не выделывается и не ведется на рассыпанную повсюду мишуру. Искренне интересуется его жизнью. От этого тепло. И мурашки табунами бегут по позвоночнику прямиком в мозг. Как в тот раз. Пока ослаблял натяжение струн, регулировал анкер и вновь настраивал гитару, пока обрезал лишнее, малая сидела тихо, внимательно наблюдая за процессом. Егор шкурой ощущал приклеившийся к его рукам взгляд и невольно приходил к выводу, что ничего не изменилось: в детстве, если он в её присутствии над чем-то «химичил», она вела себя ровно так же. Точь-в-точь. Не любил он вспоминать прошлое. Но вспоминать такое прошлое оказалось неожиданно приятно. — Егор? — все-таки не выдержала Уля. — Последний вопрос можно? И я от тебя отцеплюсь. «Хоть десять…» — Валяй, — передав ей инструмент, он потянулся за собственным, прислоненным к рабочему столу. Сколько с этой гитарой часов-дней-недель было проведено — не сосчитать. Сколько десятков раз на ней менялись струны? У-у-у… — Зачем тебе парашютный спорт? — выпалила малая на одном дыхании. — Затяжные прыжки?.. Неужели на земле совсем ничего не держит? Я еще могу понять параплан, там все как-то понадежнее выглядит, но… «Брошюра…» Егор пристально взглянул на собеседницу, удивляясь её прямоте. Дрогнувшему голосу. И — чуткости: будто у него все нутро нараспашку. Поражаясь тому, что задают они друг другу, судя по всему, одинаковые вопросы: «Тебе жить надоело?». Только ей не слабо спросить в лоб, а ему пока да — ей наверняка матери хватает, да и кто он ей сейчас такой, чтобы на мозги капать. А еще хочется верить, что ей хватило соображалки оценить все риски. Наверняка всё не так страшно, как кажется непосвященному, это просто его воспаленное воображение сразу все ужасы во всех красках нарисовало. Что до её вопроса, Егор отвечать не готов: на первую его часть у него нет ответа, он сам до сих пор думает, где та грань, за которую он не выйдет. А на вторую, с такой поразительно точной формулировкой, есть. Но зачем людей пугать? Особенно таких впечатлительных, как малая? — Говорят, в жизни надо попробовать всё, — ответил Егор уклончиво. — Так, ну и что играть с тобой будем? Думаю, для начала можно попробовать «В траве сидел кузнечик». Ульяна смешно накуксилась: поджала губы, а в глазах аж разочарование заплескалось. Да уж, явно не «Кузнечика» она мечтала исполнять. — А можно что-нибудь покруче? — жалобно попросила она. — Это уж вообще… «“Полет шмеля”?»{?}[Оркестровая интермедия, написанная Николаем Римским-Корсаковым для его оперы «Сказка о царе Салтане». «Полёт шмеля» известен благодаря предельно быстрому темпу исполнения практически непрерывной последовательности шестнадцатых нот, при которой основной трудностью для музыканта является не высота или диапазон звуков, а чисто физическое умение исполнять ноты с высокой скоростью] — А, так тебе сразу круть подавай? Ишь, — усмехнулся Егор, вспоминая, что и сам вовсе не с детской песенки начинал, а сразу с «Осени» ДДТ. — Ну окей, давай тогда разучим три основных аккорда: Am, Dm, Е. В народе их называют блатными, на них играется куча известных мелодий. Смотри сюда. Внимательно, малая. Am. Dm. E. «Am… Dm… E…» Комментарий к XI. Am-Dm-E Если у вас появились догадки о прошлом Егора, я с удовольствием их выслушаю, ребят) Но лучше в личке =) Нормативы для сдачи на сертификат B — отсюда: https://cyberpedia.su/17×14281.html Музыка главы: Bust This Town — Stereophonics https://music.youtube.com/watch?v=XaVCzxpgbOw Еще визуал: “Поднимаешься на подножку, вторую ногу перекидываешь через сиденье и удобно усаживаешься. Коленями обхватываешь меня. Плотно. Руками обнимаешь. Крепко”. https://t.me/drugogomira_public/79 “А еще в его присутствии…” https://t.me/drugogomira_public/81 “Главного нет. Человека”. https://t.me/drugogomira_public/80 ====== XII. «И за что мне такое чудо досталось?» ====== Комментарий к XII «И за что мне такое чудо досталось?» Визуал: “Сердцу разве прикажешь?” https://t.me/drugogomira_public/84 «Это, видимо, здесь…» Нарастающее недоумение человека, уверенного, что в собственном районе знает каждую бродяжку, было абсолютно закономерным. Вообще ничего в облике со всех сторон зажатого многоэтажками, потрепанного ветрами и временем двухэтажного здания не сообщало Егору о том, что тут находится танцевальная школа. Даже вывески — и той не наблюдалось. И если бы малая не заикнулась, что школа неподалеку — пешком можно дойти, — так и пребывал бы в полнейшем неведении. Однако интернет-поисковик настаивал на том, что она — тут: нумерация дома совпадала с адресом, указанным на простеньком сайте заведения. Подумалось, что «богам маркетинга» из команды сего учреждения надо намекнуть, что неплохо было бы как-то обозначить своё присутствие по данному адресу, если они хотят заманить к себе учеников. Окна, прикрытые ролл-шторами на половину своей высоты, выходили прямо на дорогу, однако разглядеть, что там, за ними, при свете дня оказалось проблематично. Облокотившись на «Ямаху», Егор еще раз огляделся вокруг, пытаясь навскидку оценить, насколько безопасной выглядит местность, и прикинуть, что может происходить тут вечерами. Нет, безопасным двор не выглядел, и происходить тут могло… Да что угодно. Вон детская площадка, на которую наверняка по традиции ближе к ночи сползается всякая шелупонь, вон лавочки у подъездов: раз, два, три… — шесть. У некоторых из них стоят до сих пор не убранные пустые пивные бутылки и жестяные банки, а горы шелухи от семечек, дополняющие этот «натюрморт», видно даже с расстояния. Фонари. Сколько их тут? Раз… Два… Три фонаря в поле его зрения. Это он еще не в курсе, работают ли они. За. Е. Бись. Впрочем, чему удивляться? Данная часть их района непорочной репутацией никогда не славилась. Если верить вбросам в местном Telegram-канале, драки и прочие непотребства в этих дворах — дело привычное, объяснимое наличием злачных местечек на параллельной улице и небольшим, но оживленным рынком там же. Где рынок, там и пылкие кавказские парни, а где пылкие кавказские парни, там маленьким девочкам даже при свете дня лучше не гулять, не говоря уже о вечерах. Что ж, предварительный анализ показал неутешительные результаты. Осталось только у Дэна справки навести: участковый должен иметь о неблагополучных точках района более чёткое представление. Притащился он сюда, конечно, ни свет, ни заря, но ничего, нормально: сайт гласит, что школа открыта ежедневно с девяти утра. А Егор впервые за долгое время продрых аж до восьми и проснулся не от очередного кошмара, а из-за ощущения, что только что всю жизнь проспал. Притащился, потому что ни черта малая его тогда не убедила. Потому что мудрость народная не зря из поколения в поколение передается, на то она и мудрость. Доверяй, в общем, но проверяй. А в легенде соседки что-то все-таки было нечисто. Синяков в таких местах Егору видеть не доводилось. Он сам чего только в этой жизни не пробовал и себе не отбивал, но до гематом на кистях и мягких участках предплечья не доходило. Так что голова продолжала упорно гонять туда-сюда версию о том, что это дело рук человеческих: ну как подобные метки может оставить какая-то вертикально стоящая металлическая палка? Это что надо на ней делать? Что-то на пилонщицах в клубах он ничего подобного не замечал… Короче! Если сейчас его предположение подтвердится, «пернатому» несдобровать. Он предупреждал. И черт с ней — с «дружбой», невелика потеря. Бывали в его жизни и пострашнее. Выбросив окурок в близстоящую урну и еще раз пристально осмотрев окрестности, Егор направился прямиком в единственный подъезд. Внутри его встретил мобильный рекламный баннер: «Школа танцев «Апельсин»», присобаченный к стене белый лист со стрелкой, указывающей наверх, бьющий в нос запах хлорки и намытые, еще блестящие от не высохшей воды ступеньки. Школа и впрямь работала, но столь ранних гостей здесь явно не ждали. В воздухе висел запах растворимого кофе, а администратор, развернувшись на стуле в сторону находящегося за стойкой Reception окна и вывалив на подоконник содержимое своей косметички, неторопливо наводила марафет, параллельно болтая с кем-то по громкой связи. От таких важных дел даже отрывать неудобно. Он бы присел на диванчике в терпеливом ожидании, когда девушка насладится царящей в школе тишиной и спокойствием, но болтовня эта носила уж слишком интимный характер, а вникать в нюансы и перипетии чужой насыщенной личной жизни в планы Егора не входило. — Кхм… — Ой! — подскочив с места, администратор испуганно уставилась на посетителя. — Даш, я тебе перезвоню! Поспешно сгребла в одну кучу своё богатство, машинально поправила волосы, захлопала ресницами и приветливо заулыбалась: — Доброе утро! Вы записаться пришли? Ну, как сказать… Нет. Легенда придумалась с лету: глаза по утру открыл — и придумалась. Ну как — легенда? Соврет он сейчас единожды, остальное чистая правда. Егор изобразил на лице вежливую полуулыбку, прекрасно осознавая, что подкупает ею свою собеседницу. Ну, а что еще делать? Никаких гарантий, что ему поверят и охотно поделятся информацией, в любом случае нет, но так шансы немного повышаются. — М-м-м… Доброе. Нет, — покачал он головой. — Я пришел по поводу своей сестры, она ходит к вам на занятия. Я бы хотел задать несколько вопросов. Уля Ильина. — Что конкретно вас интересует? — повелась. На улыбку все они ведутся, как бы фальшиво она ни выглядела. Чувство разочарования реакцией и удовлетворения результатом пришли одномоментно. — Шаффл или pole dance? «Шаффл?!» Новости сбили с толку. Шаффл, значит? Очень интересно! Ходит на шаффл и ни разу даже словом не обмолвилась! Впрочем, нельзя показывать удивление, а то еще, чего доброго, на месте расколют. И теряться нельзя — он пришел сюда за ответами на конкретные вопросы. — Пилон, — прямо ответил Егор. — У неё по всему телу синяки, и она утверждает, что это от пилона. Если честно, мне с трудом верится: в слишком нехарактерных местах они проступают. Ухажер у неё немножечко… буйный, я хочу быть уверен, что это не его лап дело. Девушка, всё это время слушавшая его с самым сосредоточенным выражением лица, расслабилась и заулыбалась еще шире: — Ой, да не беспокойтесь! Это чистая правда. У нас все девчонки в сине-желтое пятнышко. Новички особенно — эти вообще с головы до пят. Чтобы держаться за пилон, надо напрягать мышцы, иначе упадешь. Они же вертятся на нём туда-сюда, положение тела меняют, висят вниз головой, бьются об него как рыбы об лёд, особенно по перво́й — в общем, контактируют всей поверхностью себя все занятие. Да и хват там, насколько я знаю, может быть разным, сама видела, как руками, словно лентой его обвивают. Конечно, постепенно кожа к трению привыкает, и синяки сходят. Но на нежных участках вновь появляются. Так что не волнуйтесь: ухажер тут ни при чем. Вместе с облегчением Егор вновь испытал разочарование: на этот раз в себе самом. Вот постоянно с ним так: этим недоверием к людям он искорежил себе жизнь. Что мешало сразу на слово человеку поверить? — У наших учениц очень симпатичные братья… — игриво наматывая прядь волос на палец, протянула девушка. «Не начинай…» Что комплимент принят, Егор показал ей одними уголками губ. Разговор пока не закончен, вопросов у него вагон и маленькая тележка, а значит — придется изображать что-то ещё, кроме морды кирпичом. Никакого желания пользоваться моментом он в себе совершенно неожиданно не ощутил, хотя перед ним сидело довольно привлекательное по всем меркам создание: медные волосы, зелёные глаза, россыпь веснушек по носу и щекам. И да — грудь как раз его любимого полного второго размера. На фиг.