– Не кладите трубку, я соединю вас с дежурным отдела. Паша даже не успел переключить её на другую линию, как услышал, что Виталина уже сбросила звонок. – Васильич! – Паша попытался перекричать Элю, которая шумела и никак не могла успокоиться. – Тут… сообщение… Капитан сделал успокаивающий жест рукой, подошёл к Паше и с деловым видом надел его наушники. – Какое? – уточнил он, щёлкнув по клавиатуре и открыв архив с записями разговоров. – Вот, последнее. Эля, возмущённая непробиваемой выдержкой капитана, надулась и ушла в комнату отдыха, бросив напоследок: – У меня перерыв. Заменишь, не переломишься. Подумаешь, в должностных у него не написано. Васильич снял наушники и посмотрел на Пашу опухшими глазами: – Так ведь анонимное. Не регистрируется. – Мне кажется, стоит все-таки проверить. – Смотри, – капитан ткнул пальцем в экран. – Похоже, это твоя заявительница Эльку терроризировала. Паша сравнил номера. И правда, номер, с которого звонили и бросали трубку, был таким же, как у Виталины. – Ну, мне-то она сообщила. Не молчала. – Так, может, она именно с тобой желала пообщаться? А как слышала Элькин голос, так сразу отбой давала. По-моему, это твоя тайная поклонница. Опять шутит. – Но ларёк ведь всё-таки подожгли. Вдруг… – «Вдруг» бывает только пук. – Может, направим 112-й? – Паша сделал жалостливое лицо. – У парней сейчас ужин. Сам тогда с ними связывайся, – махнул рукой Васильич и вернулся на своё место. Паша так и сделал. Проезжая мимо Михеевской улицы, 112-й патруль не нашёл ни упавших, ни свидетелей, ни звонившей Виталины, о чём сразу же доложил. Васильич только бровями поводил, укоризненно посмотрев на Пашу, который почувствовал себя последним дураком. Тем не менее тревожное чувство не покидало его. Если предсказаниям Виталины суждено сбываться, то через день-два на Михеевском мосту должна случиться трагедия. Тьфу ты! Неужели он сам верит в эту чушь? Паша перевёл взгляд на часы. Начало восьмого. А может, и не случится ничего. Мало ли… сумасшедшая угадала, что ларёк Гурама подожгут, всякие совпадения случаются. А может быть, нашлось бы ещё более прозаичное объяснение. Ну, к примеру, пацаны могли попытаться поджечь ларёк, а у них не получилось. Спугнул кто, или ещё что. Вот они и исправились через пару дней, довели дело до конца. Хотя Виталина говорила, что ларёк уже горел. Паша резко потёр лоб. Он уже эту Виталину называет по имени, как старую знакомую. Нужно бы выспаться. И пора перестать заморачиваться по пустякам. Сейчас, когда Мира наконец была так близко, хотелось сосредоточиться на ней и не забивать голову всякой мистикой. Глава седьмая 21 марта. Четверг. Вечер Паша попытался открыть окно. Старое дерево разбухло, рамы примёрзли друг к другу, и у него не сразу получилось сдвинуть их с места. Наконец окно поддалось. Холодный ветер пробрался под рубашку, но Паше всё равно было жарко. Он уже два раза принял душ и вылил на себя полпузырька «Армани Код». Предстоящая встреча туманила Паше голову. На часах не было и пяти, а он уже оделся и сидел на диване, как в зале ожидания. Он был похож на лунатика, смотрящего в своей голове фильм, этакое персональное представление для помешанных. Картины сменяли одна другую: её мягкие волосы, поцелуй у дверей, сладкий привкус бальзама для губ. Чёрт! Размечтался. Надо остановить это безумие. Паша выскочил в коридор, быстро обулся, схватил куртку и выбежал из квартиры. До бывшего Зоологического музея можно было доехать за пятнадцать минут, но он решил пройти пешком, времени было с запасом. Промозглый ветер пробирал до костей, но холода как такового Паша не ощущал. Лицо пылало. В голове крутились одни и те же вопросы. Как себя с ней вести? Рассказывать ли про мужа или не надо? Сейчас он уже не был уверен, стоит ли поднимать эту тему. По пути Паша заскочил в забегаловку и купил кофе. Раньше он не жаловал этот напиток. Кофе казался ему горьким, со слишком агрессивным запахом. А в полиции привык к нему и даже полюбил. Паша сел у стойки и, отпивая мелкими глотками американо, безучастно глядел в окно. Гул посетителей, звяканье чашек и Эд Ширан, доносящийся из колонок, немного успокоили его. Паша до того расслабился, что, вынув из кармана вибрирующий телефон и не взглянув на экран, нажал на кнопку «ответить». Пришлось сразу пожалеть об этом. – И где ты опять шляешься? – не удосужившись поздороваться, накинулась Катька. – Тебе-то какое дело? – опешил Паша. – Значит, так ты теперь со мной разговариваешь? Я пришла за своими вещами. Имею право забрать? – Разве ты не всё забрала? – Конечно, нет. А слоник из сандалового дерева? Мне его вообще-то тётя подарила, вернувшись из Таиланда. – А, ну да. Безусловно, важная вещь, просто необходимая в хозяйстве. – Это добрая память, – прорычала Катька. – Но ты не знаешь, что это такое. Для тебя всё, что было, не существует и никак тебя не волнует. Где-то он такие фразы уже слышал. – И долго мне тут торчать? У дверей? – Меня нет дома, и не знаю, когда приеду обратно. И вообще, Кать, я твоим родителям могу сам слона завезти, если уж эта статуэтка так важна для тебя. – Не смей появляться перед моими родителями! Они тебя выгонят, на порог не пустят. – Тогда оставлю у порога. Ладно, Катя, пока. Мне сейчас позвонить могут. – Кто? – ревностно спросила она. – Женщина? – Да, – не стал врать Паша. Вполне возможно, Мира захочет перенести время или сообщить, что задерживается или ещё что-нибудь. – Я так и знала! – горячо выпалила Катька. – Вот оно что! То-то ты ВКонтакте всякую ерунду псевдофилософскую постишь: «Всё будет не так, как мы решим. Всё будет тогда, когда мы решимся». И картинку такую романтичную поставил. А? Бабу новую нашёл? Она что, изучала его странички в соцсетях? – Просто бесполезный разговор. Пока, Катя, – Паша нажал «отбой». Он не собирался сообщать ей про Миру. Вдруг Катерина вконец свихнётся, найдёт Миру в соцсетях и начнёт там её терроризировать? Катька снова позвонила, но Паша сбросил. Она повторила попытку, Паша открыл список контактов и отправил Екатерину Стебновскую в черный список. Удивительно, пару недель назад он бы испытывал муки совести за то, что так поступает с девушкой, пусть бывшей, но всё же. Сейчас же телефонный «бан» казался единственным логичным выходом. Пальцы привычным движением открыли приложение. Страница ВКонтакте у Миры была малоинформативной. Пара её фотографий. Не свежие, сделанные года два назад. У неё на них светлые, мелированные волосы до талии. В основном портреты. Ни фото с отдыха, ни совместных семейных фотосессий. Из праздного интереса заглянул на страничку к Катьке. На стене кричали статусы: «Когда-нибудь и ОН поймёт, как я его любила, он на коленях приползёт, а я скажу – ЗАБЫЛА!!!!», «Больше не друг и даже не враг, ты теперь как ВСЕ. Ты теперь просто так». И самый душераздирающий: «Обиженная женщина – это очень опасно. А разбитое сердце часто слишком жестоко». А вот… только что выставила: «Ошибаюсь… Обижаюсь… Иду вперёд и улыбаюсь… А ты смотри, смотри мне вслед… таких, как Я, ведь больше нет…» Ну, главное, что улыбается уже. На улице сгустился сумрак, когда Паша вышел из кафе. На часах было без четверти семь. Осталось пройти несколько кварталов, чтобы успеть в назначенное место. Он хорошо помнил, где раньше был городской Зоологический музей. Мира не просто так указала на это место. Когда им было лет по тринадцать, в начале учебного года биологичка решила организовать для своих подопечных экскурсию в музей, наглядно познакомить учеников с флорой и фауной родного края. Класс встретил идею с энтузиазмом. Это был один из последних солнечных дней бабьего лета, когда в воздухе уже чувствуется дыхание подступающей осени, но красочное многоцветье ещё приятно радует глаз. Мальчишки и девчонки с удовольствием высыпали на улицу. Дорога шла через городской сквер, девочки кинулись собирать кленовые листья. Мира замечательно смотрелась в светлом пальто и бордовом берете с ярким осенним букетом в руках. Паша, как ни старался, не мог отвести от неё взгляда. В музее пахло нафталином и ещё чем-то специфическим, из-за стёкол на ребят смотрели чучела хорьков, соболей и других обитателей леса с чёрными бусинами вместо глаз. С бутафорской берёзы свешивались застывшие вороны и сороки с хищно раскрытыми клювами. Экскурсовод с гордостью указала на небольшие экраны, расположенные перед каждым экспонатом. – Это интерактивный справочник, – почти кричала она трескучим голосом, чтобы переорать галдёж. – Нажав вот на эту кнопку, вы можете прочитать и прослушать информацию о поведении животного в естественной среде. Давайте начнём с зала, где вы сможете увидеть пернатых, обитающих в наших краях. За стеклом на ветках было много разных птиц, но особенно выделялись крупные экземпляры – сыч, сова, филин. Эти выглядели как живые, таксидермист постарался. – Смотрите, сова из Хогвартса! – громко выкрикнула Ленка Абакумова, любимица учителей, неисправимая отличница, которая считала себя очень начитанной и остроумной. Правда, шутки у неё чаще всего были едкие и обидные. Кто-то нажал на электронную панель. Механический голос монотонно забубнил: – Большая рогатая сова… Обитает… Питается… Имеет почти бинокулярное зрение и даже умеет плавать. – Ну, конечно, – Абакумова скептически уперлась руками в бока. – Может, она ещё и гавкать умеет, и жонглировать? – Посмотри, какая она красивая. И сильная. Конечно, умеет, – отозвалась Мира. – Ага, и танцевать вприсядку. – Ну, если сказали, что умеет, значит, умеет, – мягко возразила Мира. – Врут они. Чтобы дураки всякие верили… и дурочки.