Глаза Влада сузились, он уже не слушал в пол уха, полностью сосредоточился на словах Урагара. — Удивлен, что я знаю о существовании протовселенной? Глупец, я слился с семенем вселенной, кому как не мне знать о том, из чего оно состоит. — Хоруанец наслаждался реакцией собеседника, предвкушая нечто большее. — Когда смешивается такое количество энергий, материи, пространственных сингулярностей и аспектов жизни, рождается нечто новое. Новое пространство, новая материя, новая жизнь, и новые законы для них. Особенно касательно времени, которое течет гораздо быстрее относительно протовселенной. В этом главная причина одержимости жестоких оцтов семенами вселенных. Они — источник всей омни, отдают часть собственных сил в семена, которые не могут увеличить количество духовной энергии, но способны в ускоренных вселенных создать бесчисленные ее вариации и новые методы применения. Влад не вмешивался в повествование, осмысливая услышанное. Происхождение омни, по утверждениям ученных малькатти, берет начало из жестоких отцов. В этом Урагар не лгал. — У семян вселенной много тайн, но главная состоит вовсе не в них самих. Скажи, Владислав, ты уже столкнулся с чем-то в протовселенной, что уже было у нас дома? С чем-то очень похожим, но совершенно другого происхождения, с чем-то с теми же свойствами, но другой историей? — Урагар пристально всматривался в лицо собеседника, отслеживая малейшие колебания мимики. А когда увидел чуть расширившиеся зрачки и вздрогнувшие веки, оскалился. Он не знал, что Влад намерено демонстрирует физиологические реакции на внешние раздражители, дабы стимулировать словоохотливость демона. Хотя стоит признать, он действительно заинтересован, ведь встреча с представителями человечества, не имеющего отношения к экспериментам Мариэль, сбивала с толку. — Значит, столкнулся… Такова особенность места, в которое садят семя вселенной. Оно играет судьбой, или, как ты говоришь, меняет причинно-следственные связи, выводя в реальность одни и те же вещи, или даже события, но с совершенно иной предысторией. Удивительно, правда? Это сейчас ты просто удивлен. В нашей тринадцатой битве, лишив меня глаз, ты сказал, что более семидесяти процентов информации поступает в мозг на обработку через визуальные рецепторы. Так позволь показать, Владыка Вормонд, как выглядит плодородная почва, куда садят семя вселенной… Глава 503: Существо. Влад нахмурился, Урагар говорил так, будто ожидал чего-то особенного от демонстрации «плодородной почвы», куда садят семена вселенной. Чтобы показать это, он должен освободиться от пространственных шипов. неужели есть план, и средства для побега? Изучив окружение в инвазивном спектре, Влад убедился в отсутствии странностей, и сил у противоположенной стороны. Но на всякий случай создал сложное сплетение ритуала, который в случае попытки хоруанца покинуть круг любыми методами, включая телепортацию, разотрет тело на атомы, а душу на элементарные заряды. Как только Влад оборвал пространственные шипы, силы Урагара начали быстро восстанавливаться. Но быстро лишь по меркам тех, кто не достиг цикла Вселенной. Урагар вытянул руки, из которых полилась густая грязно-желтая сутра. Под наблюдением изумрудных глаз, энергия сплеталась в шарики, некоторые сияли крошечными звездами, другие формировали миниатюрные планеты. Они стремительно уменьшались, становясь частью вращающихся дисков, эллипсоидов, и S-образных галактик, но и те стагнировали, уступая место скоплениям галактик. Вскоре охват демонстрации достиг масштаба вселенной — неровного образования, похожего на прозрачный камень с сияющими вкраплениями и обточенными гранями. Урагар продолжил уменьшать ее, и показал новые границы, сомкнувшиеся до размеров полутора кубических метров. Это оказалась не какая-то пространственная перегородка, а плотная оболочка сложной формы, внутри которой росла вселенная. Ассиметричный бугристый комок с отростками-щупальцами, углублениями, и выпуклостями… В нем не было ничего ужасающего, или прекрасного. Однако Влад, до сего момента полностью контролировавший свои эмоции, вздрогнул. Руки и ноги одеревенели, мозг отказывался воспринимать причудливую форму, заставляя рождаться бесчисленное количество отрицаний в голове. Однако глаза не обманывали, а ассоциативный ряд преподносил точные образы и определения… — Нейрон… — С трудом вымолвив это простое слово, Влад побледнел. Выбивал из колеи вовсе не образ нервной клетки, внутри которой заключена вселенная. Ведь кто знает, может создатели плодородной среды для ресурсных вселенных вдохновлялись нейронами… Нет. Дело совсем в другом. Слабые знания о протовселенной накладывались друг на друга, сплетаясь под липким образом нейрона, ликованием Урагара, и его насмешкой над надменностью владыки Вормонд. Влад, наконец, осознал, что пытается сказать этой демонстрацией древний хоруанец: Шоа — психическое неистовство, объятое молниями и состоящее из бесчисленных узлов, входящих в состав двух высших планов. Что это, если не нервные импульсы, проходящие сквозь головной и спинной мозг? Кал’дур — красный космос, разделенный на багровый и алый потоки бесконечных путей, каждый из которых ведет в другие измерения. Кровеносная система? Соротрум — измерение великой плоти и непреодолимых костяных стен. Опорно-двигательная система? Арнэворан — дали ужасающих ветров, срывающих плоть с живых, а трупы уносящих в неизвестные дали. Дыхательная система? Слагхрис — зловонный источник соляных желтых рек, омывающих темные пути. Мочевыделительная система? Экстагнис — лоно похоти, где правят нерожденные… Половая система? Омонис — измерение душ, где начинается и заканчивается жизнь. Это душа?… Пищеварительная, покровная, эндокринная, органы чувств… Если смотреть на те немногие знания о потусторонних измерениях, что собрал Элистократум, все становилось очевидным. Протовселенная — гигантский организм, мимолетное функционирование которого для обитателей внутренней среды исчисляется эпохами… — Ты так долго боролся с реальностью, пытаясь сбросить удушающие оковы… Каково осознать, что являешься даже не микробом, а обрывком мысли, исказившим крошечный кусочек материи под названием семя вселенной? Представь, сколько существ в нашей вселенной, и какую часть от изначальной мысли в незначительном нейроне занимал именно ты?... Да…. Именно это выражение лица я так хотел увидеть. Последняя радость, перед неизбежным. А теперь скажи, Великий и Несравненный Владыка Вормонд, готов ли узнать, чьей мыслью рожден? Познать великое существо, что вмещает в себя все эти могучие измерения и силы? — Урагар протянул руку, в то время как густая сутра уменьшила нейрон, до крошечных размеров, позволяя полутораметровой демонстрационной модели превратиться в сеть из соединенных синапсами нервных клеток. — Слияние с семем вселенной — не просто сила, это доступ к связи с другими семенами, и местами их размещения… Это доступ к памяти. Влад помедлил, опасаясь уловок Урагара, но услышанное и увиденное не позволяло просто игнорировать хоруанца. Как только он пожал протянутую руку, тело выгнулось дугой. Образы вспышками сжигающие мозг, который снова и снова восстанавливался под ударами невероятно тяжелых воспоминаний, постепенно сливались в единую, пусть и несколько обрывчатую, линию. Он буквально стал тем существом… проживая чужую жизнь глазами, ушами, мыслями, и чувствами. Сквозь глухую пелену от заложенных ушей раздавался истеричный смех Урагара, опустившегося на колени. Хоруанец не хранил тяжелые воспоминания, но пропускал через себя и тоже испытывал их разрушительную монументальность. — Я проиграл… проиграл все, чем дорожил. Но и ты, Владислав, тоже! — Задыхаясь собственным смехом, Урагар умалишенно качал головой из стороны в сторону. Слезы бессилия сочились из желтых глаз некогда гордого и могучего хоруанца. — Теперь ты знаешь, время кончилось. У нас больше нет шанса воспользоваться преимуществом родной вселенной, чтобы достаточно вырасти. Жестокие отцы начали жатву значительно раньше, это значит, конец вот-вот наступит. Перед исчезновением потешь себя тем, что, возможно, не являешься жалким обрывком мысли. Возможно ты — мечта того жалкого, трусливого, бесхребетного существа, боящегося смерти настолько, что готово впустить в себя все эти потусторонние силы. Извратить собственное тело, душу, и разум во все то, в чем мы родились и выросли. Может быть ты — его героический образ, идеал ума, решительности, безжалостности. Того, чего никогда не было в этой слабовольной твари! Глава 504: Чертоги отчаяния. Потерянный Влад медленно перебирал ноги вдоль величественных коридоров крепости, построенной в его честь непрощенными. Взгляд, полный амбиций и нетерпения, угас, превратив карие глаза в белено мертвой рыбы. Впервые на своей памяти Влад ощущал такое опустошение, сломленность и немощность. Даже первое осознание собственной ничтожности во вселенной, когда ему только стукнуло два года, не сравнится с этим… Выйдя к царственному балкону, с которого открывался вид на колоссальных размеров и красот город, Влад оперся руками о платиновые перила. Он долго всматривался в кипящий жизнью улей, могущество которого росло с каждыми произведенным кораблем, с каждым рожденным младенцем, но не испытывал должного подъема духа. — Бессмысленно… Все это. — Как только безразличные слова слетели с губ, Влад больше не мог смотреть на ставший отвратительным напоминанием бессилия пейзаж. Он задрал голову к небу, где некогда видел простор и амбиции. Но почему же теперь оно столь предательски безнадежно? Тихий смех разнесся по изысканному балкону, украшенному в стиле вьющихся платиновых червей. Но звучал он не долго... — АААААААААААаааааааа!!!!!! Крик, полный негодования и ненависти, ударной волной взорвал панорамные окна на всех этажах. Последовавший за ним психический вопль мгновенно покрыл небеса сетью изумрудных молний. Непрощенные, простые граждане, и воины легионов, с ужасом хватались за головы. Агония психического и генетического подавления накрыла несколько миллиардов Вормонд, заставляя червей терять сознание, а тех, кто выдерживал, продолжая подвергать мучениям. Молнии били по шпилям тысячаэтажных высоток, сбивали рабочие и транспортировочные корабли, уничтожали все, что находилось слишком близко к испещренным трещинами небесам. — Что случилось?! — Первым возле Влада появился Эйдон, вынырнувший из пространственной червоточины. Обеспокоенный, он оглядывался в поисках врага, но видел лишь сокрушенного Влада, стискивающего зубы и с яростью смотрящего куда-то вверх. Следом на балкон телепортировались, прилетели, и прибежали другие архонты. Они пытались понять, в чем дело. Лишь Салават с Васей осторожно переглядывались, видя в лицах друг друга осознание непростого состояния друга детства. Влад ничего не сказал приближенным. Простоял несколько минут в невыразимом молчании, а затем развернувшись, ушел. Оставленные наедине друг с другом высшие эшелоны Вормонд пришли в смятение. Что происходит с их повелителем? Когда Гон Ши собиралась последовать за Владом и выяснить все, Салават остановило лису. Он уже сталкивался с похожей ситуацией в детстве, и знал, не стоит беспокоить друга. Сейчас он полностью погружен в собственные мысли, и пока не выйдет оттуда, лучше не вмешиваться. Что касается поддержки… Кто-то вроде Влада осознавал ее в своем окружении и без слов, без действий, причем куда более явно чем любой человек, постоянно слышавший от близких ободряющие заявления. * * * Сидя в тронном зале на черном престоле, богато украшенном изумрудными фресками, Влад прикрыл глаза. «Все это бессмысленно?» Вот уже сутки он задавался одним и тем же вопросом. Приводил сотни, тысячи доводов, укладывал их на обе чаши весов, но так и не пришел к единому мнению. То, что сказал и показал Урагар — ничто. Он всегда знал, насколько ничтожен в этой вселенной. Пусть мысль, пусть кусочек мысли. Пока есть место росту, все можно изменить. Однако кое в чем хоруанец прав. Это конец. Жестокие отцы начали жатву значительно раньше. Урагар пытался уничтожить прародителя зеленой заразы, чтобы не дать Вормонд покорить остальные виды, и выиграть время в быстрорастущей ресурсной вселенной на поиск решения. На самом деле Урагар даже не хотел оставлять во вселенной одних лишь хоруанцев, так как это грозило попаданием в руки жестоких отцов. Жестокие отцы выращивали в ресурсных вселенных, как в теплицах: знания, технологии, и различные проявления силы. Но почему с бесчисленными накопленными преимуществами повелители Омониса до сих пор не завоевали другие измерения? Потому что не могут претендовать ни на что другое, кроме духовного измерения. Это их вотчина, единственный доступный ресурс, оговоренный в контракте. Жестокие отцы сражаются между собой, пытаясь захватить как можно большую часть Омониса — души Существа, ведь от этого зависит их собственное выживание. Это паразиты, подсаженные могущественными демонами извне, с которыми существо заключило сделку — жизнь, в обмен на кусочки души. Проблема в том, что существо распродало всего себя по частям различным силам, не только демонам, в надежде вызвать внутренние конфликты и сохранить самого себя как можно дольше. Паразиты извне, ставшие владыками измерений, давно знали, что носитель умирает. Они должны были захапать как можно больше, прежде чем все закончится, и силы, с которыми бесхребетная тварь заключила сделки, не растащат ее по кусочкам. Преждевременная жатва ресурсной вселенной означает лишь одно. То, что подтверждали и последние воспоминания существа, конец близок… нет, он уже настал. Тело фактически прекратило функционировать, жизни больше нет, однако для тех, кто внутри, внешние реалии тянутся куда дольше. Влад видел единственный выход не быть поглощенным какой-либо силой извне. Уничтожить все во всех измерениях, и самому клетка за клеткой захватить существо, однако у Вормонд попросту нет времени. Силы каждого отдельно взятого измерения в бесчисленное количество раз превосходят червей. Надежды на чудо нет, как и нет изысканных планов. Нет ничего, что позволило бы Владу встать с трона и начать бороться с жестокой вселенной, как прежде. Глава 505: Почти Салават... В тронный зал, с обеспокоенным видом, вбежала Мариэль. Она проигнорировала стражу, поставленную Салаватом, и просто заморозила десятерых мечников из семьи Энио. — Влад? — Голубые глаза с недоверием расширились при виде Влада, откинувшегося на подлокотник престола и смотрящего в пустоту. — С тобой все порядке? Вчера девушка ощутила ужасающий психической вопль, исходящий из дворца и принадлежавший Владу. Но по прибытию застала лишь высшие эшелоны Вормонд, которые ничего не объяснив, запретили идти к Владу. Она не знала точно, что произошло, но очевидно, это не рядовое событие. Если бы не обстоятельства, Мариэль ни за что бы не стала беспокоить его. — Говори, зачем пришла. — Безэмоциональный голос, полный равнодушия, облил обеспокоенную девушку ушатом холодной воды. — Прости… Я получила сигнал, принадлежащий ма… верховной жрице малькатти. Это призыв о помощи, который могут почувствовать только носители нашей родословной. Малькатти тоже переместились в протовселенную. Я… я нашла секрет слияния триплексной энергии, если поможешь… то… — Девушка поджала губы. Она отчаянно искала способ соединить три типа энергии, чтобы обменять результаты на свободу непрощенных, однако, когда получила сигнал о бедствии родного вида, не смогла оставаться в стороне. Несмотря на все обиды и разногласия с безразличным строем малькатти, Мариэль никогда не оставляла надежду изменить сородичей, дать им то, что когда-то отняли они сами. Вернуть в безжалостное общество тепло чувств. Неожиданно, Влад встал с трона, и гулкими шагами, эхом отражающимися от высоких стен с барельефами, подошел к Мариэль. Он приподнял подбородок девушки, чтобы внимательно ее рассмотреть. — Красива… — Отстраненное заключение вогнало девушку в краску. Она попыталась убрать голову, однако Влад не позволил. — Это предсмертное желание тела размножиться, или дело в общей эмоциональной расшатанности, позволяющей подавленным инстинктам всплывать на поверхность? Смешно. Глаза Мариэль безумно расширились, когда Влад ни с того ни с сего поцеловал ее в губы. Девушка сопротивлялась, пыталась вырваться. Однако через десяток секунд сдалась, прикрыв веки и втягиваясь в процесс. Никогда бы она не подумала, что нечто настолько обжигающее будет приятно для малькатти. Поцелуй становился все интенсивнее, отчего у Мариэль перехватило дыхание. Влад шарил руками по осиной талии, грубо сжимая мягкую плоть и тонким контролем омни оставляя едва видимые разрезы на голубом платье. Вскоре большие ладони проникли сквозь ткань, гладя бархатную белую кожу. Тихий стон вырвался из уст девушки, которые она попыталась поспешно прикрыть, но сама не заметила, как оказалась на полу. Твердая керамическая поверхность стала мягкой и теплой из-за трансфигурации омонигмуса. — Влад… — Во влажных блестящих глазах Мариэль появился след нерешительности. Она бы соврала, если бы заявила, что не испытывает симпатии к сильному, уверенному, и бесстрашному мужчине, которым всегда считала правителя червей. Несмотря на все недостатки, он был тем, кого ни одна женщина не могла игнорировать. Однако приступать к таким действиям… Даже для безразличных малькатти эта грань переходилась лишь после долгого времени вместе… Но когда девушка увидела потерянное лицо перед собой, ее сердце сжалось. Она сама потянулась вверх и легонько чмокнула в губы. — Я люблю тебя. Трепетные слова послужили спусковым крючком. Влад неуловимым движением сорвал изрезанные остатки платья и собственной накидки. Он впился губами в тоненькую лебединую шейку, чувствуя, как звериное естество берет над ним верх… Несколько часов Влад терзал Мариэль, поначалу терпевшей грубые толчки, а затем утонувшей в удовольствии плоти. Это был ее первый раз, отчего ощущения переливались через край, заставляя неготовую к такому девушку, терять сознание и приходить в себя. Когда же все закончилось, в тронном зале на десяток градусов поднялась температура, а в воздухе витал аромат страсти. Мариэль лежала на огромной груди Влада, зачесывая непослушные белые волосы за длинные ушки. Она устраивалась поудобнее, словно находилась не в тронном зале, куда в любой момент могли заглянуть Вормонд, а в уединенной спальне. — Что бы там ни случилось, ты справишься. — Вдруг девушка оперлась локотками в мускулистую грудь и приподнялась. Она нежно взяла ладонями грубое лицо и сказало со всей серьезностью, на которую способна голая девушка ее габаритов. — Ты тот, кто всегда переворачивает ситуацию в свою пользу. Негодяй, нет ничего, с чем бы ты не мог справиться. Хоть девушка и не знала точно, что произошло, она чувствовала состояние Влада и не могла просто игнорировать это. Мариэль быстро опустила голову и поцеловала его в губы. — Ты почти как Салават, только красивее… Немного. — Вспомнив вечно ободряющего его лучшего друга, Влад ощутил легкое жжение на груди, при том, что звук шлепка был очень громким.