Существует предположение, что отношения между Фрэнсисом Пендлтоном и его женой были до известной степени напряженными. Естественно, местечки вроде Тоули-на-Уотере полнятся слухами, и необходимость отделять домыслы от правды только усложняет мою работу. Кстати, они содержат повариху и дворецкого в своем доме — этом недоразумении постройки девятнадцатого века, которое называется Кларенс-Кип и расположено в полумиле от городка. Две части особняка — то есть хозяйская половина и половина для прислуги — тщательно отделены друг от друга и хорошо звукоизолированы, но даже при таком раскладе слуги сообщили мне, что иногда слышали, как мисс Джеймс и мистер Пендлтон ссорятся. Гарднеры, управляющие отелем, также подтвердили, что отношения между супругами складывались не лучшим образом. У мисс Джеймс была встреча здесь, в «Мунфлауэре», закончившаяся в пять сорок пополудни. Она направилась домой и приехала туда вскоре после шести. Время подтверждают повариха и дворецкий, видевшие, как ее очень приметная машина, «бентли», въезжает в усадьбу. Согласно показаниям мистера Пендлтона, у них с женой состоялся недолгий дружелюбный разговор, после чего он отбыл на другом автомобиле, марки «остин», в Барнстепл, с целью послушать там оперу «Свадьба Фигаро», начинавшуюся в семь часов вечера. Он утверждает, что уехал в шесть пятнадцать, однако это известно лишь с его слов, поскольку никто не видел и не слышал, как он уходит. Машина Фрэнсиса стояла за домом, из крыла для слуг ее не видно. Изначально планировалось, что мисс Джеймс должна была поехать с мужем, но потом она передумала и решила пораньше лечь спать. Итак, если верить показаниям свидетелей, в шесть пятнадцать в доме оставались всего три человека. Мисс Джеймс была наверху в своей спальне. Филлис и Эрик Чандлер, повариха и дворецкий, находились внизу, в кухне. — Они муж и жена? — Нет, сэр. Мать и сын. — Весьма необычно. — Да уж. Парочка довольно странная. — Крол прочистил горло. — Примерно в шесть восемнадцать, спустя несколько минут после того, как Фрэнсис, по его уверениям, уехал, в доме появился неизвестный. У нас нет представления, кто это был. О его существовании мы знаем только благодаря тому, что Чандлеры услышали лай собаки. У Мелиссы Джеймс был пес чау-чау по кличке Кимба. Собака всегда лаяла, когда чужой подходил к двери. Будь это Мелисса Джеймс, ее муж, слуги или друзья, Кимба промолчал бы. Но в шесть восемнадцать он зашелся отчаянным лаем. А пару минут спустя Чандлеры услышали, как открылась и закрылась парадная дверь. — Но при этом ни один из них не вышел из кухни, чтобы посмотреть, кто это был? — Нет, мистер Пюнд. Рабочий день у них закончился, то есть они были не в униформе, поэтому выходить к гостю было бы неуместно. Ну до чего же обидно: ведь стоило им выглянуть в дверь, и загадка была бы разрешена. А так искать ответы на вопросы приходится нам. Открыла ли Мелисса Джеймс дверь в шесть двадцать, впустив неизвестного в дом, и был ли этот человек ее убийцей? Такое соображение напрашивается само собой. В шесть двадцать пять Филлис и Эрик Чандлер покинули дом, уехав на «бентли» мисс Джеймс. Она разрешила им отправиться в Бьюд, чтобы навестить захворавшую сестру миссис Чандлер. Кстати, по пути Эрик заметил, что «остина» на месте нет. И, опережая ваш вопрос, нет никаких сомнений, что Чандлеры на самом деле покинули Кларенс-Кип. Я разговаривал с несколькими свидетелями, которые видели, как они проезжают мимо — такую машину трудно не заметить, — да и родственница в Бьюде подтверждает историю. Если я прав, то теперь мисс Джеймс остается в доме наедине с неким чужаком. Она приходит в сильное волнение и в шесть двадцать восемь звонит по телефону доктору Леонарду Коллинзу, своему лечащему врачу и другу. Это также говорит нам, что в тот момент потерпевшая еще была жива. Доктор Коллинз находился дома в Тоули с женой. Видимо, стоит упомянуть, что звонок был зарегистрирован на местном коммутаторе, и нет сомнений, что он имел место. Согласно показаниям доктора Коллинза, мисс Джеймс была испугана. Она сказала, что ей нужна помощь, и попросила срочно приехать. Саманта Коллинз, супруга врача, находилась в комнате во время звонка и могла слышать по меньшей мере часть разговора. Она видела, как муж уезжает, и запомнила время отъезда — шесть часов тридцать пять минут. Доктор Коллинз приехал в Кларенс-Кип в шесть сорок пять и удивился, найдя парадную дверь открытой. Он вошел в дом. Не было никаких признаков, будто что-то не так, но после телефонного разговора он был встревожен. Доктор позвал Мелиссу, однако ответа не получил. Внешне все было в полном порядке, но врач поднялся наверх. Мисс Джеймс он обнаружил в спальне. Она была задушена проводом от телефонного аппарата, стоявшего на комоде рядом с ее кроватью. В результате завязавшейся, судя по всему отчаянной, борьбы провод был оторван от стены. Еще потерпевшая ударилась головой об украшенный орнаментом прикроватный столик. Мы нашли под волосами потерпевшей шишку, а на деревянной поверхности кровавое пятно — четвертая положительная, ее группа крови. Доктор сделал все возможное, чтобы реанимировать мисс Джеймс при помощи массажа грудной клетки и дыхания рот в рот. Согласно показаниям Коллинза, когда он приехал, актриса была еще теплая, и его усилия могли увенчаться успехом. Но, к сожалению, этого не произошло. Полицию и «скорую» он вызвал в шесть пятьдесят шесть. Этот звонок, разумеется, тоже был зафиксирован. Дежурная бригада выехала из Барнстепла и прибыла примерно тридцать минут спустя. Вот вам, мистер Пюнд, общая картина случившегося. Как я уже сказал, убийство могло произойти только на протяжении семнадцати минут, а именно между шестью часами двадцатью восемью минутами, когда мисс Джеймс позвонила доктору, и шестью сорока пятью, когда он приехал. Существуют еще некоторые детали и свидетельства, с которыми вам предстоит ознакомиться, но, по сути, они только усложняют дело. То, что я сейчас изложил, представляет базовую временну́ю линию. Я вполне уверен в ее точности, но в этом-то и проблема. Когда все расписано буквально по минутам, как здесь, то очень трудно понять, каким образом убийца сумел улучить момент. — Вы установили факты и время очень тщательно, — заметил Аттикус. — Примите мою благодарность, старший инспектор. В конечном счете это значительно облегчит нашу работу. Крол улыбнулся, вероятно обратив внимание на то, что Пюнд употребил слово «нашу». — А что вы можете сообщить мне о самой сцене преступления? — спросил частный сыщик. — Увы, немногое. В последние минуты перед смертью Мелисса Джеймс явно пережила чрезвычайно сильное волнение. Нам это уже известно из телефонного разговора с доктором Коллинзом. Но мы также нашли две смятые салфетки на полу спальни и еще одну в гостиной. На них остались следы слезной жидкости. — Так, — кивнул Аттикус. — Разговаривая с доктором Коллинзом, мисс Джеймс плакала. Мне больно говорить об этом, мистер Пюнд, но весьма похоже, что во время ее звонка врачу убийца уже находился в доме. — Вполне может быть, старший инспектор. Хотя возникает вопрос: если преступник намеревался убить женщину, то почему позволил ей совершить звонок? — Это верно. — Крол перевернул листок в блокноте. — Жертва, видимо, оказала весьма серьезное сопротивление. Постель была смята, настольная лампа опрокинута, вокруг шеи у потерпевшей осталось несколько отметин, говорящих о том, что она по меньшей мере пыталась избегнуть телефонного провода, которым ее задушили. Инспектор вздохнул. — У меня имеются показания разных свидетелей, которыми я готов с вами поделиться, но думаю, вы предпочтете переговорить с этими людьми лично. Они все до сих пор в Тоули, хотя некоторым из них это не очень-то по нраву. Есть, однако, два подозрительных типа, на кого вам стоит обратить особое внимание. Первый — это некий бизнесмен по имени Саймон Кокс. У него с мисс Джеймс состоялся разговор на повышенных тонах в баре отеля вскоре после половины пятого. Нам это известно, так как их подслушала Нэнси Митчелл, администратор гостиницы, чье рабочее место расположено неподалеку. Это приятная, достойная девушка, кстати говоря. Ее отец — смотритель маяка. Но у меня есть подозрение, что она нажила себе бед, нагуляла, что называется, ребенка. — Что заставляет вас так думать, старший инспектор? Крол улыбнулся: — У меня у самого есть дочь. К счастью, она замужем за хорошим человеком. Но в сентябре мне впервые предстоит стать дедушкой, и, смею заметить, я научился определять симптомы. — Примите мои поздравления. — Спасибо, мистер Пюнд. С Нэнси я об этом не говорил, потому как это не мое дело, да и не хочется расстраивать ее без необходимости. — Крол снова заглянул в записи. — Так вот. Саймон Кокс покинул отель вслед за мисс Джеймс и не способен дать отчет о своих перемещениях в период от упомянутого часа до без пятнадцати семь, когда он пришел на ужин. Кокс говорит, что якобы просто гулял, но меня такими баснями не убедить! — Вы пригрозили ему арестом? — За помехи следствию, вы имеете в виду? Или по подозрению в убийстве? Лично я допускаю и то и другое. Я собирался побеседовать с Коксом еще раз сегодня. Быть может, сделаем это вместе? — Согласен. А кто второй подозрительный тип? — Некий Элджернон Марш. Остановился у сестры, которая замужем за доктором Коллинзом. Приятной наружности молодой человек, очень обходительный. Ездит на шустрой такой французской машине. Но я навел справки в Скотленд-Ярде, так там очень интересуются его деловыми предприятиями. Судя по всему, парень тот еще мошенник, однако это не помешало ему наладить близкие отношения с мисс Джеймс. — Насколько близкие? — Он отказывается говорить. — Возможно ли наличие романтической связи? Крол покачал головой: — Фрэнсис Пендлтон божится, что у них с женой царили совет да любовь, хотя, понятное дело, в его интересах заставить нас поверить в это. Он ведь остается номером первым в списке подозреваемых. — И тем не менее, если верить доктору Коллинзу, Мелисса Джеймс звонила ему уже после того, как ее муж уехал слушать оперу в Барнстепле. — Ну да. Однако я допускаю, что он мог покинуть дом и вернуться обратно. — Тогда почему жертва не упомянула об этом в разговоре с доктором Коллинзом? — Все это хорошие вопросы. — Крол вздохнул. — И как нельзя лучше обозначают мою проблему. Вроде бы история кажется такой простой, но в итоге никак не складывается, и все тут. Пюнд обдумал сказанное. — С вашего позволения, старший инспектор, я бы предпочел начать с дома Мелиссы Джеймс. Кларенс-Кип — так вы его назвали? Мне очень полезно будет встретиться с Фрэнсисом Пендлтоном и вынести собственное суждение. — Бесспорно. Могу отвезти вас туда прямо сейчас. — Возможно, это вам пригодится? — Мисс Кейн молчала до поры, но теперь повернула свой блокнот и вручила его Пюнду. На одной страничке было аккуратно выписано в столбик: 17:40. Мисс Джеймс покидает «Мунфлауэр». 18:05. Мисс Джеймс приезжает домой. 18:15. Фрэнсис Пендлтон покидает Кларенс-Кип и едет в оперу. 18:18. Слышен собачий лай. В Кларенс-Кип входит чужак? 18:20. Слышно, как открывается и закрывается парадная дверь Кларенс-Кип. 18:25. Чандлеры уходят. «Остина» нет на стоянке. 18:28. Мелисса Джеймс звонит доктору Коллинзу. 18:35. Доктор Коллинз выходит из дома. 18:45. Доктор Коллинз приезжает в Кларенс-Кип. Мелисса Джеймс мертва. 18:56. Доктор Коллинз вызывает полицию и «скорую помощь». Пюнд внимательно прочитал бумагу. Он уже запечатлел детали в памяти, но все равно одобрил способ, каким их изложили для него. В записке различные моменты времени представали как дорожные указатели на пути к истине. — Спасибо, мисс Кейн, — сказал он. — Было бы замечательно, если бы вы отпечатали это на машинке. — Думаю, я смогу устроить это для вас, мистер Пюнд. — В двух экземплярах: один мне, а второй — старшему инспектору Кролу. Для меня вполне очевидно, что разгадка этой проблемы кроется в каком-то из десяти временны́х моментов, которые вы обозначили. Все, что нам нужно, это смотреть внимательно, и ответ непременно найдется. Глава 8 Застигнутый приливом Они уже собирались уходить, когда в комнату ворвался невысокого роста смуглый мужчина и направился прямиком к старшему инспектору Кролу. Это был Саймон Кокс. Делец и будущий кинопродюсер был одет в тот же костюм, что в день встречи с Мелиссой, и весь так и кипел от гнева. — Послушайте, инспектор! — начал он. — Мне сказали, что вы здесь, и я хочу окончательно дать понять, что сыт по горло этим нелепым заточением. Я звонил своим адвокатам, и они заверили меня, что это возмутительно и у вас нет никаких полномочий удерживать меня здесь. Смерть Мелиссы Джеймс не имеет ко мне никакого отношения. Я вам уже объяснял. Мы встретились в баре. Поговорили десять минут, а потом она ушла. И я категорически настаиваю, чтобы вы позволили уйти и мне.