– Кого направим в урочище? – взглянул Михайло на Рубача. Подумав, Фома предложил: – Старшим – Ивана Пестова, с ним Сашко Сизова, Алексея Куницу и Федора Вергу. – Они уже бывали в разведке? – И не единожды. – Добро. Давай сюда старшого. – Вот, Иван, – подозвав Пестова, представил его десятник. – Слушаю, – сказал тот. – Пойдешь со товарищами в селение, – внимательно посмотрев на него, приказал Бордак. – Кого должен взять с собой? – Огласи, Фома, – кивнул Михайло Рубачу. Десятник назвал фамилии. – Достойные воины, – проговорил Пестов. – Тут все, что вспомнил проводник, – показал на схему Бордак, – он был в Санге, но давно, после пожара там все изменилось. Попробуй срисовать и пометь то, что осталось. Но главное, Иван, погляди, есть ли в урочище татары, каким числом и там ли мурза с полонянами. Коли там, то отметь на схеме, где кто разместился, какое охранение выставлено, есть ли скрытые пути подхода в Санге в обход вражеских постов наблюдения. Уразумел? – Да, боярин. – Тогда рисуй схему, собирай воинов, и вперед! Коли что, подай сигнал тревоги, крик кукушки, поможем, коли сможем. – Понял! – Давай, Иван. Оттого, как проведешь разведку, зависит очень многое. Это и исполнение наказа царя, и освобождение наших людей из рабства проклятого. – Я все понял, – повторил опричник и скрылся среди деревьев. Вскоре к Санге по балке пошли разведчики. Вел ертаул Пестов. Он расставил их так, что между ними было расстояние в десять саженей, сам как старший – впереди. Прошли балку, небольшую рощицу, даже не рощицу, а с десяток берез, росших на небольшом пятаке, за которыми виднелась околица бывшего села. Пестов поднялся по склону, далее ползком вполз в кустарник, выбрал место, откуда, раздвинув ветви, можно увидеть останки села, и тут же, саженях в двадцати, увидел двоих татар в яме, только головы торчат. Он поднял руку, подзывая к себе застывшего на вершине разведчика, и тот осторожно подполз к старшому ертаула: – Чего, Иван? – Видишь пост? – Это два татарина в канаве? – Да. – Значится, тута они. – Все ли, вот что прознать треба. Отсюда не увидим, правее поле, туда сунешься, крымчаки заметят и накроют, а вот слева – возвышенность, кустов там мало, но они есть. Треба скрытно и ползком добраться до той возвышенности и посмотреть на урочище. Чего высматривать, ведаешь? – Ведаю. – Возьми с собой Сашко, Алексея Куницу, а Федора Вергу пришли ко мне. – Угу! Уразумел. – Тока осторожно, Сашко. Не дай бог, приметят татары, не уйти, с живых шкуры спустят. И десятник не поможет, потому как в десятке осталось пять воинов да Фома с боярином. То не сила супротив даже двух десятков, а коли в Санге сотня… – Я все уразумел. – Ступай с Богом! Что важное заметишь, передашь мне через Куницу. – Так он у меня вроде гонца будет? – И гонцом тоже. Ступай! Сизов отполз назад в балку. Взял с собой Алексея Куницу, и опричники из ертаула пошли буераком к возвышенности, благо местность за лесом была вся изрыта оврагами, балками да буераками, вдоволь было и ям с канавами различных величин. К Пестову подполз Федор Верга: – Тут я, Иван. – Вижу. Гляди вперед. – И что? А?! Татары! Туты, значится. – Это пост. – Ты чего, я что, не разумею, пост это али еще чего? – А разумеешь, гляди во все гляделки на запад. Коли с тыла выставлен пост, то тут может быть вся сотня, а хат уцелевших немного. Южный пост должен быть среди развалин. – Иван! Ты старшой, признаю, тока учить не надо, лады? – Делай, что сказано. Не успел Верга обустроиться для наблюдения, как из одной из уцелевших хат вывалились на траву две бабы и два мужика. За ними показались трое татар. Один из них крикнул: – Вставай, скотина, иди до развалин, собирай дерево! Костер для казана нужен, быстро собирай! – Полоняне из деревни, Иван, – прошептал Верга. – Вижу, татары заставляют собирать дрова для костра. – В развалинах не найдут, в лес погонят невольников, татарам жрать готовить треба. – Пошто только трое их, а полонян четверо, к тому же две бабы? Для сбора дров мужики нужны, а тут баб выгнали. – А им, я имею в виду крымчакам, без разницы, мужик али баба. Для них и те, и другие скот рабочий. А может, выбрали тех, которых не думают гнать. С изъянами люди, хворые али покалеченные. Хотя с виду вроде нормальные, здоровые. – У бабы одной, что первой вышла, лицо разодрано, татары уже поглумились над ней или увечье до того получила. Невольники начали собирать коряги, обломки лавок, остатки полов, куски бревен, все, что могло служить горючим для костра. Татары подгоняли ударами плеток. Собрав кучу, полоняне отнесли все за избу, потом их загнали в хату. Вскоре за ней поднялся дымок, татары разожгли огонь. Такие же столбы дыма поднялись и в других местах. Прошло немого времени, и в урочище появились крымчаки, чуть более десятка. Они садились в круг, держа миски, ели руками, до того помолившись по-своему, расстелив на земле матерчатые коврики, что затем скручивали в пояса. Трапеза еще не закончилась, как от балки послышался шорох. Пестов повернулся, вытащив саблю из ножен, но тут же знакомый голос сказал: – Не балуй, Иван, это я, Куница. – Пошто от оврага, Лексей? – Так удобнее. – Ну, что поведаешь, Лексей? – спросил старшой. – Слева большую хату без крыши видишь? – Ну, вижу. – Так вот, рядом с ней провалившийся погреб. В нем человек двадцать невольников, боле молодых баб, девиц, детей. Есть невольники в четырех хатах, там мужики в основном и бабы повзрослее. Считал, получилось где-то боле тридцати душ. – Примерно столько увели татары из Песчаной. Так, с невольниками вроде проясняется, а что с крымчаками? – А вот по тем непонятно. Напротив тебя пост с двумя татарами, на юге тоже пост, но в нем один басурманин. Жрать ему приносили от большой уцелевшей хаты. – Нашим тоже приносили еду, бурдюк с водой. Из хаты выводили двух баб и двух мужиков, – кивнул Пестов. – Тех мы посчитали. Так, и что выходит? – А выходит, Иван, что тут никакая не сотня и даже не полусотня, – вздохнул Куница. – Где остальные? – Ты у меня спрашиваешь? Треба брать любого татарина и пытать, где мурза с сотней. А до того доложиться десятнику о том, что видели.