– Кто его знает, Осип, – пожал плечами Бордак. – Но до сих пор мы получали от него достоверные данные. – Все так, но ты знаешь этих басурман. Сегодня он показывает, что друг, а завтра окажется злостным врагом. У них это просто. – А что, Осип, мы можем изменить? Другого вельможи, что встал бы на нашу сторону, нет. – Сколько он запросил за свою работу? – Десять тысяч акче. – Не сказать, что и много. – Немного?! За эти деньги можно два десятка хороших коней купить! – Да, но выкупить только одного невольника. – Это так, но купить на рынке не менее четырех десятков можно. Я заплатил еще до отъезда мурзы в Бахчисарай, у меня осталось всего пятнадцать тысяч. – Афанасий Федорович пополнит твою казну, – улыбнулся Тугай. – Когда? – Слушай сюда. Окольничий уехал с утра в Сююр-Таш, где подворье послов, в нашу усадьбу. Как только поговоришь с Азатом, вернись сюда и уже отсюда задами выезжай в аул. Там тебя встретит Нагой. – А пошто он подался в Сююр-Таш? У нас и здесь посольское подворье есть. – Ну, этого не знаю. Думаю, у него там встреча с каким-нибудь иноземцем. Сам ведаешь, ныне, когда Иван Васильевич покорил Ливонию, во многих государствах суета началась. – Ладно. В Сююр-Таш так в Сююр-Таш, – вздохнул Бордак. – Далековато, сто тридцать верст с лишним по горячей степи. – Туда дорога есть. – Где полно глаз и ушей хана. – Тоже верно. – Ты сам в ауле будешь? – Должен, но это как Афанасий Федорович решит. – Еще не решил? – Гонца от него не было. Может, будет, как вернусь на подворье. А что? Я тебе нужен? – Возможно, будешь нужен. – Разберемся, Михайло. Помогу, коли что. Так, я все передал, поехал. – А пошто задами-то? Место здесь глухое. Соседи особо не интересуются жизнью друг друга. – Как велено, так и делаю. – Ну, тогда удачи, Осип! – Увидимся. Привет от меня Ризвану. – Передам. Проводить? – Не надо. Да и конь недалеко. Давай, Михайло! – Давай! Помощник русского посла в Крымском ханстве ушел через сад к задам города. Вскоре Бордак услышал удаляющийся топот копыт коня Осипа. Тот рысью повел скакуна в центр. День прошел незаметно. Как только тени от предметов стали становиться больше самих предметов, Бордак оделся в костюм литовского торговца, оседлал коня и поехал к крепости. Во дворе мурзы его встретил Курбан. – Ты вовремя. Как раз господин только покушал. – А я думал, он угостит меня ужином, – улыбнулся Бордак. – Может, и угостит, у него хорошее настроение. – Что, новых наложниц подвезли? – Нет, просто хорошее настроение, может, оттого, что успел кальян покурить. Османы привезли отборную индийскую коноплю. – Но он в состоянии вести серьезный разговор? – Азат всегда в состоянии заниматься делами. – Ну, что ж, веди тогда к своему господину. Курбан провел русского посланца в большую комнату, где на подушках, уложенных на цветастом ковре, восседал Азат. – Приветствую тебя, мурза, – сказал, поклонившись, Бордак. – Салам, Михайло, проходи, устраивайся рядом, сейчас чай со сладостями принесут. Надеюсь, ты не голоден? – Нет, а чаю выпью с удовольствием. У тебя хороший чай. – У меня все хорошее, настоящее, дорогое. – Это так, – улыбнулся Бордак, устраиваясь напротив мурзы. – Есть что-нибудь интересное? – Есть, Михайло, есть. – Ну и о чем был разговор на диване в Бахчисарае? Мурза передал все, чему был свидетелем в ханском дворце. – Значит, нашествие, – с задумчивым видом проговорил Бордак. – Да. Весной следующего года, но не забывай, что отряды хана начнут беспокоить ваши сторожевые заставы еще осенью, выискивая слабые места в охране границ. – Не забуду. Орда Девлет-Гирея пойдет, как и прежде, Муравским шляхом? – Да. Это удобнее всего. – И хан желает разорить земли до Козельска? – Козельском хан не ограничится, ведь рядом густонаселенные земли Тулы, Рязани, Калуги. – Получается, что Девлет-Гирей намерен опустошить земли с юга и юго-востока от Москвы, на Москву же идти не собирается. Пошто? – То мне неизвестно. Но и гарантий дать, что хан не повернет на Москву, не могу. До похода еще довольно много времени, план вполне может быть изменен. Хотя вряд ли Девлет-Гирей решится на взятие Москвы. – Это только твое мнение или и других вельмож? – Я, Михайло, всегда говорю только от себя. – Ясно. Но если что-то изменится в планах хана, ты сообщишь? – Конечно. И каждое новое сообщение, заслуживающее внимания, будет стоить уже двадцать тысяч акче. – Не дорого ли? – Гораздо дешевле того, что возьмет на Руси хан, если застанет русского царя и его рать врасплох. – Хорошо. У тебя все? – Да. – Тогда я поехал.