— И зачем же тебе, Барк, надо, чтобы я в твоем коллективе тусовался? — спросил Юров. — Чего ты ко мне лезешь? То в «Спарту» вашу сраную играть, то форум какой-то изображать… Я-то тебе зачем? Вон у тебя целое стадо, только свистни! Барковский сменил доверительный тон на более жесткий. — Мне ты на хрен не нужен. А вот им — да. Они не стадо, они, как ты верно сказал, коллектив. И у них сейчас сложный момент. Они хотят быть вместе, вот как кулак, в котором все пальцы вместе, понимаешь? А ты как заусеница, Макс. За все цепляешься. Неприятно. Юров усмехнулся: — Интересно, что ты о них в третьем лице. «Они», «у них»… Ты чужой! Это ты заусеница, Барк. Ты! И смотри, как бы я тебя… не отстриг. Он повернулся и ушел. А Барковский вернулся к классу. И увидел, как Худяков подобрал с пола чей-то мобильник. — Гляди-ка, у Юрова труба выпала, — сообщил он. — Я догоню. Но Барковский решил иначе: — Не надо! Давай мне. Мы с ним встречу забили через полчаса, я передам. Худяков протянул ему мобильник, и Барковский спрятал его в карман. После чего открыл форум: — Что у нас плохого? — Это ты нам скажи, — предложила Суворова. — Ты же с участковым подружился. — С участковым все нормально, — ответил Барковский. — Отнесу ему ваши таблички, и он отстанет. Всё? И тут внезапно поднялся Марат: — Я беру слово. Все глядели на него. Он некоторое время мялся, потом заявил: — Короче, мне нужны деньги. Много. Худяков усмехнулся: — Насмешил! Кому они не нужны? Барковский сформулировал вопрос иначе: — Сколько тебе нужно и зачем? Правило форума, забыл? Марат снова замялся, но отступать было уже поздно. И он сказал: — Я… болен. Я слепну. Все замерли. Только Худяков не удержался и пробормотал: — Здравствуй, жопа, Новый год… …А капитану Крюкову в это время снился кошмар. Этот кошмар преследовал его уже год, снился почти каждую ночь. Вот и теперь он видел, как они с Аней Липатовой — еще вовсе не советником третьего класса, а таким же капитаном, как он сам, с его любимой и желанной Анькой, сидят в салоне ее машины. Хотя это неправильно сказать — «сидят», потому что они страстно обнимаются. Между поцелуями Крюков расстегивает блузку Ани, затем застежку лифчика… Аня глухо стонет… Вот она высвобождает руки, стаскивает с пальца обручальное кольцо… — Погоди, я сниму… — шепчет. — Не могу так… А он торопит, не может терпеть: — Перестань, что за чушь… Иди ко мне… Она и не возражает, она готова… И вдруг вскрикивает: — Игорь! Крюков думает, что она хочет его остановить, а ведь он практически раздел ее. — Сколько лет я терпел, Липатова, имей совесть! И тут Аня кричит: — Игорь! Она смотрит! Крюков оборачивается и замирает: прямо перед ним, за стеклом дверцы, виднеется бледное женское лицо. Лицо его жены. На глазах у нее слезы, на губах — жалкая улыбка. Липатова старается закрыться, привести в порядок одежду. Женщина за стеклом чему-то кивает — и исчезает. Крюков глубоко вздыхает, произносит: — Вот черт! Хотя… Может, так и лучше… — Что ты несешь?! — кричит Липатова. — Что ты несешь, идиот?! Крюков некоторое время сидит неподвижно. Потом протягивает руку и берет с панели управления обручальное кольцо, снятое Аней. Бережно надевает ей его обратно. После чего выходит из машины. …Но на этом кошмар не заканчивается, у него есть и вторая часть. Крюков видит, как он идет между корпусами спального района и подходит к своему дому. Еще издали он видит группу людей, столпившихся возле его подъезда. Крюков торопливо подходит ближе, ближе… Распихивает зевак и наконец видит то, на что они так внимательно смотрят. На асфальте лежит тело его жены. Он поднимает голову: вверху распахнутое окно их квартиры… …Он проснулся, потому что в лицо ему летели какие-то брызги. Открыл глаза и увидел Тошу, которая стряхивала с рук воду ему на лицо. Огляделся. Он был у себя дома, лежал одетый на диване, а Тоша склонилась над ним. — Доброе утро! — сказала она, улыбаясь. — А сколько времени? — спросил он. — Восемь вечера, — ответила она. — Крюков, почему у тебя в ванной полотенца для рук нет? — Это я у тебя хочу спросить, — строго произнес Крюков, — зачем у тебя ключи от моей квартиры? Можно было самой полотенце повесить? Тоша не ответила. Покачала головой, потом взяла запястье Крюкова, померила пульс. — Не наглей, — сказала. — Ключи у меня для того, чтобы первой найти твой остывший труп, если что. Ты к телефону не подходишь — я еду. Ведь так договаривались? Разумеется, он помнил, что именно так они и договаривались. И перешел к делу: — Что нового? Тоша с ходу приняла этот деловой тон: — Дневник абсолютно чист. Никаких посторонних отпечатков. Вырванных страниц до чертиков. Текст, который там был, восстановить невозможно. Проговаривая все это, она достала из сумочки тонометр, надела Крюкову манжету и стала ее накачивать. — Это плохо, — заметил Крюков. — Твоя гипотеза о том, что вырваны страницы об избиении, гипотетически годная, — продолжала Тоша. — По времени совпадает. — Это хорошо, — сказал капитан. Тоша убрала тонометр обратно в сумочку, сказала: — Но если она сама их вырвала и уничтожила, то это тупик. Крюков, ты здоров, но таблетки выпьешь при мне, чтобы я видела. А лестницу ты нашел? Крюков не стал возражать. Что тут было возразить? Встал, прошел на кухню, начал собирать таблетки из разных коробочек. Попутно продолжал разговор: — Смотри: четвертого апреля за ней в школу заезжает подруга и везет домой. На Истоминой разорвана одежда, она вся в царапинах и очень зла. Возможно, покушение на изнасилование. Приехав, Истомина расстается с подругой — спроваживает ее — и одна идет домой. Но кто-то дожидается ее в подъезде и спускает с лестницы. Потому что, например, именно этот «кто-то» видел, как она занималась сексом в школе. — Он ее ревнует? — уточнила Тоша. — Почему нет? Он в нее влюблен и ревнует. — Или он влюблен в того, с кем она занималась сексом. Ученик или учитель? Крюков с горстью таблеток в руке вернулся из кухни. — По словам подруги, Истомина называла его «маленький мерзавец», — сообщил он. — Постой-ка… Он залпом проглотил таблетки, запил водой, потом схватил со стола свой блокнот, начал его листать. — Понимаешь, у них там один парень работает учителем информатики, — рассказывал он, перелистывая страницы. — Он бывший хакер… Ты по-английски понимаешь? — Понимаю. — Золото, а не женщина. Вот, смотри, это его логин на хакерском форуме три года назад. Переведи. И он ткнул пальцем в страничку, на которой было написано: «Little bastard». — Маленький мерзавец, — перевела Антонина…