…Маленький мерзавец Игнат Лапиков в полной темноте сидел в кабинете информатики перед своим личным компьютером. На экране под романтическую музыку начиналось запущенное им видео: в интерьере этого самого класса стройная девушка танцевала стриптиз. Свет, как и сейчас, был выключен, ее тело подсвечивали только мерцающие экраны компьютеров. Вот она разделась полностью; на секунду наклонилась к одному из экранов, и тогда стало видно, что это Аня Мелкова. И тут вдруг дверь класса открылась, впустив сноп света из коридора. И вошла… Аня Мелкова. Лапиков быстро выключил видео. — Господи, что ты тут делаешь? — хрипло спросил он. — Наслаждаетесь, Игнат Антонович? — сладким голосом спросила Аня вместо ответа. — Что тебе нужно? Аня не стала тянуть с ответом: — Хочу вас попросить, чтобы вернули «Спарту». Нам она нужна. — Может, это распоряжение директора? — возразил Лапиков. — Хотите, чтобы я пошла к директору? — Ты меня шантажируешь? — Да. Я вас шантажирую, — кивнула Аня. — Верните «Спарту» на место, и я все забуду. Лицо Лапикова исказилось. — Ты — маленькая сучка! Ты уговорила меня! Наврала с три короба. Думаешь, я не видел, как ты танцуешь стриптиз в «Спарте»? Для этого тебе нужно было видео? Чтобы в игре сиськами потрясти? — Ну, все принесли какое-то видео для оцифровки своих аватаров, — объяснила Мелкова. — Я принесла это. Но ведь это вы его сняли. Вот здесь, в этом классе. — Я до тебя и пальцем не дотронулся, — заявил Лапиков. — Недоказуемо! — пропела Аня. — А вот сам факт съемки… Ну что я вам объясняю, Игнат Антонович! Статья двести сорок вторая, часть первая. От трех до восьми лет. — Дрянь… — прорычал Лапиков. — Я хотя бы не прикидываюсь хорошей, Игнат Антонович, — сказала Аня. — В отличие от вас. Это вас все считают прекрасным принцем, потому что вы все для этого делаете. Но вы врете, всем врете. Помните, я пришла к вам и попросила придумать что-то необычное для игры? Ведь это вы мне предложили стриптиз, вы! Помните? Вы просто очень распущенный человек, Игнат Антонович, и в тюрьме, насколько я знаю, таким людям… — Не смей, Мелкова, — слабым голосом произнес Лапиков. — Я твой учитель. — «Спарту» верни, учитель. — В голосе Мелковой звучало презрение. — Это все. И ушла. Лапиков остался сидеть, закрыв лицо руками. Услышал, как дверь снова открылась, и резко сказал: — Пошла отсюда, дрянь! И в ответ неожиданно раздался мужской голос: — Ну уж нет! Учитель информатики в ужасе открыл глаза и увидел, что в дверях стоит капитан Крюков. Хуже и быть не могло! — Я не… это не… — залепетал Лапиков. Крюков пришел ему на помощь: — Не то, что я подумал? Да я так и подумал. Поговорим? …Спустя некоторое время оба сидели перед экранами соседних компьютеров, на которых был открыт интерфейс игры «Спарта». Лапиков заканчивал оцифровку принесенной Крюковым фотографии. Вот она завершилась, и на экране начал двигаться аватар Крюкова в полицейской форме. — Круто, как живой! — одобрил капитан. — В любой игре подобного рода вы можете выбрать себе аватар, — лекторским тоном произнес Лапиков. — Но особенность «Спарты» в том, что вы можете ввести в игру трехмерную модель любого реального человека. Себя, кого-то из знакомых. С этими оппонентами можно потом взаимодействовать. — Как? — Сейчас я вам покажу. Идите вперед. Если зажмете «Shift», пойдете быстрее. Вот так, направо. Вот в этот бар. На экране аватар Крюкова зашел в дверь бара. — Столик справа… — скомандовал Лапиков. Аватар повернул направо. И тут другой, реальный Крюков ахнул: — Вот черт! Там, на экране, за столиком сидел человек, очень похожий на погибшую Истомину. — Ваша работа? — спросил Крюков. — Моя, — признался Лапиков. — Это мой оппонент. — И как с ним можно взаимодействовать? Лапиков дал команду, и на экране появился его собственный аватар — человек с его лицом, но с развитой мускулатурой и длинными волосами. Этот «улучшенный» Лапиков вошел в бар, подошел к Истоминой и поцеловал ее. — Ага, а что еще можно? — поинтересовался Крюков. — Кроме поцелуев? — Да все, — ответил Лапиков. — Абсолютно все. Это и страшно. Крюков на секунду задумался, потом попросил: — Вот что. Мне нужен список всех оппонентов, оцифрованных школьниками. С картинками. Лапиков запротестовал: — У меня нет допуска. Нет прав администратора, если вы понимаете, о чем я. Крюков понимал. Но он знал и кое-что еще. — А как же ваше бурное хакерское прошлое? — спросил он учителя. — Little bastard, кажется? «Маленький мерзавец»? При упоминании его логина Лапиков вздрогнул и поспешно сказал: — Хорошо. Я сделаю для вас такой список. …Шорина и Барковский подошли к подъезду его дома. Барковский обнял девушку и сказал: — Ну вот видишь! Твой отец — нормальный мужик. А ты боялась. — Если бы не ты, я бы к нему никогда не обратилась, — призналась Ира. — Миш, а почему ты никогда про своих родителей не говоришь? — Не знаю… — неохотно произнес Барковский. — Что о них говорить? Они слабые люди. И они… далеко. — А ты… хочешь ребенка? На лице Барковского появилось странное выражение: удивление и еще что-то, кроме удивления. — Почему ты спросила? — произнес он. — Потому что я хочу. От тебя. Ребенка, — раздельно и твердо сказала Ирина. — Ты с ума сошла? — мягко спросил Барковский. — Тебе семнадцать. Нам по семнадцать… — Ну и что? — спросила она. — Какая разница, сколько мне лет, если я точно знаю, чего хочу? Ты просто не знаешь, что я чувствовала раньше, как жила… Пока ты не появился… — Расскажи, — попросил он. — Представь, что есть кто-то, кто родился в темноте. И живет в темноте. И думает, что слепой, потому что вокруг темнота. И вдруг… кто-то просто включает свет. И оказывается, что можно видеть. И что мир не такой черный. Ты — мой свет. Можешь меня поцеловать? Барковский взял ее лицо в ладони и поцеловал. — Ты всегда будешь со мной? — спросила она. Он ответил не то, что она ожидала услышать: — Ну уж нет. — Нет? — Вот сейчас, например, мне надо по делу, — объяснил он. — А ты пойдешь домой и будешь меня там ждать. Хорошо?