— Иди, — с улыбкой сказала Ирина и ушла в подъезд. А Барковский направился в другую сторону. На ходу он достал телефон Юрова и начал изучать содержание полученных сообщений… …Аня Мелкова вошла в свою квартиру, словно армия врага в завоеванный город — шумно и не стесняясь. Включила свет в коридоре, сбросила сапоги. На шум из кухни выглянула ее мать — худенькая боязливая женщина. — Что так поздно? — спросила она. — Не шуми, отец разозлится. Он прилег, чувствует себя не очень… — Бедный! — издевательски произнесла Аня. И громко позвала: — Пап! Я пришла! Ты дома? Все в порядке? Ее мать замерла от ужаса, боясь того, что сейчас может случиться. Однако ничего не случилось. Послышался слабый голос отца: — Да, все нормально… Иди спать… — Ладно! — проорала Аня еще громче. — Поужинаю и спать! Спокойной ночи, папа! Мать смотрела на нее в изумлении. — Мам, я голодная, как зверь, — сообщила ей Аня. — Подогрей мне что-нибудь, а? И прошла в свою комнату. Включила ноутбук, подождала, пока загрузится «Спарта». Вывела на экран эту же квартиру с собственным аватаром в ней. И снова ее аватар подошел к открытому окну. Постоял… и резко закрыл его. Ему больше не хотелось бросаться вниз… …В этот поздний час капитан Крюков, как ни странно, был у себя дома. Он сидел у стола и читал дневник Насти Истоминой. Там были такие строки: «Интернет-лексикон иногда очень выпуклый. Слова привязываются и застревают в памяти надолго. Вот, например, чудесное слово «троллинг». Теперь я знаю, что делает Алина. Она меня троллит. Последовательно и очень остроумно, отдаю ей должное. Но от этого совсем не легче…» Крюков взял карандаш и написал у себя в блокноте: «Алина Русанова». И поставил три вопросительных знака. Внезапно раздался звонок в дверь. Крюков пошел открывать. На пороге стоял Барковский. Крюков выразительно посмотрел на часы. — Извините, это срочно, — объяснил школьник. — Во-первых, вот таблицы. Ребята заполнили, кто где был, как вы просили. — И протянул Крюкову пачку листов. — А во-вторых… Помните, вы сказали: что-нибудь… записка, любовное письмо… Так вот. И он протянул капитану телефон. — Это Макса Юрова, — объяснил. — Он случайно забыл сегодня, а я посмотрел, ну и… Крюков нажал на кнопку, экран осветился. На экране было СМС от абонента «Анастасия Николаевна». Там значилось: «НЕ ПИШИ МНЕ БОЛЬШЕ! НИКОГДА!!!» Глава 7 Три года спустя бывший капитан полиции и бывший зэк Игорь Крюков сидел на скамье рядом с экспертом Антониной и слушал, как она говорит ему: — Забавно, Крюков! Ни разу в жизни ты ко мне за помощью не обращался. — Да ладно, чего ерунду говорить… — Нет, правда. Обращался за результатами экспертизы, за подписью. А сейчас прям чувствую, что я тебе чисто по-человечески, по-женски нужна. Сбылась мечта идиотки. Не прошло и пятнадцати лет… Крюков посмотрел на нее с нежностью, но возразил: — Строго говоря, ты мне не как женщина сейчас нужна, а как сотрудник Следственного управления. Тоша покачала головой: — Врешь. Я чувствую. Это не для дела, это для тебя лично. Но есть одна проблема. Я не стану тебе помогать. Этого Крюков не ожидал. — Почему? — воскликнул он. — Потому что я еще кое-что чувствую, — объяснила Тоша. — И что же? — Опасность. Не хочу снова тебя потерять, Крюков. Извини. Она наклонилась, нежно поцеловала его в губы, после чего поднялась и направилась прочь. — Тоша! — окликнул он. Она обернулась. — Не волнуйся, я Липатовой не скажу, — пообещала. — Хотя про это… — Она дотронулась пальцем до губ. — Про это я бы с удовольствием рассказала. …А тогда, три года назад, Крюков решил пожертвовать несколькими часами и пройти очередное обследование у своего лечащего врача-невролога. Внимательно осмотрев своего больного, доктор Строкин заявил: — А чего ты хотел? В результате инсульта происходит отмирание нервных клеток мозга. Это провоцирует головокружение, слабость, испарину, резкие перепады давление, рвоту, иногда сиплое противоестественное дыхание, редкий пульс, онемение конечностей… Еще могут быть боли в сердце, головные боли… — Слава, не рассказывай мне, как я себя чувствую, — попросил Крюков. Он был очень бледен, сидел, привалившись к стене. Было заметно, что такие явления, как головокружение и слабость, ему известны не понаслышке. — Мне все это очень мешает работать, — продолжил он. — Скажи, что мне сделать, чтобы это прошло? — Что сделать? Не работать! — уверенно ответил Строкин. — Слушай, хватит уже об этом, — попросил Крюков. — Я не могу. Я таблетки пью, упражнения для мелкой моторики делаю… Делаю все, что ты говоришь. Строкин оторвался от истории болезни, которую заполнял, и посмотрел на своего пациента. — Нет, ты делаешь все, чтобы себя убить, Игорь, — сказал он. — Прости, но это же очевидно. Если ты не перестанешь, то умрешь. Крюков пожал плечами: — Не перестану, Слав. Строкин вздохнул, сокрушенно развел руками: — Ладно, добавим еще два препарата. Я запишу тебе схему приема. И ты мне торжественно поклянешься, что будешь ее соблюдать… …Прозвенел звонок на перемену, и ученики одиннадцатого класса потянулись из кабинета физики. Марат вместе с Наташей Белодедовой отошел к окну. И тут к нему подошла Олеся Палий. — Марат, слушай, разговор есть, — сказала она. — Давай отойдем. — Олеська, давай попозже, — попросил Марат. — Что-то мне нехорошо… — Фигово себя чувствуешь, да? — Ну, как бы да, не очень. Тут Белодедова, не оборачиваясь, издевательски произнесла: — Бедняжечка… Палий посмотрела на нее с возмущением: — Натаха, ты бы постыдилась! Твой парень заболел, а ты… Даже не сказала! — А ты бы сразу всем раззвонила, да? — А чё такого? Своим надо помогать. — Ну и помогай! — Я и хочу, — сказала Олеся. — Слушай, Марат, я тут турнир призовой выиграла. Ну, там всякие задержки с выплатой, но через месяц обещали. Там нормально денег, почти пятьдесят тысяч рублей. Короче, я тебе эти бабки отдаю, но они только через месяц, понимаешь? Надо занять под это дело у кого-нибудь. Врубаешься? Марат был ошеломлен. Такого он не ожидал! Он не знал, что сказать. А вот на Наташу щедрость Олеси не произвела никакого впечатления. — Чего замолк? — спросила она. — Скажи тете: спасибо. Спасибо, мать Тереза. — Дура, что ли? — обернулась на нее Палий. — Марат, короче, давай после занятий потрещим. Главное, нос не вешай. Ладно? — Ладно, — отозвался Марат. — Спасибо, Лесь. Когда Олеся в сопровождении Гоши Довженко отошла в сторону, Марат повернулся к Наташе.