— Вам придется проехать с нами. Крюков быстро сказал Тоше: — Аньке позвони! — Ваше руководство в курсе, — сообщил подошедший. — Прошу в машину. Он крепко взял Крюкова за руку и посадил в машину — ту самую, на которой отец Шориной подвозил Иру до школы… Приехали они не в управление ФСБ, а в совершенно неожиданное место — в океанариум. Отец Шориной сидел там на лавочке и следил за тем, как кормят акул. Крюков сел рядом. — Догадываетесь, зачем я вас пригласил? — спросил Шорин. — А вы меня пригласили? — удивился капитан. — Ладно, извиняться я не стану. Так догадываетесь, почему вы здесь? — Может, потому что вы пытаетесь помешать расследованию? — предположил Крюков. — Ой, ладно, буду я так подставляться, — махнул рукой Шорин. — Капитан, давай начистоту, как мужик с мужиком. У тебя дети есть? — Нет, кажется. — У меня до последнего времени тоже вроде как не было. И вдруг дочь объявилась. Несколько лет не общались. И я не хочу ее снова потерять, понимаешь? — Да я-то тут при чем? — удивился Крюков. — А я при чем? Ирка психует, думает, что я в чем-то замешан, подозревает меня! Ну, давай, ты меня искал, вот он я, спрашивай. — Здрасьте… — удивление капитана все росло. — Так это вы первый начали этим делом интересоваться? — Ну да, ведь в этом классе моя дочь учится. И тут бац — одна девчонка гибнет, потом директор умирает, потом училка из окна выбрасывается. По-твоему, это странно, что я беспокоюсь? — Да вроде бы нет, довольно логично… — Короче, капитан, — заключил Шорин. — Налицо обычное недопонимание. Мой интерес к вашему расследованию ограничивается интересами моей дочери. Сразу говорю: держу его на контроле. Есть у вас какие-то соображения по делу, которыми уже можете поделиться? — Пока ничего определенного, — ответил Крюков. — Честно. Шорин пристально посмотрел на него, но Крюков выдержал этот взгляд. — Понял, — кивнул Шорин. — Вопросы ко мне есть? — Пока нет, — ответил Крюков. — Но будут. …Руслан Худяков сидел за компьютером и играл в «Спарту». В комнату заглянул его отец. — Руся, если ты еще собираешься стать хирургом, — начал он, — то должен понимать, что главное в этой работе — высочайшая внутренняя дисциплина. Когда ты понимаешь, что от тебя зависят жизни людей, ты относишься к себе по-другому. И к режиму дня, который надо строжайшим образом соблюдать… Руслан прервал отца: — Папа! Во-первых, я уже не собираюсь быть никаким хирургом: нарезать людей на антрекоты можно и не будучи врачом. А во-вторых, когда ты понимаешь, что от тебя зависит чья-то жизнь, ты меньше всего думаешь о режиме дня! Отец опешил: — Как это не собираешься? Какие антрекоты? Твой прадед, твой дед, я, в конце концов… В это время послышался звонок в дверь. Руслан поспешно выключил компьютер. — О, это ко мне! — заявил он. Выглянув из квартиры, он увидел Юрова, стоящего на лестнице площадкой ниже. Спустился к нему. Спросил: — Макс, ты чё тут делаешь? Однако Юров пришел не отвечать на вопросы, а сам спрашивать. Схватил Руслана за воротник, прижал к стене: — Ты мою мобилу нашел? — Я… — На хрена ты ее Барку отдал? — Так он сказал, что вы стрелу забили, сказал, сам отдаст… — А для тебя все, что он сказал, — закон? — наседал Юров. — Для всех для вас… Бараны тупые! — Макс, ты чё? — сопротивлялся Руслан. — Я тут при чем? Пусти, сейчас отец выйдет… Но Юров прижал его еще сильнее. — Сейчас ты мне расскажешь, что в спортзале было, — потребовал. — От начала и до конца. Подробно. Худяков замотал головой: — Да ничего там не было, ты чё? Мы занимались, пришла Настенька, что-то буркнула, побежала в раздевалку, и все… — Нет, не все! Что-то вы все знаете, только не говорите. Но я из вас это выбью… Но тут Руслан вдруг поднял голову и заявил: — Не выбьешь, Макс. — Это еще почему? — Потому что мы в «Спарте». А ты нет. Тут дверь его квартиры открылась, выглянул отец: — Все нормально? Ты еще долго? — Иду, пап, — ответил Руслан. Освободился из рук Юрова и скрылся за дверью. …Крюков и Барковский сидели в пельменной и с аппетитом ужинали. Барковский при этом рассказывал: — Худя, насколько я знаю, с третьего класса здесь учится. Довженко в девятом пришел, переехал откуда-то с Урала. Должен был в спортивный интернат поступить, но что-то там не срослось, наверное, денег на взятку не хватило. Марат тоже с первого класса. Юров… — Про Юрова я знаю, — перебил Крюков. — А девочки? — Шорина тоже с первого класса, и Суворова… Палий вроде бы в четвертом перешла, а Наташка Белодедова только с этого года. Мелкова Анька… точно не помню… Неожиданно его плечо тронула детская рука. Барковский обернулся, и ему на шею бросился мальчик лет трех. — Папа! — кричал малыш. Крюков при этом заметил, что у входа стоит молодая женщина и с ненавистью смотрит на Барковского. Глава 9 Барковский встал, он был растерян, явно не знал, что делать. Мальчик все так же висел у него на шее и повторял: — Папа, папа! Ты где был? Молодая женщина — очевидно, мать малыша — подошла и остановилась у их столика. — Приятного аппетита, «папа»! — с издевкой произнесла она. — Не узнаешь? — Не узнаю, — твердо ответил Барковский. — Вы кто вообще? Какой я вам папа? Женщина задохнулась от возмущения: