«А она ведь сможет, – подумал Гисандр, – убить себя и наследника, чтобы избежать позора и не стать разменной монетой в грязной игре эфоров. Вот чертова баба». – Ладно, – кивнул наварх, – иди вперед. Когда они прошли положенное расстояние и тропа вывела их на небольшую поляну, густо заросшую деревьями, сквозь которые все же можно было разглядеть в глубине несколько хижин, Мназон остановился. Наметанный глаз спартанского военачальника, который шел следом, уловил движение за деревьями. – Царь Леонид шлет вам добрые вести с берегов Эврота, – громко возвестил Мназон, сделав пару шагов вперед и приложив левую руку к груди, а правую, в которой он держал копье, опуская вниз. «Какой длинный пароль, – подумал наварх, не спуская глаз с ближайших деревьев, откуда могло вылететь копье, – и довольно витиеватый для спартанцев. Кто же его придумал? Не сама ли царица? Говорят, ее тетка-воспитательница смогла привить Горго любовь к поэзии, хоть это и не поощряется в Спарте». Некоторое время длилось молчание. Наконец, ветви сосен шелохнулись, из-за них показалось сразу два рослых гоплита, преградив путь. «Без повязок», – сразу отметил Гисандр, невольно напрягаясь. Но все же решил подождать ответных действий: в войсках Эвривиада еще могли не знать про повязки. – Мы видим, боги хранили тебя, Мназон, – ответил, наконец, один из воинов, бывший здесь, похоже, за старшего, – и рады услышать твои вести с берегов Эврота. А это кто с тобой? У Гисандра появилось ощущение, что он находится скорее на какой-то театральной постановке в Афинах, чем в двух шагах от столицы Лакедемона, где красноречие было не в чести. Так выспренно спартанцы никогда не выражались. Обычно разговор был гораздо короче. Но, несмотря на это, наварх все же признал в них своих и, обменявшись короткими взглядами с проводником, сделал шаг вперед. – Я Гисандр, посланец царя Леонида, – заявил он тоном привыкшего повелевать, – прибыл за царицей Горго и наследником. Препроводите меня к царице немедленно. Два охранника переглянулись, но возражать не стали. Видимо, обмен тайными знаками с Мназоном закончился. Раздвинув ветви, они открыли дорогу к деревне. Опустив копье, со щитом за плечами, Гисандр вошел на поляну первым. За ним Этокл и Бриант с гастрафетами наперевес, следом шел Мназон и несколько гоплитов. Остальным наварх приказал стеречь единственную короткую тропу к дороге. Почти сразу он увидел Горго. Невысокая, с крепким станом, укрытым лишь коротким серым хитоном. Напряженная и вместе с тем гибкая, как хищная кошка. Длинные черные волосы были стянуты сзади, чтобы не мешать движениям. Большие томные глаза смотрели на Гисандра пристально, без страха, ожидая чего угодно. «Хороша, – невольно подумал наварх, – даже после нескольких дней скитаний». Царица не пряталась. Напротив, она стояла перед хижиной с мечом в руке, готовая исполнить свое обещание. А в шаге от нее другая девушка, кормилица или просто служанка, держала за руку малолетнего мальчика. Будущий царь Спарты смотрел на прибывших солдат с нескрываемым любопытством и безо всякого страха. Вокруг Горго стояло еще с десяток воинов. – Я прибыл по приказу царя Леонида, – повторил наварх, приблизившись и опустившись на одно колено с поклоном, – он приказал мне спасти тебя, царица, и наследника, доставив к нему. – Хвала богам, – произнесла в ответ Горго, опуская меч, – я уже думала, что нас отыскали люди эфоров. – Еще нет, – кивнул наварх, оставаясь все так же коленопреклоненным, – но они рыщут вокруг и рано или поздно обнаружат это место. Поэтому царь и приказал мне доставить вас скрытно на берега Эврота как можно быстрее. – Леонид еще не взял Спарту? – поинтересовалась Горго, вкладывая меч в ножны и приблизившись. – Он в одном шаге от этого, царица, – произнес наварх, глядя на нее теперь снизу-вверх и стараясь изо всех сил не рассматривать стан царицы, который казался с такого расстояния еще более привлекательным, – армия Леотихида разбита в сражении на левом берегу, а сам он ранен, но смог бежать. Город еще в руках эфоров. Однако очень скоро мы возьмем его. А пока нужно уходить отсюда. – Встань, посланник, – приказала Горго, а когда наварх распрямился перед ней во весь рост, добавила, присмотревшись: – Я помню тебя. Это ведь ты несколько лет назад победил на Гимнопедиях, а потом спас жизнь моему мужу на войне… Гисандр. – Да, это я, царица, – вновь поклонился наварх, на этот раз не преклоняя колен и даже позволив себе слегка улыбнуться. – Царь приказал мне немедленно увести вас отсюда к Эвроту. Но… – Мы готовы, – заявила царица, тряхнув волосами, – мы и так задержались здесь слишком долго. – Но… – продолжил наварх, посмотрев на малолетнего царя и служанку, а затем оглянувшись на тропу, где уже начинали сгущаться сумерки, – путь к дороге по этой тропе слишком опасен, чтобы идти ночью. А я обещал царю сберечь ваши жизни. Поэтому мы пойдем утром, царица, на рассвете. Сначала Горго вновь недовольно тряхнула своей гривой стянутых в хвост волос, но затем также посмотрела на сына и служанку. Подумала мгновение и решила: – Хорошо, выступаем на рассвете. А сейчас поешь и отдохни. Дальняя хижина для тебя. – Благодарю, царица, – ответил Гисандр, вновь невольно залюбовавшись буйной красотой Горго. – Я прекрасно отдохну под открытым небом на этой поляне, накрывшись свои плащом. Для спартанца это лучший отдых. На этот раз Горго чуть дольше положенного задержалась взглядом на лице наварха, но затем кивнула и отправилась спать в хижину. Туда же за ней увела и малолетнего Плистарха служанка. Гисандр пересчитал своих воинов, которых теперь было почти тридцать человек, вместе с охраной царицы. Расставил дозоры на всех тропах и лег спать на теплые камни. Но долго не мог сомкнуть глаз, не выходил из головы томный взгляд царицы и ее гибкий стан. Отогнав, наконец, от себя эти запретные мысли, Гисандр заснул. Глава семнадцатая Путь назад Вышли они еще затемно, когда едва наметилась полоска света над горами. Впереди десяток воинов с Мназоном. В середине колонны Гисандр, Горго с наследником и служанкой, под охраной гастрафетчиков. Остальные воины замыкали отряд. Двигались очень медленно и осторожно, со скоростью малолетнего царя Спарты. В походе Горго сама вела своего сына, одновременно обучая юнца, который едва ходил, тому, как надо передвигаться по таким тропам. И хотя он еще не мог идти как взрослые воины, но уже старался, проявляя характер. И все же это было слишком медленно. – Царица, – осмелился приблизиться к ней наварх, после недолгих размышлений, – нам нужно двигаться быстрее. Если мы пойдем дальше так же, то будем у дороги слишком поздно, и нас смогут легко настичь. Позволь одному из воинов понести твоего сына на себе. Если хочешь, это сделаю я. – Я сама понесу его, – ответила Горго, неожиданно легко согласившись. С помощью служанки она закинула сына себе за спину и привязала за пояс и ноги плащом, устроив подвесное сиденье. Теперь Плистарх был надежно закреплен, но случись Горго сорваться – они погибли бы оба. Поймав удивленный взгляд наварха, который впервые узрел такое приспособление для переноски детей, Горго лишь усмехнулась: – А как, ты думаешь, мы сюда поднялись? Нам пришлось бежать так быстро, что мы оставили все необходимое в Спарте. Когда первые лучи солнца осветили поросшие лесом верхушки отрога из желтого камня, отряд беглецов был уже у дороги. К счастью, добрались без приключений. Никто не сорвался и не погиб. Оставив Горго с сыном отдыхать на некотором удалении от дороги – дальше предстояло передвигаться по ровной и открытой местности гораздо быстрее, – Гисандр с Этоклом и Бриантом лично отправился к дороге, осмотреться. Высунувшись из придорожных кустов, наварх цепким взглядом исследовал всю видимую часть дороги. А также овраг и поле, что примыкало к желанному лесу, сквозь который они пробирались от спрятанных в тростнике лодок сюда. По нему же намеревались и вернуться обратно. Ни на дороге, ни в поле в этот ранний час не было заметно никакого движения. Гисандр попытался рассмотреть, что творится в Спарте, но отсюда это было невозможно. Кусты закрывали видимость. Прислушался – никакого шума битвы не доносилось оттуда. Запаха гари и дыма, поднимавшегося от пожара, тоже. Ничто не говорило о том, что царь Леонид пошел на решающий штурм. – Ладно, тогда не будем терять время, – решил наварх, – идем к лодкам. А там посмотрим. Он вернулся к месту отдыха Горго. А приблизившись, вдруг увидел, как царица, сидя на поваленном дереве и приспустив хитон с плечей, спокойно кормит грудью своего сына, ничуть не стесняясь присутствием воинов. Воспользовавшись случаем, и Гисандр позволил себе немного полюбоваться на упругие груди царицы Спарты. Нагота здесь никого не смущала, хотя в прошлой жизни, о которой наварх уже почти забыл, такая картина его могла бы смутить. Да и женщины вели себя иначе. Увидев рослую фигуру наварха, Горго поняла, зачем он вернулся. Она прекратила кормить, оторвала сына от груди и передала служанке. Малолетний Плистарх был недоволен и едва не расплакался, крикнув что-то своей матери. Но та не обратила на это никакого внимания и поднялась, вернув хитон на прежнее место. При этом царица слегка усмехнулась, заметив сожаление во взгляде, с которым молодой наварх проводил это движение. Поправив хитон, Горго встала. – Надо идти? – спросила она, смело взглянув ему в глаза. – Да, моя царица, – все же отвел взгляд в сторону Гисандр, – пока дорога свободна, нужно перебраться на ту сторону. За ней глубокий овраг, по которому мы пришли сюда. Тем же путем и пойдем назад. Он доведет нас до леса, где мы будем уже не так заметны. Если боги помогут нам, то вскоре мы достигнем берега ручья, на котором спрятаны наши лодки, и переправимся на другую сторону Эврота. В лагерь царя Леонида. – Тогда идем. И она вновь усадила Плистарха к себе на спину, прикрепив его накидкой, как и в первый раз. – Быть может, Плистарха понесет служанка или один из воинов? – все же спросил наварх. – Спуск с горы утомил вас. – До Эврота недалеко, – отмахнулась Горго, – я справлюсь сама. Гисандр больше не стал спорить и кивнул, развернувшись к воинам. – Десять человек во главе с Мназоном идут первыми и ждут нас с той стороны, осматривая дорогу. За ними идет царица с сыном, я и гастрафетчики. Затем остальные. Наварх уже развернулся, чтобы идти к дороге, как вперёд выступил тот самый воин, что обменивался тайными знаками с проводником. – Прости, Гисандр, – заявил он немного растерянно, – но Мназона нет. Он исчез. – Как это исчез? – резко обернулся наварх. – Едва мы оказались здесь, он был среди нас, но сейчас его уже нет, – пожал плечами воин, – нигде. И довольно давно. – Может, отошел… по нужде? – не терял надежды Гисандр. Хотя прежние подозрения, о которых он успел позабыть, вдруг вспыхнули с новой силой. – Я Пейон, командир охраны царицы Горго, – пояснил гоплит и глухо повторил: – Мы проверили все окрестные кусты и деревья. Его нет. – Значит, сбежал, – отчего-то вдруг успокоился Гисандр, словно услышал хорошую новость, – тогда нам следует поторопиться. Если Мназон – предатель, очень скоро здесь будут люди Леотихида. И… он знает, где спрятаны наши лодки. Его взгляд встретился со взглядом царицы, в котором сверкнул холодный огонек ярости. Она невольно положила ладонь на рукоять меча. – Теперь я знаю, кто предал Эвривиада, – процедила сквозь зубы Горго, – и клянусь, я отомщу ему. – Надо торопиться, моя царица, – напомнил Гисандр, – теперь ваши жизни зависят только от скорости передвижения отряда. Возможно, Мназон еще не успел достичь своих. Тогда, если мы сможем быть у лодок раньше, чем они, – вы спасены. Сказав это, он вновь обернулся к воинам. – Переходим дорогу, как я и приказывал, только… без Мназона. Вперед! Закинув щиты за спину, первые воины быстро перебежали дорогу и спрыгнули в овраг. Выждав мгновение, Гисандр, Горго с Плистархом и ее служанка, под прикрытием гастрафетчиков, тоже благополучно спустились в овраг. Преодолевая открытое место, наварх продолжал цепким взглядом осматривать окрестности, но ничего подозрительного не заметил. Первый десяток воинов уже шел по дну оврага, скрывавшего их с головой, в направлении спасительного леса. – Пора идти, – напомнил наварх царице, которая присела на камень и с помощью служанки поправила перевязь, которой был примотан к ней сын. Плистарх, едва началось движение, умолк. Сейчас он озирался по сторонам из-за спины матери безо всякого страха, скорее даже с любопытством. «Будет хорошим воином, – подумал Гисандр, но не осмелился сказать это вслух, – взгляд уже как у самого Леонида». Вставая, Горго слегка оступилась, покачнувшись. И наварх поддержал ее, схватив под локоть. Царица посмотрела на него без особого одобрения, но руку отдернула не сразу. Лишь сказала, тряхнув своей «конской гривой», которую едва сдерживал обруч: