Рыча, Деймон огляделся вокруг в поисках Елены, и увидел, что на данный момент она в безопасности. Она была в углу, в конце одного ряда клеток для хранения, ее руки распростерты. Воздух слегка мерцал вокруг нее. Она должно быть делала какое-то защитное поле Стражника, вокруг нее, потому, что ни один вампир не подходил к ней. Как он видел, мерцание вокруг нее расширилось, охватывая остальную часть их группы на мгновение, но затем оно снова сжалось. Она пыталась защитить их всех, но это не выглядело похожим на то, что она может совладать со своей Силой. Мэтт оттеснил Жасмин и Бонни в угол позади себя и размахивал посохом перед долговязым вампиром, стоящим перед ними, вбивая в него посох снова и снова. Вампир вздрагивал под ударами, но продолжал подходить к ним, его раны исцелялись быстрее, чем Мэтт их наносил. Бонни шарила в сумочке, несомненно, ища оружие. Мэтт не был трусом, но вампир просто играл с ним — один быстрое движение и человек потерпит поражение. Прежде, чем Дэймон смог подскочить, чтобы спасти девушек, Мередит была там, отшвыривая другого вампира к стене и оперативно сломав его шею. Раздался стук металла позади, и вдруг кто-то приземлился на спину Дэймона, тонкие сильные руки сжались вокруг его горла. Он автоматически ударил спиной о стену, заставляя нападавшего кряхтеть от боли. Острый край металла — наручники, понял Дэймон — на запястье соперника прижался к горлу Дэймона. Кто-то освободил малыша из клетки. Молодой вампир был в ярости и наполовину сумасшедшим от голода. Он вцеплялся крепче и кусал, свирепо работая своими острыми клыками над шеей Дэймона. Дэймон снова ударился назад в стену, пытаясь избавиться от него. Отчаяние парнишки придало ему силу и он стал держаться крепче. Отвлеченный молодым вампиром, Дэймон чуть не пропустил ожесточенный жест Бонни, ее руки взлетели в воздух. Был взрыв ослепительно белого света, и вдруг Дэймон отлетел назад. Его локоть болезненно ободрался о пол, когда сила взрыва Бонни оттолкнула его, но по крайней мере это скинуло парнишку с его спины. Они приземлились бок о бок, и посмотрели друг на друга, оба лежали плашмя на земле и дыша с трудом. Рот парнишка был забрызган кровью. Все вампиры были на земле, понял Дэймон. Джек быстрее всех встал на ноги, и потащил Мередит с собой, его длинный нож был плотно прижат к ее горлу. Тонкая линия крови капала с шеи Мередит, впитываясь в края темно-синей футболки. Все замерли. Дэймон мог слышать, как молодой вампир задыхается рядом с ним, но он не мог оторвать глаз от Мередит, даже чтобы свернуть шею парня. — Вперед, — горько сказала Мередит. — Отрежь мне голову. Посмотрим, убьет ли это меня. Джек улыбнулся. — О, я знаю, как убить тебя, — сказал он тихо. — Но это бы дало вам то, что вы хотите. — Его глаза метнулись к Деймону. — Бессмертие — это и в самом деле проклятие, не так ли, Сальваторе? Быстрее, чем даже глаза Дэймона могли уследить, Джек злобно ударил ножом, разрезая желудок Мередит. Затем он отпустил и она упала. Мередит упала на колени, руки отчаянно пытались соединить зияющую рану. Бонни закричала, и Мэтт крикнул: «Мередит!» звуча шокированно. Дэймон только поморщился — это выглядело болезненным. Они видели, как рана начала заживать. За несколько секунд, плоть Мередит была восстановлена под порезом в ее рубашке. Елена ахнула, а Жасмин захныкала. Улыбка Джека растянулась шире. — Я думал, что ты, должно быть, врешь им. Что по-твоему они скажут теперь, когда знают, что ты одна из нас? Бонни начал петь по-латыни, ее голос был твердым и яростным. Мгновение спустя, Елена присоединилась к ней. Она подняла руки над головой, пытаясь направить их энергии, и над ней появилось мерцание. Джек посмотрел на них, а затем улыбнулся Деймону. — Скоро увидимся, Сальваторе. — Он щелкнул пальцами, и через мгновение, его вампиры были рядом с ним. Деймон поднялся на ноги, готовый продолжить борьбу, но Джека и его команды уже не было. Деймон слышал их поступь, неотчетливую и далекую. Мередит, с призрачно-бледным лицом, медленно поднялась на ноги. Ее рана уже закрывалась. Она посмотрела на своих друзей, которые смотрели на нее. Глаза были влажными, она посмотрела от одного человека на другого, принимая их ужас. Дэймон мог слышать, как стучит ее сердце и ее шаткие панические вдохи. — Я-я.. — Мередит схватила края своей порезанной рубашки и соединила их вместе, как будто чтобы скрыть свидетельство того, кем она была. Но она была разоблачена. Теперь это никак нельзя было спрятать. Глава 18 — Ты знал о Мередит, не так ли? — спросила Елена Деймона. После того, как исчез первый шок от открытия, она попыталась заставить Мередит пойти домой с ними. Ее подруга казалась такой потерянной. Но Мередит ушла, сказав, что она должна пойти домой и поговорить с Алариком. Она избегала смотреть Елене в глаза, ее глаза опущены в низ, лицо отвернуто. «Мередит было стыдно», поняла Елена. Теперь Елена и Деймон были одни в квартире Елены, бок о бок на диване. Она чувствовала истощение; она только хотела положить голову на плечо Деймона и закрыть глаза. Деймон посмотрел на Елену, оценивающе, а затем кивнул. — Она не хотела, чтобы я говорил кому-то. Елена помолчала. — Спасибо тебе, — сказала она искренне. Деймон удивленно изогнул бровь. Определенно, «спасибо» было не тем, чего он ожидал. — Помнишь, когда я превратилась в вампира? — спросила Елена. — Поверь мне, принцесса, это не то, что я могу забыть. — Я тоже не могу. — Елена вздрогнула. Это было плохое время для нее. Феллс Чёрч разваливался вокруг них и каждый думал — что нужно подумать — что Елена умерла. она была одинока и напугана, и почти не в своем уме, от изменений, которые она испытывала. — Ты заботился обо мне, — сказала она Деймону. — Без тебя, я бы не выжила. Я рада, что Мередит обратилась к тебе. Деймон склонил голову, глядя на нее, его полночно-черные глаза нечитаемы. — Я знаю, ты хочешь думать, что я хороший человек, Елена, — сказал он медленно. — Но я не помог Мередит в этом процессе преобразования, и я не защищал ее. Ей не за что благодарить меня. Без действительной необходимости, Елена прильнула ближе к Деймону. — Ты бы помог, если бы она хотела, — сказала она, уверенная, что это было правдой. Уголок рта Деймона приподнялся в полуулыбке. — Ради тебя, Елена, — сказал он. — Все, что я делаю для любого из них, для кого угодно, это для тебя. Всегда, Ты знаешь это. Она знала это. Глубоко внутри, Елена была уверена, что она была единственной, кто связывает Деймона с кем-либо еще, теперь, когда Стефан ушел. Связь между ними пульсировала, сладкие, острые эмоции лились через нее, и Деймон наклонился еще ближе к ней. Его губы были всего в миллиметрах от ее. Она чувствовала его прохладное дыхание. Он придвинулся еще ближе, его совершенные губы раздвинулись. Елена едва не наклонилась и не приняла то, что предлагал Дэймон. Она хотела его, действительно, и она могла чувствовать любовь, которую он дал бы ей. Но было что-то холодное и твердое внутри нее, как ледяной шар в центре груди. Если она сделает это, он будет двигаться дальше. Это было бы как отпустить Стефана. Елена отстранилась. — Я не могу, — сказала она. — Мне очень жаль. Стефан… Одним быстрым, плавным движением, Дэймон стоял, отвернувшись от нее, так что она не могла видеть его лицо. — Конечно, — сказал он тихо. — Он всегда будет между нами, не так ли? Даже если мы проживем вечность. Через их связь, Елена почувствовала острую, жгучую боль. Слезы навернулись на глаза, но это длилось буквально несколько секунд, прежде чем Деймон приглушил это, блокируя соединение между ними в не больше, чем жужжание. Он все еще не смотрел на нее. Внезапно, почувствовав озноб, Елена обвила себя руками. Вполне возможно, что они будут жить вечно, не так ли? Не старея, неизменными, вечно молодыми. Без Стефана. — Мне очень жаль, — повторила она. Дэймон сухо кивнул и ушел, через гостиную и через дверь на кухню. Мгновение спустя, она услышала дверь квартиры закрылась тихо за ним. *** «Что я сделала?» Она прижала руки к груди, чувствуя пустоту, отчаянную боль внутри. Она не могла сказать, эти эмоции принадлежали ей или Дэймону. Наступил вечер, когда Мередит сидя на ее с Алариком кровати, ждала, когда Аларик придет домой, со своих лекций в Далкресте. Страхи объединились внутри нее. Половина ее — больше половины ее — просто хотела бежать, чтобы уйти, прежде чем она увидит его. Она закрыла глаза и сжала кулаки так крепко, что ее ногти впились в ладони. Она ждала в течении нескольких часов. К тому времени, когда она услышала, как входная дверь открылась и закрылась, спальня была почти полностью темной, только зажженные уличные фонари сияли снаружи. Конечно, Мередит могла превосходно видеть. — Аларик, — сказала она тихим голосом, неуверенная, что он мог слышать ее из коридора. Он отозвался и затем зашел в спальню. — Эй, — сказал он тихо. — Когда ты вернулась домой? — Даже если она не могла быть уверенной, что видит улыбку на его лице, она услышала бы ее в голосе. — Почему здесь так темно? — Он потянулся к выключателю, и Мередит застыла. — Оставь его выключенным, ладно? — Что не так? — Аларик подошел ближе и провел заботливой рукой, очень легко по ее щеке. Мередит потянула его вниз, рядом с ней на кровать, и уткнулась лицом в его плечо. Она слышала его сердцебиение, такое же спокойное, как море. — Что это такое? — спросил Аларик, притянув ее к себе. Его тело было теплое и твердое, и он гладил ее волосы с одной стороны, пытаясь успокоить ее. Мередит поняла, что она дрожала рядом с Алариком, снова прижимая лицо к его плечу. — Милая, что случилось? — спросил он снова, более взволнованно. Мередит рассказала ему все, что она могла вспомнить: как Джек изменил ее, как долго она пряталась от него. То, что она солгала, что она не была ниже Атланты с охотниками, наконец, но с Джеком, будучи вампиром. — Я не могла оставаться здесь. Я не могла доверять себе. — «Возле тебя», не добавила она. Аларик молчал какое-то время, и слезы начали падать из глаз Мередит. Она прижала лицо к его плечу снова, трясясь. Его рубашка была теплой о жара его тела, и она прижалась ближе, дорожа последними мгновениями контакта. Он оставит ее. Он должен. Как может Аларик любить ее, если она была монстром? Но затем, его руки обняли ее и держали ее крепко. — Мы пройдем через это, — пообещал он. Его губы провели по стороне ее головы, и она сдавленно всхлипнула, пропитывая плечо Аларика слезами и соплями. — Должно быть лекарство. Может быть. И даже, если нет, мы любим друг друга. Мы можем справиться с этим.