Он открывает и закрывает рот. – А сейчас? – Его голос звучит надломленно. – И сейчас ничего не изменилось. Отношения только усложняют жизнь, а я ищу простоты. – Не знаю, Рэйч. Ты говорила мне об этом, и в прошлом году я следовал твоему правилу, но этого недостаточно. Разве ты не чувствуешь пустоту? Одиночество? Его слова находят отклик во мне. И только с тех пор, как я перестала валять дурака и прекратила пьянство и вечеринки, я поняла, что именно это и испытываю. Алкоголь и мальчики были временной стратегией отвлечения, но остальное время я чувствовала себя просто пустышкой. – Конечно, но я к этому привыкла, – отвечаю я так, будто мне все равно, как будто мое сердце не болит от одиночества. После того как мы прикончили заказанную еду (я говорю «мы», но скорее это было похоже на «он», потому что я опять практически не касалась еды), открываем вино и распиваем бутылку. Обычно я не пью вино, но стараюсь избегать водки, а Брэд старается держаться подальше от пива, так что мы пьем вино. Когда вторая бутылка опорожнена, я понимаю, что начинаю расслабляться. По глуповатому выражению его раскрасневшегося лица могу сказать, что он чувствует то же. Я внезапно вскакиваю, слегка покачнувшись. – У меня есть идея. – Я убегаю в комнату прежде, чем он успевает что-то сказать, и через пару минут возвращаюсь с коробкой под мышкой, радостно улыбаясь. – Играл раньше в «Твистер»? – Ты хочешь узнать, было ли у меня тяжелое детство или нечто в таком духе? Конечно, я играл в «Твистер», – усмехается он. – И ты попала, детка. Приготовься наблюдать за работой мастера. Мы расстилаем коврик, вращаем спиннер и вскоре оба растягиваемся на полу в крайне неудобном положении. Моя голова находится под его телом, а моя задница приподнята и практически прижата к его лицу. Не то чтобы он жалуется на вид. Его рука лежит на желтом квадрате рядом с моей ногой, а его тело наклонено над моим. Я почти не сомневаюсь, что он может видеть мою грудь из своего положения, но я не потеряю из-за этого сон: ничего нового он не увидит. Протягивая руку, я вращаю вертушку, ругаясь как сапожник, когда она приземляется на «правую зеленую». – Признавай поражение, – дразнится он. Я сосредоточенно хмурюсь, пытаясь придумать маневр и не упасть при его выполнении. – Никогда, – распаляюсь я. – Я чемпион по «Твистеру», а чемпионы всегда побеждают. Спроси Кейтлин. Ей ни разу не удалось победить меня. Ни разу. – Это потому, что тебе несправедливо дают преимущество твои длинные руки и ноги. Я пожалуюсь производителям и привлеку к делу феминистские движения. Он фыркает от смеха. – Думаю, у них есть более насущные проблемы. – Ух! Дерьмо! – Я протягиваю поднятую руку через пространство под Брэдом, но она недостаточно длинна. Я прикладываю слишком большее усилие, теряю равновесие и падаю назад. Моя нога разворачивается, сдавливая его ногу, и мы падаем на коврик, перепутав свои конечности. Брэд растянулся на мне, и я практически плачу от хохота. Он воет от смеха, пока не осознает под собой мое тело. Вздернув голову, смотрит мне в глаза, и мне кажется, что в комнате закончился воздух. Моя грудь поднимается и опускается, когда его взгляд скользит по моим губам. Кровь приливает к низу живота, и меня мгновенно охватывает возбуждение. Он не может этого не чувствовать. Потому что его тело стратегически удачно разместилось на моем. Как будто неизвестные космические силы сговорились искушать нас. Опираясь на одну руку, он легко проводит большим пальцем по моим губам. От этого мягкого прикосновения по ним распространяются огненные покалывания, и я издаю стон. Его грудь заметно вздымается, а мое сердце бьется о грудную клетку. Жгучая похоть разрывает, и мой мозг отключается, когда он наклоняется к моим губам. Наши губы сливаются, и я постанываю, когда чувствую его приветственную нежную ласку. Его губы мастерски прижимаются к моим, и он снова опускается, сливаясь со мной. Думаю, я могу воспламениться прямо тут. Я обхватываю левой ногой его талию, и он упирается в меня бедрами. Перед моими глазами звезды, а мир взрывается ослепительной вспышкой похоти. Он проводит языком по моим сомкнутым губам, и я с готовностью открываю их ему навстречу. Он исследует мой рот с неистовой страстью, и я хватаю его за ягодицы, притягивая ближе к себе. В моей голове всплывают мысли о часах, которые мы провели, занимаясь любовью в его спальне, и я возбуждаюсь сильнее, чем когда-либо в своей жизни. Его рука скользит по моей футболке, пальцы ласкают мое тело, посылая восхитительные импульсы. Я выгибаю спину, когда его губы прижимаются к моей шее, и он горячими поцелуями прокладывает себе путь к моей скуле, вниз к шее и обратно. Я извиваюсь и издаю стоны, будто мною овладела какая-то демоническая форма жизни, и очень сильно хочу, чтобы он оказался внутри меня. Он касается моей груди ладонями, поглаживая твердую выпуклость соска через тонкий бюстгальтер, резко сжимает, и это стремительно вырывает меня из состояния ошеломляющего вожделения. Вскрикнув, я с силой упираюсь руками ему в грудь и отталкиваю. Он оступается и приземляется на спину рядом со мной. – Что случилось? Я передвигаюсь к дивану, подтянув колени к груди и прерывисто дыша. – Мы не можем этого сделать. Он садится прямо напротив меня, скрестив ноги. – Почему нет? – Друзья. Наше соглашение заключалось в том, что мы просто друзья. – А если я хочу изменить условия соглашения? Я часто моргаю. – Что? Почему? – Нас тянет друг к другу, и мы в самом деле отлично ладим. Почему бы не перейти на следующий уровень и не посмотреть, что получится? – Он склоняет голову набок. – Никаких ярлыков, никакого давления. Мы можем сделать это без обязательств. Я не уверена, был ли этот акцент ради меня или ради собственной выгоды. – Я могу назвать как минимум одну очень вескую причину, чтобы не делать этого. – Его брови сходятся к переносице, когда я поднимаюсь. Мне нужно увеличить расстояние между нами, прежде чем я забью на осторожность и брошусь обратно в его объятия. Я смотрю на него сверху вниз, и мое тело кричит в безмолвном протесте. – Ты влюблен в мою лучшую подругу, а я тоже хочу быть чемпионом. Я не хочу быть второй. Глава 27 Брэд После этого она ушла в свою комнату. Мне следовало пойти за ней. Сказать, что она в поул-позиции[3], но я не стал. Поскольку не хочу лгать ни ей, ни себе, и пока я точно не выясню, что чувствую к Фэй, я должен ради Рэйчел держаться от нее на расстоянии. Так почему, черт возьми, я чувствую себя таким несчастным сейчас? Я все еще ворочаюсь в постели, не в силах справиться с круговоротом мыслей в своей голове, когда слышу, как она стонет во сне. Минуту спустя пронзительный крик разрывает неподвижный ночной воздух, я сбрасываю одеяло и мчусь к ней в комнату. Рэйчел мечется на кровати, размахивая руками и ногами. – Держись от меня подальше! – Она бросается на воображаемых монстров, когда я осторожно подхожу к кровати. – Нет! Прекрати! – Очень осторожно я кладу руку ей на плечо, и все становится еще хуже. – Не трогай меня! – рычит она, садясь в кровати, ее глаза распахиваются в панике. – Я убью тебя! Убью! – Она взмахивает рукой в мою сторону, и ее кулак ударяет меня в челюсть, удар отбрасывает меня назад на пол. Выражение полного смятения трансформирует черты ее лица. Она всхлипывает, обняв себя руками, а взгляд блуждает по комнате. Медленно я встаю на ноги, поднимая руки ладонями вверх в примирительном жесте. – Рэйчел. Это я. Брэд. Я не собираюсь трогать тебя. Обещаю. Она смотрит в мою сторону, нахмурившись. – Брэд? Приглушенный звук вырывается из ее горла, голос пронизан горечью. С тем же успехом можно было бы раздавить мое сердце рукой. У меня были подозрения, и мне не требуется ничего более убедительного, чем происходящее сейчас: кто-то причинил боль Рэйчел, и когда я узнаю, кто это был, он пожалеет, что родился на свет. Она оседает на пол, совершенно опустошенная. Закрыв лицо руками, начинает рыдать. Очень медленно я подползаю к ней, сажусь рядом, стараясь не дотрагиваться, хотя хочу заключить ее в объятия и защитить. – Ты в безопасности, Рэйч. Я здесь, и я не позволю никому снова причинить тебе боль. Ее рыдания становятся громче. Я сижу рядом с ней, слушая ее отчаянный плач, хочу помочь, но не знаю, как. Надеюсь, что мое безмолвное присутствие рядом принесет ей некоторое утешение. Она плачет целую вечность, и каждая новая волна рыданий, словно нож, режет мою плоть. Я только решил было забить на гнев Кая и позвонить Фэй, как она кладет голову мне на плечо, рыдания становятся тише, всхлипы – реже. – Брэд? – хрипло шепчет она. Я рискую обнять ее сзади и притянуть к себе. – Да, Рыженькая? – Останешься со мной сегодня ночью? – Покрасневшие, с кровянистыми прожилками глаза смотрят на меня. – Мне не будут сниться кошмары, если ты будешь обнимать меня. Я прижимаюсь губами к ее лбу. – Конечно. Я помогаю ей подняться, укладываю в кровать и иду на кухню, чтобы взять пару бутылок с водой. Когда возвращаюсь, она лежит на боку, лицом к окну, спиной ко мне. Я ставлю бутылку на тумбочку и залезаю к ней в постель. Очень медленно обнимаю ее, стараясь сохранить промежуток между нашими телами. Она откидывается назад, прижимаясь ко мне, и я расслабляюсь, понимая, что она не против. – Я сделала тебе больно? – шепчет она через минуту. – Нет, я в порядке, – отвечаю я, упорно игнорируя тупую боль в челюсти. У этой девушки убийственный левый хук, но я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой, особенно когда на самом деле она набрасывалась не на меня. Я целую ее в макушку. – Спи, красавица. Я рядом. Ее пальцы сплетаются с моими. – Спасибо, – шепчет она. Следующим утром все выглядит так, будто ночью ничего не произошло. Я просыпаюсь первым, и мои внутренности скручиваются в узел от мыслей о том, что кто-то мог причинить вред девушке, которая лежит сейчас в моих объятиях. Она шевелится, зевает и потягивается. Затем оборачивается и неуверенно улыбается мне.