Я не могла вымолвить ни слова, кто-то только что разнёс в пух и прах всю мою жизнь. София продолжала: – В ту первую ночь, в бассейне, я думала, ты просто проигнорируешь меня или скажешь, что я дура, но ты так не сделала. Поэтому я продолжала врать, отчасти мне самой это доставляло удовольствие, а ты была такой благодарной слушательницей, это было легко, и, да, Нед прав, всё это было ошибкой. – Ты говорила мне, что не любишь его, – сказала я, вновь обретя голос. Он звучал на удивление спокойно. – Что он не твой папа. Что он разлучил тебя с мамой. Что ты два месяца ничего не слышала о маме, пять лет не видела её… Мама Софии всхлипнула. – Ради всего святого, нет! Пять лет? Возможно, пять недель. Я помолчала, стараясь сопоставить все её выдумки. – Ты доказывала, что он международный преступник. Ты сказала мне, что он убийца. – София? – сказала её мама, поглаживая тяжёлую чёрную косу Софии. – Что ты наговорила друзьям? – Я сказала им, что ты певица. – Певица? Ну да. – Принцесса. – Тоже правда. – И актриса… Мама Софии улыбнулась. – Я певица, оперная певица. – Вы не жили в квартире с тараканами? – спросила я. – Я однажды жил в квартире с тараканами, – сказал папа, поправляя сахарницу. – Удивительно живучие существа. Мама окинула его взглядом. – Никаких тараканов, – сказала София, видимо, окончательно сдавшись. – Никакой квартиры в Мейда-Вейл, никакой школы с платьем в клетку, никаких крыс. – Чаще всего мы живём в квартирах, это истинная правда, – сказал мама Софии. – И правда то, что, с тех пор как я вышла замуж за Тревора, я меньше вижу Софию. Ему казалось, что было бы лучше, если бы она ходила в школу. Это, безусловно, имеет смысл, поскольку я постоянно в разъездах. – Почему ты не приехала, когда мы сбежали? – проговорила София сквозь слёзы. – О, я приехала, я постаралась приехать, как только полиция связалась со мной. Я звонила Тревору дважды в день, до тех пор пока он не исчез – бог знает, куда он делся, – и я постаралась приехать. Разумеется, я писала тебе по электронной почте, я делала это ежедневно. Я не могу передать тебе, как трудно в это время года вылететь в Лондон с Острова Рождества в Индийском океане. – Он, вероятно, в Акапулько, вместе со всеми международными преступниками, – сказал Нед. – Ш-ш-ш, Нед, – сказала мама. – Теперь это дело полиции. Я уверена, они скажут нам, когда найдут его. Мама Софии взяла Софи за руку, слегка нахмурив свои идеальные брови. – Я умею пользоваться скайпом и дважды в неделю писала тебе по электронной почте, это почти то же самое, как если бы я была рядом. Прости, что меня не было здесь и я не видела, как ты выросла. Мне очень жаль, любимая. – Скайп? – пропищала я. – Я думала, что тебе не разрешают пользоваться интернетом. София снова потёрлась головой о руку своей мамы. – Прости, Лотти. Передо мной были идеальные мать и дочь. Что-то вскипело во мне, что-то огромное, багровое и очень-очень злобное. – Простить?! Простить за то, что ты из-за ничего протащила меня через всю страну? – Я хлопнула ладонями по столешнице, и бутылка с молоком, подпрыгнув, опрокинулась, заливая стол. Я не обратила на это внимания, я была в ярости. – Я сделала это потому, что думала, что ты в отчаянии, что у тебя не было другого способа увидеть маму! А потом, потом оказывается, что твоя мама всё время была здесь, что она не умерла, не закована в цепи и не ИГНОРИРУЕТ ТЕБЯ. Она здесь, и она заботится о тебе! И не только это – она посылает тебе сообщения, ты посылаешь ей сообщения, вы разговариваете по скайпу ЧАЩЕ ЧЕМ РАЗ В НЕДЕЛЮ. ТЫ ОБЩАЕШЬСЯ С НЕЙ! – Я отступила на шаг от стола, с которого капало молоко. – Не могу поверить, что мы прошли через это, что ты заставила меня пройти через это, ты, должно быть, обезумела! – Я не обезумела, я была в отчаянии, я не видела маму целую вечность, несколько месяцев… – Теперь ты видишь её! – Но посмотри, чего это стоило. Нам пришлось убежать, целыми днями бродить за городом, питаться из мусорных баков. – По лицу Софии потекли слёзы. – О, дорогая… – сказала мама Софии, – неужели вы ели из мусорных баков? Скажи, что нет… Я прервала её. – Не говоря уже о том, что мы попали в аварию и чуть не погибли. Посмотри, что ты натворила! – Ты не обязана была идти со мной. – Ты сказала мне, что пять лет не видела маму! Разумеется, мне пришлось пойти с тобой! – Ладно, это была ошибка, но я не могла придумать ничего другого, и мне казалось, что ты хочешь пойти со мной. – Я не хотела, чтобы меня похищали, я не хотела быть прикованной, запертой в машине, упавшей в кювет, из которой вытекал бензин! – Лотти! Я не знала, что так случится, и я, безусловно, не планировала, что всё так пойдёт. Я думала, что мы найдём маму, пообедаем с ней, остановимся в отеле. Я не думала, что нас похитят или что Вессон чуть не убьёт нас, но, пожалуйста, посмотри на всё с моей точки зрения! Ты должна была понять, предположить, что мы никогда не увидим мою маму… – Она замолчала. Моя мама и мама Софии держались за руки. Они выглядели потрясёнными. Я сама была потрясена. Папа протирал очки, а Нед рисовал смайлики в лужице из молока и рассыпавшегося сахара. – Представь, что ты сбегаешь раз за разом, надеясь вернуть маму, но это ни к чему не приводит, к тебе возвращается лишь разодетый мужчина с дурным характером. Поставь себя на моё место! Со стороны мамы Софии донеслось придушенное всхлипывание, и она потянулась за папиным грязным платком. – Но ты не сказала мне правду! Ты могла бы сказать мне правду, мы нашли бы другой выход! – Я перепробовала всё. – Лицо Софии покраснело и распухло, она больше не казалась очень красивой. – Я не могла бы добраться до неё никаким другим способом. Я даже не могла придумать, что ей ответить. Последний приступ ярости привёл к тому, что я не смогла сдержать слёзы, я не видела ни стола, ни Неда, ни папу, ни маму, ни Софию. Я думала, что я вспыхну. Я думала, что я взорвусь. Вместо этого я вышла на улицу под дождь. Понимание Когда мама пришла за мной, мне показалось, что прошло несколько часов. Выйдя за ограду сада, я бродила по полям. Мои кроссовки насквозь промокли, и теперь я была больше мокрой, чем сухой, но я не могла перестать плакать и поэтому не хотела возвращаться домой. Бастер пошёл со мной. Теперь с него стекала вода, но, кажется, его это не беспокоило. – Нед был прав, – пробормотала я маме, когда она положила руку мне на плечи. – Он говорил, что она, возможно, лжёт. Но мне хотелось верить ей. – Я понимаю, дорогая, – сказала мама. – Понимаю. – Мне хотелось, чтобы произошло что-нибудь волнующее, – сказала я. – Мне было так скучно здесь, с этими растениями. Мама ничего не сказала, только развернула меня так, что мы пошли обратно к реке. – Я понимаю, что это звучит глупо, – сказала я. – Но мне хотелось стать героем. Она сжала мне плечи. – Это звучит совсем не глупо. Я думаю, нам всем хочется быть героями, иногда и мне по-прежнему хочется быть героем. Нам всем хочется решать проблемы за других людей, в этом нет ничего постыдного. В любом случае, насколько мне известно, ты вела себя как герой. – Я? – Ты спасла жизнь Софии и мисс Вессон. Если бы ты не выбралась из машины, вы все… – Мама умолкла. – Всё закончилось бы плохо. Мы прошли ещё немного. – Но она сказала мне, что не видит свою маму. Вообще, много лет, что он украл у её мамы деньги, что он убивал людей, что он даже мог бы убить её маму. На самом деле даже, что её мама, возможно, уже мертва.