– Ага! – кивает головой Коваль. – Мы сами офонарели, когда они на нас вышли! – Охренеть!!! Я убрал руку Карпа и сел. – Как мои?! – Все тут. Все живые, – ответил Леха. – В себя начинают приходить. – Леха, а почему ты сказал – «они пришли»? Коваль не успел ответить. Я услышал диалог и сразу понял, кто пришел с Шуровкиным: – Мамелюк, ты глянь, кого нам усиление прислали!!! – Олег, ущипни меня! Это же Тунгус! Привет, Мастер! – Привет, охламоны, – отвечает им тот. – Ух ты, – продолжает удивляться Олег, – и Шуровкин тут! И Оглы!! И Гаага!!! Сан Саныч, а Киса где?! – Дома остался, – отвечает Гаага. Они еще что-то говорили, а я обратился к Шуровкину. – Николаич, что происходит? Как вы попали за черту? – Сейчас все объясню. Поднимайся, – он повернулся к остальным и продублировал команду: – Подъем. Стройся. Для начала слово предоставили Ковалю. Из рассказа Лехи вырисовывалась следующая картина: в соответствии с ранее согласованным планом «Закат» и «Север» совершили обходной маневр и встретились в условленном месте. После этого они начали движение в сторону церквухи. Наткнулись на первый круг и встали. В прямом смысле этого слова. Внутрь они не могли попасть. Ни ножи, ни автоматы, ни гранаты в этом им не помогли. Парни загрустили. Тут они заметили нас внутри периметра и замерли в ожидании. Они видели все: и переговоры, и поединок, и первую схватку, и первый вынос за кольцо. Видели, как меняется наша снаряга, как мы раз за разом не могли дойти до второй черты. В общем, они с напряжением наблюдали за внеплановой реконструкцией. Наблюдали, переживали и крошили свою зубную эмаль от бессилия. Так было до тех пор, пока мы не стали варягами и степняками. Мы атаковали. Драка. Проход Зямы за третье кольцо, его выстрел, выступление монаха с посохом и вынос нас за третий круг. Именно в этот момент перед парнями материализовались наши преподы. Из воздуха. Первое, что сделал Шуровкин: обложил всех матом и пинками погнал к нам, лежащим в отрубе. Ибо проход Зямы сломал заклинание. «Закат» и «Север» моментально взяли нас в кольцо и занялись осмотром наших тел. Осмотр не выявил ничего криминального, а слова Шуровкина о том, что мы сами скоро очухаемся, нашли сове подтверждение через несколько минут. – Николаич, – после окончания рассказа Ковалем я обратился к Карпу. – Какие будут распоряжения? Да, теперь командует Шуровкин. И неважно, что с ним прибыли еще три полковника. И все «забыли», что Леха тоже полкан. – Как что? Будем ломать церквуху, – нехорошо улыбнулся он. – Но для начала, Саша, я бы хотел пообщаться с твоим захребетником. Стоп, мелькнула у меня мысль, а почему Шуровкин и компания говорят и двигаются с той же скоростью, что и мы?! «Последняя атака монаха вывела вас из состояния одержимости», – звучит в голове подсказка Змея. «— Ты выходить-то будешь?». Вместо ответа он вынырнул из меня, но расположился рядом, касаясь меня хвостом. Присмотрелся к Шуровкину и чуть кивнул ему головой в знак приветствия. – И тебе не хворать, зверь языческий, – поприветствовал Полоза Карп. В этот момент Змей увеличился в размерах, поднялся на хвосте, чуть подал голову вперед, пристально всматриваясь в Карпа. – Эва оно как! – воскликнул Полоз. – Саня, ты знаешь кто это?! Он повернул голову ко мне. – Рискну предположить, что не только мой препод? – Правильно рискуешь. Это его срисовала Бетти. Это он зачищал за тобой… – Это Пересвет?!! – ошарашенно воскликнул я. – Кто?! – переспросил Шуровкин. – Он, – подтвердил Змей. – Вот же, ежики мохнатые!!! – только и смог промямлить я. – Саня, о чем он? – нахмурился Карп. – Он, Николаич, о том, что несколько дней назад в Северной, мать ее, Ирландии ты встал на мой маршрут и шел за мной, пока я не грохнул престарелого Пуаро. А потом пошел за мной в обратку, завалив остатки САСа. Тех, кого я не грохнул. При этом ты так быстро перемещался, что можно только позавидовать! Не говори мне, что это не ты! – Вычислили, значит, – прикусил губу Карп. – Добро. А почему вы меня Пересветом назвали? – Это аналогия, – пояснил Полоз. – На примере Пересвета я объяснил Сашке – что ты из себя представляешь. – Ты здорово польстил мне, Змей, – пробурчал Шуровкин. – Приятно, когда языческое зверье ставит меня в один ряд с такими Воинами! – Для чего ты хотел меня видеть, Воин? – в голосе Полоза звучало уважение. – Нам нужно решить: как именно мы разнесем вон то капище, – махнул рукой себе за спину Карп. Полоз присмотрелся к церквухе. Потянул носом воздух, прикрыл глаза и сообщил: – Пехоту они больше не выставят. «Урал» прорвал три кольца. Следовательно, их монахи будут бессильны против нас. У них в запасе три козыря: воин-от-христианства, воин-от-язычества и слуга Сатаны. Если против первого у нас есть чем ответить, – Змей глянул на Еаагу, Тунгуса и Оглы, – против второго тоже, – кивок Шуровкину, – то, как поведет себя сатанист, я не знаю. Судя по всему, у него в запасе только одно заклинание. Но какое именно, сказать нельзя. – Будет как в Германии? – Нет. Он слишком слаб. – Кто от них начнет? – Христиане. Потом язычники. Сатанист – их последний шанс. – Добро. Гаага, Оглы, Тунгус, готовьтесь. «Урал», жрите свои «мухоморы», остальные сидят смирно и не отсвечивают. Мои дружно зажевали зелье. Преподы тоже что-то проглотили. А Шуровкин вытащил из бесформенного чехла здоровенное копье! – Одержимые, – командует нам Карп, – начинайте движение к зданию. Как только из него выйдет воин, вы останавливаетесь и ждете команды. Как только с воином будет покончено, медленно двигаетесь дальше. Из здания выйдет монстр. Вы снова ждете. А потом… Потом видно будет! Вперед! Мы выстроились цепью и двинули. На нас прежняя снаряга, та, в которой мы и прибыли. В руках лопатки и ножи. Мы под предводительством православного иерарха идем ломать чужую церковь. Или капище, кому как нравится. Не прошли и двухсот метров, как из церквухи выскочил монах с посохом, вскинул его, что-то проорал, что-то вспыхнуло перед ним, и на его месте возник рыцарь! Весь в латах со здоровенным двуручным мечом метра три ростом. – Замерли, – командует нам Шуровкин. – Горыныч, твой выход. – Кто?!! – обернулись мы. Мимо нас пронеслись наши преподы. Они бежали в сторону рыцаря. Метров за триста до него они пошли на сближение друг с другом, такая же вспышка, и на их месте возник… Змей Горыныч!!! От удивления я сел на задницу. А Горыныч встал на задние лапы, покрутил головами, будто разминая шеи, пыхнул поочередно каждой из голов огнем и вальяжно пошел на сближение с противником. Рядом с нами остановился Карп. – Николаич, это чего?!! – Не чего, а кто, – усмехается он. – Ослеп что ли? Это Горыныч. И вы, кстати, с ним уже виделись! – Ага, – охреневше бормочет рядом Марся, – когда вампиров валили… А Горыныч, он же – три наших препода, добрался до рыцаря, ускорился, дыхнул в него пламенем, а как только рыцарь закрылся от пламени щитом, последовала вспышка, а на месте Трехголового появились преподы. Они шустренько оббежали противника, снова вспышка, и за спиной у рыцаря, который осторожно выглядывает из-за щита, туда, где никого нет, стоит наш единоборец. Рыцарь почуял движение за спиной и собрался обернуться. В этот момент он был пойман за руки, поднят в воздух, три головы одновременно сделали «клац», и на землю рухнуло безрукое и безголовое тело. Горыныч выплюнул куски англичанина и взмахнул крыльями. Мгновение, и Трехголовый приземлился позади нас. – Ай, молодца! – похвалил его Шуровкин. – Сами знаем, – ответили преподы, «превратившись» в людей. В наши открытые от удивления рты мог залететь средних размеров самолет. – «Урал», маму вашу арестовали, – рыкнул Карп. – Закрыли хавальники и продолжаем движение! Мы, как сомнамбулы, поперлись дальше. А на сцену вышел новый представитель британской самодеятельности. Набор его фокусов ничем не отличался от предыдущего покойника с той разницей, что вместо рыцаря на сцене появился человекообразный монстр с головой дракона. Он страшно взревел и плюнул в нашу сторону огнем. Не доплюнул.