– Ха! – воскликнула Смерть, – не все так просто! Нужно спросить у англичанина: будет ли он биться сам или выставит поединщика. Елядя на его рожу, я уверена, что вместо себя он выставит другого. Поэтому, – она повысили голос, не давая мне ее перебить, – я настоятельно советую тебе, Сашка, не рваться в бой. Ты не настолько хорош, чтобы справиться с поединщиком англичанина. А присутствующий тут Воин Всевышнего сможет победить. Ты меня услышал, Андрей? – Да, – отозвался Карп. – Кто будет биться за британца? – Это мы сейчас и узнаем, – Смерть повернулась к монаху. – Смертный, ты будешь биться сам или призовешь поединщика? – П-п-п-поединщика! – Тогда делай это быстрее! Мне не хочется ждать долго… Англичанин закрыл глаза, что-то пробормотал, и его фигура начала расплываться. Он вырос до трех метров, существенно раздался в ширину и начал вонять. Тянуло от него отвратительно. Наконец, он обрел резкость, и перед нами стояло… нечто… Серо-зеленая голова, покрытая язвами и наростами. Три глаза, один из которых был закрыт бельмом. Крючковатый нос, вполне человеческий рот с синими губами, мощные руки такого же цвета, что и голова. Он был в красном балахоне. В руках, их было две штуки, два меча, напоминающие катаны. Это нечто шумно выдохнуло, оглядело нас и сказало: – Кого мне нужно убить? – Попробуй меня, – с улыбкой ответил Карп. Существо повело плечами и подняло мечи. – Приготовься… А Шуровкин атаковал. Первый же выпад копьем, и на роже соперника шикарный порез. Карп начал в своем духе: подленько, без предупреждения, жаль, что не со спины. Противнику это не понравилось. Он зарычал, встряхнул головой и следующий выпад Карпа принял на мечи. Я отпрыгнул назад, чтобы не попасть под удары. Полоз и Смерть так и остались на месте, демонстрируя вялый интерес к схватке. А схватка набирала обороты. Шуровкин бешено атаковал, удерживая крупного противника на дистанции. Тот успешно отбивался, но сократить дистанцию не мог. Если бы не одержимость, я бы не смог разглядеть выпады и удары поединщиков. Все происходило крайне быстро. Обманка со стороны Карпа, и красный балахон был разрезан по диагонали. Монстр взревел. И пошел в атаку. Карп пятился, но дистанцию держал твердо. От соприкосновения копья и мечей взлетали искры. Тут Шуровкин словно споткнулся, в его обороне возникла маленькая брешь, в которую тут же сунулся «англичанин». Как оказалось, это была ловушка, о чем поведал сам монстр, снова взревев и потеряв один глаз. Тот самый, что был закрыт бельмом. Наблюдая за действиями «монаха», я уловил алгоритм его движений. После увода удара копья в сторону, он делал полшага вправо, и в этот момент его шея (на мгновение) оставалась открытой. Ткнуть туда копьем Шуровкин просто не успевал, а я решил попробовать. Очередная атака, клинки в сторону, шажок, и мой нож втыкается «англичанину» в шею. – Наконец сообразил! – рычание Шуровкина. Крик и прыжок назад – реакция монстра. – Полоз, а твой-то, такой же подленький, как и ты! – смеется Смерть. – Наследственность… – улыбается Змей. – Саня, коль ты вписался в разборки, будь осторожен. Противник может напасть на тебя! И эта падла не заставила себя ждать! Три гигантских прыжка в обход Карпа, и товарищ «англичанин» попытался разрубить меня пополам. Бешеным тушканчиком я прыгнул назад и заверещал дурным голосом: – Николаич, прикрой! Ныряю под защиту Шуровкина. Следующий выпад «монаха» был остановлен Карпом. Противник снова сманеврировал назад, выдернул из шеи мой нож и швырнул его в нас. Шуровкин пригнулся, а я, еще не поняв, что делаю, спокойно поймал его, вытер об штаны и приготовился еще раз «порадовать» супостата точным броском. – Однако! – пробурчал Карп, пораженный моими действиями. – Сам в шоке, – отзываюсь я, внимательно следя перемещениями монстра. – Ну, вылитый ты! – усмехается Смерть. – Мутировал! – гордо заявляет Полоз. – Обманка, – командует Шуровкин и идет на сближение. Я делаю замах, показывая, что собираюсь метать нож. Замах длинный, медленный, из-за уха, чтобы и дурак догадался о моих намерениях. Дурак догадался, дурак приготовился, дурак пропустил колющий удар копьем в живот. Карп тут же ушел влево, я – вправо, одновременно метнув нож. Противник молча вытерпел оба ранения, но один меч выронил. Он выдернул мой нож и бросил его себе под ноги. Наука пошла ему на пользу. – Соображает, тварь, – скалиться Карп. – Слабеет, сука, – мой комментарий на упавший меч. – Не вздумайте трогать его железку, – подсказка Полоза. Я снова стою в полутора метрах позади Шуровкина, и мы опять идем на сближение. А из ран «англичанина» медленно течет черная слизь. Вонища усилились. – Полоз, – ору я, – долго нам его еще мордовать? – Его нет. А его подельников долго! – Кого?! Вместо Змея «ответил» наш поединщик. Вокруг него завертелся смерч, лежащий меч нырнул внутрь закрутившего вихря, а Полоз быстро сместился к нам. – Теперь, Андрюха, будем биться всем кагалом и в полную силу! – Ты о чем?! Смерч исчез, а над нами громыхнуло. Еромыхнуло так же, как в Еермании, когда прорвав заслон нашей нечисти, в этот мир пришли демоны. – Твою мать!!! – заскулил я. – А ты о чем?! – вопрос Карпа в мой адрес. – Сейчас узнаешь, – я сплюнул. – Ты опять обманула нас, Смерть!!! – проревел появившийся вместо старого поединщика новый. Громила семь-на-восемь с характерными рогами на башке. Глава девятнадцатая. Поцелуй Смерти – Снова ты, – в сторону Полоза рычит рогатый. – Снова я, – улыбается Полоз. – А это кто? – спрашиваю я. – Один из заместителей Сатаны. Тварь, которую я не могу завалить уже более семисот лет, – поясняет Полоз. – Уж больно шустрый он. – И ты тут, смертный! – заметил меня заместитель. – Ублюдок, которому я с удовольствием вырву сердце! Червь, который осмелился бросить вызов моему Господину! Тварь, которая… – Ты филологический факультет не заканчивал? – перебил я рогатого. – Что? – не понял тот. – Ты так образно и красиво обзываешься, что создается ощущение, что образование у тебя филологическое. Рогатый секунд тридцать недоуменно смотрел на меня, потом «ожил» и рассыпался в новых угрозах и оскорблениях. Говорил он долго и без повторов. Минут пять. Наконец выдохся и закончил: – Я сожру твою печень, а из костей сделаю дудку! В памяти всплыло бессмертное творение Роджера Желязны, и я ответил так же, как и его герой: – Дудка будет хреновой, а от моего цирроза у тебя будет несварение! Я скосил глаза в сторону Полоза, ожидая его реакции, но обнаружил, что Полоз и Шуровкин отошли на пару метров и, не обращая внимания на наш диспут, о чем-то жарко спорят. – … и это предлагаешь мне ты?! – уловил я возмущенный возглас Змея. – Ты, иерарх православный, вообще луга попутал?!! – А выхода другого нет! Он же сразу ляжет!