Все умрут, придет их время. Круг замкнулся – не спастись, Будет древо, брось лишь семя. Выбор сделан – берегись! Тьма сгустилась, и покойница Шэл растворилась в ней, не оставив и следа, а Сив почувствовала, как увязает в липких чернилах, похожих на густую кровь. Да когда же это закончится? Она больше не пыталась бежать, горючие слезы струились по щекам. Никто не придет и не спасет ее. Тьма жадно поглощала тело несчастной девушки, могильным холодом просачиваясь сквозь кожу. Мысли Сив хаотично смешивались с ночными кошмарами, и она уже была не в силах разобрать, что происходило с ней на самом деле, а что было частью сна. И так ли это важно, когда твои сны были чьей-то реальностью? Жуткий мертвец медленно выполз навстречу Сив и крепко прижал ее к себе, усердно стряхивая с нее клочья тьмы, извивающиеся подобно жирным пиявкам, а после спросил усталым голосом, подозрительно напоминающим голос Ньена: – Откуда Хакон узнал, где тебя искать? – Я сделала одной из его кукол глаза, – засмеялась Сив, ощущая во рту соленый привкус крови, а затем выдохнула, обняла мертвеца и наконец-то провалилась в бесконечную невесомую пустоту. * * * Сквозь сон Сив услышала плач Агне. Она распахнула глаза, но в ту же секунду снова зажмурила их из-за непривычно режущего дневного света. Тьма покинула ее, Сив больше не валялась на дне жуткой ямы, а она лежала в чистой постели в доме Хакона. Невероятно! Девушка осторожно приподняла веки, привыкая к солнечному свету, льющемуся из окна. Все верно, ей ничего не почудилось. Она действительно находилась в комнате, которую мать Хакона использовала для приема больных. Ее тело было отмыто и облачено в необъятную ночнушку, раны – перевязаны, а на небольшом столике в углу тлели воткнутые в горшочек с землей благовония. Неудивительно, что Сив снились настолько странные сны. Сив осторожно села, привалившись к подушке. Она попыталась припомнить часы, проведенные на дне ямы. Сколько времени прошло? Два, три дня? Меньше? Кажется, с ней говорил Ньен. Не он ли привез ее обратно в Чернолесье? Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату вошла мать Хакона с дымящейся чашкой в руках. – Как ты себя чувствуешь? – Поставив чашку на тумбу, она присела на край кровати. – Лучше. – Я принесла тебе бульон. Сив кивнула. – Тебя привезли в очень плохом состоянии. – Женщина поправила повязку на запястье Сив. – Хакон по секрету сказал мне, что ты могла воспользоваться кровавой магией, это так? – Я пыталась выжить, – пробормотала Сив. Сейчас она меньше всего была расположена к разговорам на подобную тему. – Сив, Сив, – покачала головой целительница. – С твоими знаниями тебе бы в лекари идти, а ты колдовством занимаешься. – Вы называете это магией, колдовством, если хотите, потому, что не понимаете. Это просто законы и суть природы. И я их использую себе во благо. Знахарей тоже когда-то на кострах сжигали за их зелья целебные. – Твоя бабушка пришла из далеких земель и обучила тебя страшным вещам. Однажды они будут стоить тебе жизни. – Поджала губы целительница. Сив хотелось рассказать своей бывшей свекрови, что именно благодаря именно этим страшным вещам ее сын стал Хином. Не умей он узнавать собственное будущее, что бы с ним сталось? Но, вспомнив обещание, данное Хакону, – никому не говорить о его способностях, – Сив промолчала. Женщина же, приняв молчание за смирение, начала хлопотать вокруг больной. Развела в тазике отвар душистых трав, помогла Сив раздеться и осторожно промыла ее раны и царапины. – А будь я, как вы, целительницей, – морщась от боли, проговорила Сив, – кто бы пошел ко мне лечиться? Испугаются ведь, что я попорчу им кровь. Я ведь не глухая, слышу, как за моей спиной шепчутся, что я ведьма, как и моя бабка. Меня даже пару раз просили навести порчу, но я всегда отказывалась. – Вот и правильно! Веди себя тихо и не давай никому знать о том, что умеешь. – Да-да. Хакон мне сто раз это говорил. – Сив натянула ночную рубашку и снова забралась в постель. Наверное, лечить людей, используя свои знания и способности, идея действительно неплохая: Сив почему-то сразу пришел на ум довольный Инг, хвастающийся очередной удачно проведенной операцией. Но вряд ли жители Чернолесья сочтут Сив достойной доверия в вопросах здоровья. Все-таки в ее венах текла кровь ведьмы-странницы Шэл. – Хакон хочет с тобой повидаться, я велела ему ждать за дверью. Пустишь? – поинтересовалась целительница, аккуратно складывая полотенца. – Пусть войдет, – ответила Сив, мельком взглянув на собственное отражение в зеркале, висевшем над столиком с благовониями. Вид у нее, конечно, был так себе, но Хакон поди не ослепнет. Целительница поправила подушки Сив и вышла из комнаты. Ее сын не заставил себя ждать, решительно вошел, заперев за собой на засов дверь. – Ты как? – Хакон встал возле кровати, озабоченно нахмурившись. На нем была надета легкая черная рубашка и такие же черные штаны, а свои длинные волосы он повязал траурной лентой, собрав их в высокий хвост. – Да ничего. А ты почему в трауре? – Дед умер. Вчера схоронили. – Соболезную. – Несмотря на то, что с дедом она никогда особо не ладила, Сив ощутила легкую грусть. – Поэтому я не смог за тобой съездить, хоть и увидел во сне путь, что приведет к тебе. Пришлось отправить Ньена. – Кажется, он спрашивал, откуда ты узнал, где меня искать, – пробормотала Сив, пытаясь поудобнее устроиться в постели, потому что раны ощутимо саднили. – А ты что? Рассказала ему? – Не знаю. Хакон, я была в бреду, не помню даже, как меня сюда привезли. Хакон лишь сильнее помрачнел и, почему-то оглянувшись на дверь, произнес низким голосом: – Как только мать дозволит, я верну тебя твоему мужу, но настоятельно рекомендую не болтать лишнего. Хоть он и мой Советник, но все же… – Хорошо, сделаю, как просишь, тем более ты спас мне жизнь. – И вспомнив внезапно, что рассказывала ей бабушка по этому поводу, Сив встрепенулась и воскликнула: – Боги! Спас жизнь! Хакон, немедленно подойди ближе. Хин вопросительно изогнул бровь, но остался стоять на прежнем месте: – Зачем? – Я должна кое-что сделать, бабушка строго-настрого… – Нет! Только не эти твои манипуляции с кровью, – отшатнулся Хакон. – Ты не понимаешь! Ты увел меня от предначертанной смерти. Если не сделаю то, о чем говорила старуха Шэл, смерть вернется за мной. Глаза Хакона округлились, и он сжал кулаки. – Хорошо. Будь по-твоему, но запомни: последний раз я участвую в этих твоих кровавых ритуалах, хватит с меня. Он с каменным выражением лица присел на край кровати, скрестив руки на груди. Непобедимый Хин, опора и защита всего Чернолесья. Но Сив знала, что он до ужаса боится, пусть и пытается это скрыть с должным усердием. В какой момент ты осознал, насколько опасны мои умения, Хакон? Сам догадался или подсказал кто? Она вытащила тонкий клинок, который молодой Хин всегда носил в ножнах на поясе и, порезав указательный палец, медленно провела кровавую полосу по ладони парня, прочерчивая его линию жизни. – Ты продлил мою жизнь, отобрав у смерти то, что она хотела забрать себе. Оставшееся мне время теперь по праву принадлежит тебе. Но им нужно верно распорядиться. Ты должен выбрать: если хочешь, я прибавлю это время к жизни твоей, но тогда мне умереть придется. – Опустив глаза, Сив продолжала водить пальцем по ладони Хакона. – Или? – Или я могу связать наши жизни и стать твоей защитницей. Оберегать, во всем поддерживать. Следовать за тобой, словно тень. Хакон поморщился, видимо, представив, плетущуюся за ним по пятам Сив. – А я могу просто отдать твое время тебе? Безо всяких там обязательств и последствий? – воскликнул он, умоляюще глядя ей в глаза. – Нет, так не бывает, у всего есть последствия. Ну так что выберешь? – А какие еще варианты? – Только эти. – А если подумать? – Хакон, ты не на рынке, хватит торговаться. – Терпение Сив подходило к концу. – Тогда тот вариант, где тебе не придется умирать, – вздохнул он. Сив наклонилась к ладони Хакона и что-то быстро зашептала, опустив вторую руку ему на сердце. Слов было не разобрать, но он почувствовал прокатившуюся по телу волну жара, словно его окатили с ног до головы горячей водой. Сив отняла руки и пристально посмотрела ему в глаза. – Все? – не выдержал Хакон, отчего-то дернувшись. – Да, вроде бы. – Сив вернула клинок обратно в ножны. – Старуха Шэл каждый день о чем-то бубнила, что-то я запомнила, а что-то додумала сама. – Вот последнее меня как раз и пугает. Магия крови – это не шутки, а ты будто вечно в игрушки играешь. – Хакон встал, поправил рубашку и указал на кровавую полоску, пересекающую ладонь. – Я могу это смыть?