– Понятно, – отозвалась Лит, продолжая усердно месить тесто на пироги. Сив села рядышком и принялась резать яблоки для начинки. – А ты обращалась со своей хромотой к матери Хакона? – поинтересовалась Сив между делом. – Она очень умелая целительница. Мои раны затянулись за пару дней. – Когда я была маленькой, отец отвел меня к каждому целителю в округе. Но все без толку, – грустно ответила Лит. – Зато круга избежала, – ободрила ее Сив. Лит дернулась и бросила на девушку взгляд, полный раздражения. – А может быть, я хотела встать в круг. – Ты так говоришь, потому что никогда не принимала участие в Круговороте Жизни. – Сив откусила яблоко и покачала головой. – Знаю, многие невинные девушки считают, что быть выбранной – это волнительно и прекрасно. Они непременно верят, что их выберет красивый и добрый человек, который влюбится в них без оглядки и никогда не захочет отпускать. Но правда жизни, к сожалению, совсем другая. Разве ты не видела, как женщины плачут, стоя в кругу? Как кричат, если их выбирает какой-нибудь урод? – Внешность не важна. – Согласна, но я не только внешность имею в виду. Далеко не все мужчины Чернолесья достойные. Слава богам, что Хакон, став Хином, отнесся к процедуре допущения мужчин к кругу более ответственно. Его предшественнику вообще было плевать. Сколько раз несчастные девушки жаловались на Фила, показывали синяки и переломы? И только Хакон выдал этому мерзавцу пожизненный запрет на участие в Круговороте Жизни. Это был тот еще скандал. – И все равно, – насупилась Лит, – мою судьбу решили за меня. – Иногда у нас нет никакого выбора, – пожала плечами Сив. – Но… – Вот именно, – гневно перебила Лит, не дав закончить мысль. – В раннем младенчестве моя мать специально вывихнула мне ногу. Она, видите ли, всей душой хотела оградить меня от круга. – И что с ней стало? – мрачно спросила Сив, с грустью подумав о том, что обезумевшие женщины – не редкость для Чернолесья с его жестокими законами. – Отец изгнал, да и в круг ее больше не взяли. Она сейчас живет в доме какого-то одинокого старика, заботится о нем. – Лит со всей силы шмякнула тесто об стол. – Что за женщина! Испортила жизнь нам обеим. – А я могу ее понять, – задумчиво произнесла Сив. Лит немедля выдала гневную тираду, что мать не должна калечить дочь, какие бы цели она ни преследовала, но Сив не стала слушать. У нее была своя горькая правда. Круг – ужасен, и лучше бы все женщины объединились, показав мужчинам Чернолесья, что они думают об этих отвратительных обычаях. Но, к сожалению, большинство либо боялись, либо искренне поддерживали привычный уклад, заложенный предками много-много лет назад. Ньен вернулся домой ближе к полуночи. Дети уже спали. Сив перед сном рассказала им страшилку о девочке, гуляющей по лесу с факелом и истребляющей всякую нечисть с помощью заколдованной ветки. Крошки пришли в восторг. Конечно, это вам не поучительные истории Лит, которые имели исключительно морально-воспитательный уклон. Например, этим вечером сестра Ньена порывалась рассказать об утенке, который не хотел мыться и превратился в свинью. Но Сив спасла девочек. Итак, начало дружбы положено. Завоевать детские сердца было проще, чем расположить к себе взрослых. Ньену одной сказки будет явно маловато. Сив слышала, как он гремит в бане тазами. Наверное, смывал с себя остатки лесной маскировки. Во двор он зашел, укутавшись в плащ, и сразу поспешил в баню. Сив сделала щедрый глоток настойки, надела свою самую красивую ночнушку, расчесала волосы, задула свечи и села на кровать в ожидании мужа. Чистое льняное постельное белье источало тонкий аромат трав, которые Лит любила добавлять в таз во время стирки. Не просидев и минуты, Сив снова вскочила на ноги, нетерпеливо выглянула в окно, а затем снова вернулась в кровать – она слегка нервничала. Может, Ньен вчера говорил не всерьез? Или слишком устал и обо всем забыл? Было бы прекрасно. Но Хакон говорил, что Советник всегда держит свое слово. И словно подтверждая сказанное Хаконом, в комнату тут же постучали. Сив в последний момент почему-то пришла к мысли, что разумнее будет притвориться спящей. Ну этого Ньена, с его идеями. Обойдется. А вот дверь она запереть не додумалась. Он тихо вошел и зажег свечу. – Сив? – осторожно позвал муж. Девушка отогнала от себя безумную идею, советующую ей изобразить раскатистый храп, но глаза не открыла. Она спит. И ты иди спать, Ньен. Ночь на дворе. Нечего тут расхаживать по чужим комнатам. Кровать скрипнула, когда настырный Ньен присел на край постели. Сив приоткрыла один глаз, почувствовав, что он стягивает с нее одеяло. – Мне не нравится эта затея, – честно призналась она. – Я слишком плохо тебя знаю. – Это самый лучший способ узнать человека поближе, – пробубнил Ньен. – Спорное заявление. – Сив вцепилась в одеяло, но Ньен резким движением вырвал его из ее рук и отбросил на пол. – Хакона ты так же боялась? – прищурился Ньен. Нет, все было гораздо хуже. Сив пыталась его убить. Но Хакон был силен и груб. Несмотря на ее отчаянное сопротивление, он в первую же ночь сделал Сив своей женой. А наутро она приняла решение всеми силами постараться привыкнуть к Хакону в качестве мужа и придумать, как заставить его никогда больше не возвращать ее в круг. Алиса, услышав историю Сив, пришла в ярость и долго проклинала ужасные традиции и насилие над женщинами в Чернолесье. Но даже ведьма оказалась не в силах в одиночку поломать уклад, складывающийся веками. Потому Сив старалась сделать так, чтобы Хакон оставался ее единственным мужем. Правда, как показывало время, это было без толку. Что ж, тот план провалился. Теперь Сив – жена Ньена. – Закрой глаза, – прошептал Ньен. – Я сделаю тебе массаж, а там посмотрим. Я ведь не злодей. Сильно настаивать не собираюсь. «Ты как раз это и делаешь», – пронеслось в голове Сив. Но вся эта ситуация начала ее порядком раздражать. Хватит быть трусихой, Сив. Он – твой муж, близости не избежать, если ты, конечно, не желаешь вернуться в круг. Будь что будет. Сив выдохнула, а после стянула с себя ночнушку и торжествующе посмотрела на Ньена. Она не будет бояться, нет. Если не получается изменить ситуацию, то можно постараться извлечь из нее пользу, ну или получить удовольствие. Ньен пару секунд рассматривал Сив, а после поцеловал, нежно запустив пальцы в ее пышные волосы. «Ты будешь моим, Ньен, – подумала Сив, отвечая на ласки Ньена. – А Хакон пусть локти кусает. Он еще хлебнет горя с этим круговоротом жен». ХАКОН Глава 23. У дерева Ночь прожита с тобой, я сгораю к утру, Остается лишь пепел да сумрачный дым. Карты врали, клялись мне, что я не умру, Если принца сделаю навеки своим. Услышав пение, Алиса сразу поняла, что Сив находится где-то поблизости. Приглядевшись, она заметила ее на одной из веток огромного дерева. Сив сидела, размахивая ногами в такт мелодии, и мастерила венок из цветов, которые безжалостно обрывала с ближайших сучков. Нет, принцесса, прости, но гаданье не врет, Ты сгораешь – не карт в том вина. Спал с тобой этой ночью прекрасный дракон, В свою спальню его привела ты сама. – Привет, Алиса, – крикнула Сив, закончив петь. – Я рада, что ты здесь. Алиса улыбнулась и подошла ближе. Сив ловко спрыгнула на землю и аккуратно поместила на голову Алисы венок, который сразу же сполз ей до самого носа. – М-да, я думала, будет впору. Ну да ладно. Рассказывай, как дела? Алиса поправила венок и опустилась на землю, приглашая Сив последовать ее примеру. – Так себе. Инг давно не приходит, а я не могу попасть в его мир. – Даже если твоя душа отыщет туда дорогу, Инг все равно тебя не увидит, – сообщила Сив, опускаясь на траву. – Только ты можешь видеть нас, двери, пути. Это твой дар. А мы слепы. – Но вы же видите друг друга в моем мире. – Потому что нас связываешь ты. – Сив замолчала, призадумавшись над тем, можно ли рассказать Алисе чуть больше или все-таки не стоит. – Сив, почему сюда ко мне приходишь только ты, а никто другой не может? Даже Матс на своем острове постоянно торчит один. «Потому что вы обрели свой дар благодаря мне и моим силам», – подумала Сив, но вслух произнесла лишь: – Кто знает, может, это одна из способностей Кровавой Ведьмы. – Ты сказала, что моя душа может попасть в мир Инга? Что это значит? – Ты можешь забрести туда через один из своих снов. Мы так нашли дорогу в твой мир. Но только в этом нет никакого смысла. Инг не заметит тебя, ты будешь слоняться там словно призрак, а наутро вряд ли что-то вспомнишь. – Но я же помню все, что происходит у дерева, – непонимающе возразила Алиса. – Потому что это твое место. А там, – Сив ткнула пальцем в фиолетовую дверь, – мир Инга. И если он не заметит тебя, то ты, по сути дела, не будешь существовать в том пространстве и времени, а следовательно, все забудешь после пробуждения. – Это сложно. – И да, и нет, – пожала плечами Сив.