Парень берет полотенца и наклоняется, чтобы убрать весь беспорядок. — Я уберу, — он вытирает всю разлитую жидкость с такой скоростью, словно может не успеть. Дороти снова наполняет его термос, закручивает крышку и протирает. Она смотрит на него. Видно, что она расстроена. — Извини за это. Я не знала. Он кивает и кладет несколько долларов на стойку, а перед тем, как уйти, я замечаю, как он смотрит на меня. Он тоже потерял маму. И только сейчас я понимаю, что телефон всё ещё в руках, и подношу его к уху. — …южанин говорит: «Зачем мне ваша кузина, у меня и своя есть!» — Тревор, извини, что прерываю, но мне нужно идти. — Будет скучно — звони. И потом, милая, приезжай. Я скучаю. И… — Да, здорово, отличная идея, — я заканчиваю разговор и наблюдаю, как парень, проливший кофе, пересекает парковку, направляясь к выцветшему голубому грузовику, шины и подкрылки которого все в грязи. Между нами есть некая связь, мы оба потеряли мам, и хоть я не знаю его имени, он становится мне практически другом. — Подлить ещё? Я поворачиваюсь и вижу Дороти с улыбкой на лице и кофейником в руках. — Нет, спасибо, — я достаю свой кошелёк псевдо-Версаче. Дороти кладет руки на мои и говорит: — Даже не думай. Я угощаю. — Не стоит. — Знаю, но я так хочу, — она кивает и мило улыбается. Я подсовываю несколько долларов под миску, пока она не видит. — Спасибо. — Мы же не чужие люди, Шай, — она обходит стойку и обнимает меня. Я киваю и чувствую себя при этом немного неловко. С тех пор, как меня так обнимали в последний раз, проходит много времени. В этом столько материнской заботы, что в груди больно. Очередная причина, по которой я ненавижу этот город. Здесь все напоминает о маме. *** — Да, я, бл*дь, глазам своим не верю. Сэм смотрит на меня, руки скрещены на груди, приподнимая её бюст и акцентируя внимание на и без того огромном декольте. Судя по её сердитому взгляду, вместо того, чтобы ехать сюда сразу из кафе, мне стоило день-два подумать о том, что сказать старой подруге. Очевидно, она мне не рада. Её жирно подведенные и накрашенные глаза блуждают по моему телу, а тонкие губы кривятся от отвращения. — Что, чёрт возьми, с тобой произошло? Заметка для себя: откопать старые джинсы и фланелевые рубашки и молиться, чтобы они всё ещё были мне как раз. — Рада видеть тебя, Сэм, — мы обнимаем друг друга, но объятья лишены дружеского тепла. Короткие джинсовые шорты в обтяжку и ковбойские сапоги делают из неё мечту любого местного. Она не сильно изменилась со времен старшей школы, за исключением небольшой шлюховатости, которая о чем-то да и говорит, раз её скорее всего угораздило забеременеть в восемнадцать. — Хорошо выглядишь. Она отмахивается от меня. — Это место вынуждает меня одеваться как шлюха. Дома мои шорты были бы значительно длиннее, — подмигивает она. — Ты в городе на выходные, навещаешь своих? — Ну, и да, и нет. Я остаюсь ненадолго. Она кивает головой, а её накрученные локоны резко падают между грудей. — Без шуток, ты вернулась? — Временно, но эм… — мой взгляд блуждает по темному бару, а вонь от пропитанного алкоголем дерева и жареного арахиса соревнуется с резким парфюмом Сэм, — мне нужна работа. — Здесь? — она приподнимает брови. — Что я могу сказать? Я в отчаянии. Она хихикает низко и гортанно, создается впечатление, что ныкаться за углом и курить, как когда нам было по шестнадцать, входит у неё в привычку. — Жизнь в городе сделала тебя стервой. Я не могу сдержаться и ухмыляюсь. — Ха, а я думала, что была просто прямолинейной. Она завязывает фартук и трясёт головой. — Я поговорю с Лорин, посмотрим, что она скажет. Ты, наверно, понадобишься нам для помощи по выходным, но в течение недели нам самим работы не хватает. Дерьмо. Несколько выходных то тут, то там, такими темпами я накоплю денег и свалю из города лет так через двадцать. Челюсть падает, и мне с трудом удается игнорировать тонкий голосок внутри, шепчущий, что рано или поздно я всё равно окажусь в фирме отца. — Эй, Сэм, — я шевелю ногами в балетках, чувствуя грязь между пальцев из-за пыли и пота. Мне и правда стоит найти более подходящую одежду. — Нужно как-нибудь выпить вместе. Мне бы не помешало наверстать упущенное за последние пять лет. — Ха! — её некогда дерзкое выражение лица становится грустным. — Словно тебе есть до этого дело! — она проходит мимо меня и уходит. На самом деле мне всё равно, но я скучаю по подруге. Она моя единственная настоящая подруга за всю жизнь. — Сэм. Она останавливается, но не оборачивается. — Слушай… мне жаль. Слышишь? Я… Наверно, мне стоило позвонить и возобновить отношения. Я не виню её за то, что она злится на меня. — Я стерва. — Я заканчиваю в 4:30, — и с этими словами она уходит в подсобку. Замечательно. Неловкий вечер в компании старой подруги, которая фактически ненавидит тебя. Будет весело. Прежде чем поехать к отцу, я заезжаю в банк и снимаю последние деньги. Там немного, и было бы хорошо, если их хватит на следующую неделю, даже если я буду жить дома. Топлива тоже почти нет, как и работы, а отец только и ждет, когда я приползу к нему за помощью. Глава 6 Шайен Уже почти четыре тридцать, когда я приезжаю на единственную вымощенную парковку у «Пистолс Питс». Проскакиваю крошечный участок для десяти машин у самого входа и добираюсь до грязной стоянки, предназначенной для остальных автомобилей. Довольно оживлённо для четверга. Должно быть, это толпа, пришедшая к «счастливому часу» или же большая часть рабочего класса, не способная закончить будний день без холодного пива. Я нахожу место в дальнем углу и рада старым ковбойским сапогам, найденным в задней части шкафа. Они на полразмера меньше, но чёрная кожа так изношена и мягка, что, надевая их, я чувствую себя дома. Но на этот раз в хорошем смысле. Смотрю на себя в зеркало заднего вида. Стараясь выглядеть, как что-то среднее между «я стараюсь» и «мне по барабану», я слегка подкрашиваюсь, выпрямляю свои пышные волосы и натягиваю сногсшибательные обтягивающие джинсы, в сочетании с майкой и старой фланелевой рубашкой. Достаточно, чтобы выглядеть как прежде, но с блеском девушки из большого города.