Бар "Red Jack" Норт Бич, Сан-Франциско Калифорния, США – Добрый вечер, Джон! Тебе как всегда? – по губам Кевина зазмеилась наглая ухмылка, а в глазах блеснул недобрый огонёк. Джон кивнул. Он даже не пытался скрыть ответную улыбку – всё равно ничего не выйдет. Их отношения с Кевином переросли из дружбы в нечто большее за одну короткую ночь. С тех пор, стоило Кевину выйти на вечернюю смену в бар, как ночью раздавался стук в дверь двухэтажного белого домика по Честнат-стрит, и Джон спешил впустить своего дьявола-искусителя внутрь, как раньше он впустил его в свою жизнь. – Извини, Джон, сегодня совсем «как всегда» не получится. Подменяю Стива. А на выходных надо бы сгонять по делам в Окленд. – Хочешь, я тебя отвезу? – Нет. Я справлюсь сам. Кевин улыбнулся ему, но уже просто, без всяких намёков на то, что происходило, стоило им остаться наедине, и отошёл к другому посетителю. Да, Кевин был сложным человеком. Он был силён, смел – даже больше нагл, – но боялся спать в темноте и никогда не говорил о своих родителях. Он много о чём не говорил, и внутренний тревожный колокольчик детектива Саммерса время от времени позвякивал. Но он подумал и рассудил, что каждый человек имеет право на своё прошлое. Как и право скрывать это прошлое, если оно содержит что-то такое, о чём не расскажешь первому встречному. Раздался звонок. – Детектив Саммерс, слушаю. Джон внимательно выслушал вызов и сбросил звонок уже находясь в машине. Очередное убийство и, судя по всему, снова «его» маньяк – Призрак. * * * Мидтаун, Сан-Франциско Калифорния, США Когда Джон подъехал, у дома №343 по Панарама-драйв стояли две полицейские машины и карета коронеров. Джон осмотрел дом – ничего особенного: белый фасад, зелёный газон, невысокий забор по обеим сторонам. Джон поднялся на крыльцо, показал стоящему у двери в дом полицейскому значок и вошёл. В небольшой гостиной было несколько человек. Двое полицейских у стены тихо переговаривались. Вряд ли о деле – их работа была сделана, дальше убийством займётся отдел Саммерса. Посреди комнаты лежал труп мужчины. Одежды на нём не было. Около тела сидел на корточках Честер Уолштейн, медэксперт и хороший знакомый Джона. Им частенько приходилось пересекаться по работе. Уолштейн поднял голову и заметил вошедшего Джона. – Здравствуй, Джон! – Привет, Честер! Чем порадуешь? Честер Уолштейн отошёл от трупа, взял со стола блокнот и коротко пробежался по основным деталям: – Жертва: мужчина, белый, Том Джонс, 37 лет, работал мастером в автомастерской выше по улице. Точную причину смерти смогу назвать после детального осмотра. После вскрытия. Предположительно удушение. В месте предполагаемого удушения расположены характерные гематомы и поверхностные повреждения мягких тканей. Что-то тонкое, скорее всего провод. Также на шее обнаружены фрагменты пластиковой обмотки. Я посмотрел, такой проволоки в гараже целый моток. Скорее всего, убийца взял его оттуда. Буква на бедре «G». – Отличная работа… – начал Джон, но эксперт его перебил – перевернул листок и продолжил: – Жертва №2: женщина, белая, Маргарет Розмари Джонс, 35 лет, супруга убитого. Работает массажисткой в салоне здесь же в Мидтауне. Следы на шее точно такие же. На теле присутствуют порезы. Точную причину смерти смогу назвать после детального осмотра. Буква на груди предположительно «W». – Вторая жертва? Уолштейн кивнул и указал рукой с блокнотом вверх на второй этаж. – В спальне. Они поднялись по лестнице, и Джон с удивлением обнаружил в спальне второе тело. Раньше Призрак никогда не убивал двух человек сразу. Иногда он даже умудрялся убивать свою жертву тогда, когда за стеной комнаты находились все остальные члены семьи. И никто ничего не слышал, разумеется. Двух людей сразу он не убивал никогда! Но тут два трупа. Что это? Аппетиты маньяка растут или всё же ошибка? Второе, что удивило детектива – это бардак, царивший вокруг. Спальня была практически разгромлена. Повсюду валялись перья, выпущенные из подушек, полки шкафов вывернуты наизнанку, а вещи разорваны, разрезаны и разбросаны по всей комнате. Детектив отступил назад и выглянул в коридор, откуда было видно большую часть комнат. Нигде никакого бардака, только в спальне. Он подошёл к телу женщины. Бледная синюшная кожа присыпана перьями, в некоторых местах они успели напитаться кровью и выглядели, как алые цветы в белом букете. Буква, вырезанная на груди, угадывалась, как «W». Понятно, почему Уолштейн сказал «предположительно». Джон ещё раз осмотрел жертву, окинул взглядом комнату. – Он её изнасиловал? – Вполне возможно. – Уолштейн приблизился к телу и аккуратно поворошил перья в районе шеи. – Не могу сказать наверняка. Мне нужно видеть всё тело. Да и про мужа не забудь. Он лежит на полу гостиной голый. Даже если она и занималась сексом, то с кем именно, наверняка сможет сказать лишь экспертиза. – Он ненадолго замолчал. Джон видел, что тот хочет сказать что-то ещё и не мешал. Уолштейн был отличным специалистом и его мнением не стоило пренебрегать. – Тебе не кажется это странным, Джон? – То, что жертв две? – Всё это, – сказал он и указал рукой вокруг себя, обозначая тот бардак, что царил в спальне. – Тут не злость, не месть – она даже не сопротивлялась. Не успела просто. – Он тут же пояснил – профессиональная привычка: – Следов борьбы нет. Он убил её на месте. – И Уолштейн сразу продолжил свою мысль: – Это больше похоже на постановку, на дикое веселье: пух из подушек, вещи из шкафов. Что думаешь? – Зачем? Уолштейн поднял на него взгляд. – Вот и я думаю, зачем? Зачем творить беспорядок? Зачем громить там, где это не требуется? Зачем тратить на это время? Призрак никогда не был замечен в подобном. – Чес, не тяни. Хочешь что-то сказать – говори прямо! – раздражённо отозвался Джон. Он, пожалуй, начал догадываться, куда клонит Уолштейн, и он угадал. – Он хочет, чтобы ты разгребал за ним беспорядок. Только вот пользы это не принесёт. Я готов месячный оклад поставить на то, что Призрак и в этот раз не оставил никаких следов. – Ерунда! – отмахнулся Джон. – Зачем ему это? Я и так и так буду разгребать всё, что он натворит. Не вижу смысла! Уолштейн молча смотрел на Джона. – Как скажешь, Джон, – тихо сказал он и пожал плечами. – Я всё сделал. Результаты вскрытия будут у тебя как только, так сразу. Джон мысленно выругался. Да, он не знал, к чему Призрак разгромил спальню, не знал, почему он выбрал двух жертв, а не одну, как делал это раньше, но он точно знал – тут дело нечисто. Он нагнал Уолштейна уже на улице. – Чес, погоди! Извини. Я с этим делом весь на нервах, сам себе не рад. Ещё и лейтенант вечно грозится в регулировщики разжаловать. Извини. – Уолштейн промолчал, но его взгляд заметно смягчился. Он просто кивнул. – Я подумаю над твоими словами. Спасибо! И тут Уолштейн не выдержал: – Знаешь, – обратился он к Джону, – меня не оставляет мысль, что он сделал это, чтобы ты подольше провозился здесь. Может, это жажда внимания? Чем дольше ты возишься с беспорядком, что он устроил – тем дольше ты занимаешься им, думаешь о нём… – Может, жажда быть пойманым? – пошутил Джон. Полицейские специалисты, составлявшие психологический портрет Призрака, все уши ему прожужжали про то, что каждый психопат прямо-таки мечтает быть пойманным. – Может, – задумчиво ответил Уолштейн и снова замолчал. Джон пожалел, что перебил разговор шуткой. Уолштейн больше ничего не сказал. Он попрощался с Джоном кивком головы, сел в машину и уехал. Джон остался один на один с очередным преступлением Призрака. "Зачем наводить беспорядок? – думал он. – Да чтобы я подольше тут проколупался, а затем получил за это "подольше" полнейшее и бесполезнейшее ни-че-го! Вот и всё. И никакой тут загадки. Очередное издевательство!" * * * Норт Бич, Сан-Франциско Калифорния, США Джон добрался до дома совершенно вымотанный. Он закончил с делами на Панорама-драйв уже далеко за полночь; позвонил по поводу результатов вскрытия Честеру Уолштейну, который к тому времени успел лечь спать и уснуть, разбудил его, сотню раз извинился, но не отстал, пока Уолштейн не пообещал, что результаты будут готовы к утру, максимум к обеду понедельника; написал начальнику и отчитался. Уже идя к дому, Джон услышал в кармане трель ответной смс. Отчёт по происшествию на Панорама-драйв должен быть готов завтра с утра. «Сегодня! – Пришла откорректированная смс. – К утру!» Джон взглянул на часы. Почти два часа ночи. Он открыл дверь и вошёл. В гостиной горел свет. Джон напрягся – он всегда выключал свет, когда выходил из дома. Он вытащил оружие и осмотрел первый этаж. Никого не было. Джон медленно поднялся по лестнице, распахнул дверь кабинета – тоже никого. Он приблизился к двери в спальню, толкнул её. На кровати спал Кевин. Дополнительного освещения в спальне не требовалось, потому что под окнами дома горел уличный фонарь, и его света было достаточно. Джон убрал оружие в кобуру и подошёл. Спящий Кевин довольно странное зрелище: смирный, кроткий, как котёнок. Ни тебе дьявольского огонька в глазах, ни ядовитой улыбки. Сейчас улыбка Кевина была доброй, открытой. Он спал и улыбался. Джон прошёл в ванную, переоделся и принял душ. А когда он вернулся, Кевин уже не спал. – Я разбудил тебя, извини, – шепнул Джон и мягко коснулся щеки Кевина кончиками пальцев. – Ничего, – шепнул в ответ Кевин. – У Стива что-то там отменилось, я пораньше ушёл. Хотел сюрприз, – путанно объяснял Кевин, перебив свою речь зевком. – Тч, – шепнул Джон и накрыл рот Кевина ладонью. – Это не важно. Кевин умолк, ткнулся в ладонь губами – тепло, мягко, – и прикрыл глаза: он почти что спал. Джон отнял ладонь, погладил Кевина по голове. Тот потянулся за рукой, за лаской, его рот приоткрылся, блеснуло дьявольским чёрным взглядом из-под ресниц. Всего на мгновение… Джон не знал, как у Кевина это получается. Только что он собирался лечь и уснуть, отдохнуть от тяжёлого рабочего дня перед грядущим – не менее тяжёлым, но теперь он откинул в сторону одеяло и стаскивал с Кевина футболку и плавки, чтобы заняться с ним сексом. Всё произошло очень быстро, словно это было наваждение. Джон крепко держал Кевина, не давая ему двинуться, и вбивался в него грубыми ударами, заставляя Кевина шипеть и материться от болезненных ощущений. А перед глазами плыли картины этой ночи: дом на Панорама-драйв, усыпанная пухом и обрывками испорченной одежды спальня на втором этаже, напитанные кровью пушинки, словно алые цветы на снегу…