— Невероятная картина. Просто семейная идиллия. — отчим хлопает в ладоши, когда мы с Мишель выходим на улицу. Его машина припаркована у полицейского участка позади внедорожника Ярослава. Сам Борис, слегка опираясь на свою машину, вальяжно стоит и наблюдает за нашей реакцией. Я не ожидала его увидеть и не могла даже собраться, чтобы ответить ему что-нибудь вразумительное. У него под мышкой были зажаты мой рюкзак и клатч Миши. Рюкзак он бросил мне, а клатч протянул подруге. Ничего себе. Он приехал сюда сам. Точно не ради меня. Мишель его сильно зацепила. — Что ты тут делаешь? — спрашиваю с нескрываемым негодованием. Не хочу даже думать, что у Миши может быть роман с этим придурком, главным извращенцем в моей жизни. Ярослав выходит следом за нами, вытирая влажной салфеткой кровь с рук и выбрасывая её в мусорный бак с усталым видом. Годзилла кладёт ладонь мне на талию и прижимает к себе, этим жестом он предупреждает отчима, что я под его защитой. Я оказываюсь не готова свободно на людях показывать, что мы с Ярославом состоим в подобие отношений или как называть то, что между нами происходит. Поведение Ярого удивляет лишь меня среди присутствующих, из-за этого я краснею и теряюсь. Жутко непривычно. Еле сдерживаюсь, чтобы не скинуть его руку с моего бедра. — Если не против, то свою я заберу сам. — Борис обращается к Годзилле, как будто нас с Мишель нет. Я открываю рот, чтобы возмутиться, но Ярослав предупреждающе сжимает бедро. — Рад, что Василиса теперь в надёжных руках и мне не нужно беспокоиться, что она натворила. Отчим берёт Мишель за руку и затаскивает в авто, я дёргаюсь, но Ярослав не позволяет мне отойти от него. — Миша! — зову упирающуюся подругу. Вижу, как она пытается вырваться из лап Бориса. Не понимаю, почему Ярослав позволяет отчиму забрать Мишель с собой. А вдруг он ей причинит боль? — Мишель! — Приятно было посотрудничать. — бросает сухо Годзилла Борису, когда тот захлопывает дверь. Отчим кивает ему в ответ, продолжая странно улыбаться. — Да. Обычно мы ведь по разные стороны, Змей. Кто бы мог подумать… теперь почти родственники. — Борис смотрит сначала на меня, потом на Ярослава. От блуждающей улыбки меня тошнит. — Ты молодец. Высоко забрался. Уважаю. Признаюсь, что не ожидал. Отчим садится в машину и уезжает, оставляя нас с Ярославом у участка. Я чувствую, как пальцы Ярого впиваются мне в бок и оставляют синяки. — Надеюсь, Вы хорошо повеселились. — зло рычит Яр, толкая меня к машине и закуривая. У меня на языке вертится множество вопросов и проклятий, но я сдерживаю всё при себе. Не хочу ругаться. — Видосы зачётные. Могли бы залететь в топ. Я просто насладился десятком ракурсов твоей голой жопы. Пришлось закрыть бар вместе со всеми людьми там, чтобы перерыть все телефоны и удалить видео с вашим участием. — Откуда Борис знает, что ты Змей? — меня волнует моя голая жопа в сети. Вряд ли я после среднестатистического танца стану звездой ютуба. — Тебя только это блядь волнует? — Во рту пересыхает. — Вы светили голыми жопами в баре, танцуя на барной стойке перед десятком мужиков. Потом спровоцировали драку. На твоём платье нет живого места. Все трусы наружу. Тебя могли изнасиловать. О чём ты вообще думала? Отрывалась на зло мне? — Конечно. Я же всё, что делаю в этой жизни, всё ради или из-за тебя. — возмущённо фыркаю, поправляя платье. Отворачиваюсь от Ярослава, чтобы он не заметил, как меня съедает стыд. Не хотелось признавать, но если бы он не подоспел, то я бы влипла по самые уши. — Мы просто танцевали. Формат бара предполагает, что девушки могут танцевать там на барной стойке. Что тут такого? — Моя женщина может танцевать на барной стойке только в моём баре, когда он закрыт и там нет никого кроме меня. — на полном серьёзе говорит Ярослав, ужасая меня своей деспотичностью. — Какой же ты душный абьюзер. — Вернуть тебя в камеру? — Пожалуйста, всяко лучше, чем с тобой. — Вася! — гавкает Годзилла ударяя по рулю, и я дёргаюсь. — Ну тебе же уже не шестнадцать, пора давать отчёт своим действиям. Мне к тебе приставить охрану, чтобы они докладывали о каждом твоём шаге? Глаза у Ярого налились кровью. — Откуда отчим знает, кто ты? — не унимаюсь я. Ярослав знает, что я не успокоюсь, пока он ответит. Натура у меня такая. Нетерпеливая. — Мы приехали с ним в бар одновременно. Мне пришлось применить силу, чтобы узнать, что там произошло и кто вас увёз. Борис увидел, как я свечу корочкой и сам сложил уже дважды два. Так что можно считать: благодаря твоей выходке. — На душе становится кисло. Я не хотела, чтобы этот вечер закончился на минорной ноте. Тем более, в мои планы не входило раскрывать главный козырь. — Чтобы вытащить ваши жопы, мы с ним заключили временное перемирие. Издаю жалобный стон. Всё идёт ровно противоположно плану. — Не нужно было отдавать ему Мишель! Ярослав вскидывает брови и смеётся. — Вася, Борис ночевал у Мишель несколько ночей в подряд. Я понимаю, что ты у меня наивная девочка, но открою тебе глаза, эти двое трахаются как кролики. Твоя подруга в полноценных отношениях с Борей. — Мне неприятно это слышать, потому что звучит так, будто Миша предала меня. Шмыгаю носом и отворачиваюсь к окну. Ярослав кладёт руку мне на колено. Властно. Как будто его руке там и место. — Почему тебя нельзя оставить ни на минуту? — Отвали. — брыкаюсь, но он не выпускает меня. Поглаживает, скользит ладонью выше. — Не знал, что ты так сексуально танцуешь… двигаешься профессионально. Загляденье. Но давай ты будешь танцевать так только для меня? — Девочки твои для тебя станцуют. — огрызаюсь, испытывая странное волнение от его слов. — Хочешь, чтобы кроме тебя у меня были другие девочки? — провокация действует безошибочно. Я вся покрываюсь пятнами от негодования, попадая в собственную ловушку. Годзилла же широко улыбается, считывая мои эмоции. — М? — Почему бы и нет? У меня же есть другие мальчики. — накручиваю волосы на палец и делаю милое личико. — Я за равноправие в отношениях. — О, нет, милая. Мальчик у тебя один. — Ярослав ласково берёт меня за подбородок. Замираю от его близости и прикосновения шершавых пальцев. — Давай, не будем начинать песню сначала. Годзилла наклоняется и целует, ловит дыхание и дрожащие губы. Я сжимаюсь вся от его поцелуя, напрягаясь всем телом. Ловлю каждый его вздох и движение. — Расслабься, Лисёнок. — Яр смеётся, проходит рукой по голове, разглаживая волосы. — Бить не буду. Он отстраняется, а я всё ещё чувствую его губы на своих. Касаюсь нижней губы и выдыхаю… Оказывается, всё это время я не дышала. Я всегда буду так на него реагировать? *** — Ты обещал помочь разобраться с отчимом. — напоминаю Ярославу, когда мы заходим с покупками в квартиру. По пути домой Годзилла затащил меня в супермаркет и заставил выбирать продукты. Просто семейная идиллия. — Я разве отказался от своих слов? — Годзилла ловко раскладывает содержимое пакетов на кухне и идёт в комнату, чтобы переодеться. Я слежу за ним, стоя как истукан в зале в порванном платье и не зная, как вести себя. Ярослав быстро снимает рубашку и брюки, вешает их в шкаф, оставаясь в чёрных боксёрах с красной резинкой. Он ведёт себя максимально непринуждённо, а мне становится дурно. Яр ходит по комнате словно Бэкхем в рекламе трусов. Приходится присесть, чтобы не упасть в обморок. Фактически парня в трусах я видела впервые в жизни. Три года назад я, конечно, видела парней в шортах, но обстоятельства были другие. Да и я не интересовалась ими напрочь, не рассматривала там ничего. И Ярослав вроде не был таким качком. Или я не замечала? Он последние годы жрёт один протеин с орешками что ли? — Ты чего? — Парень замечает неестественную бледность на моём лице и с обеспокоенным видом подходит ко мне. Годзилла останавливается прямо передо мной, вырывая из мыслей и упираясь внушительным холмом прямо перед глазами. Я открываю рот, шумно сглатываю, потому что сегодня так близко знакомиться с маленьким Годзилкиным я не собиралась. Глаза собираются в кучку при виде миниатюры Эльбруса в трусах. — В туалет хочу. В животе текила бум. — срываюсь с места и бегу прочь. Нужно поскорее развидеть увиденное. Забегаю и закрываю за собой дверь. По спине стекают ручейки пота. Странно размышлять на эту тему, но кажется Годзилла в трусы подкладывает что-то. — Ва-аась. Ты нужду в ванную справляешь? — До меня начинает доходить, что в спешке я скрылась за первой попавшейся дверью. — Да… то есть… сначала руки помою. — спохватываюсь и выскакиваю из ванной. Яр ловит меня и прижимает к себе. Меня протаскивает по кубикам, как по стиральной доске. Ощущение такие же. — ЧТО ТЫ ОТ МЕНЯ ХОЧЕШЬ? Голос срывается. Хватаюсь рукой за горло и потираю его. — Ты руки так и не помыла. — Замечает Годзилла. ФСБ работает хорошо, ничего не упускает. — И что? — Ни-че-го. — Когда он выпускает меня, я забегаю в туалет и сажусь на унитаз, не замечая, что не включила свет. Сижу в темноте и грызу ногти, слыша гулкое биение сердца. Выгляжу, конечно, как дура. Всё дело в похмелье. Да да. Алкоголь стал выходить. Сейчас посижу и пройдёт всё. Перестанет так таращить от обычного пресса и здоровенного болта в трусах. Очень здоровенного. Нет, огромного. Он же своим глазом смотрел на меня, подошел и нагло пялился. Чёрт. Ярослав включил свет, я дёрнулась и перестала дышать. Ждала, что он скажет что-нибудь, пошутит, но не было ни звука. Парень никак не стал комментировать моё странное поведение. Через десять минут я выбралась из засады, надеясь, что меня отпустило. Я старалась идти тихо, чтобы не привлекать лишнего внимания к себе. Годзилла стоял на кухне и нарезал ветчину. Увидев меня, он ухмыльнулся и тут же спрятал улыбку, заставляя меня снова покраснеть. От него ничего не укрылось, просто душных Яр решил поберечь мои нервы и сделать вид, что ничего не понял. — Выпей крепкого чая с лимоном и поешь. — Он придвинул ко мне аппетитные бутерброды и чашку с чаем. — Потом мыться и спать. — Так точно. — отдаю ему честь и сажусь на стул. — Не расскажешь, как стал работать в ФСБ? Или хотя бы кто ты по званию. — Меньше знаешь, крепче спишь. — Яр. — пинаю его под столом. Годзилла щёлкает меня по носу. — Ты обещал. — Ничего я тебе не обещал, пьянь. Тебя ждёт ещё наказание за твои танцы в клубе. — Давлюсь бутербродом от смеха, хочу сказать ему что-нибудь колкое, но заметив выражение лица парня, понимаю — он не шутит. — А как ты хотела? Вертеть жопой безнаказанно? — Чистый сексизм. Девушке уже и потанцевать нельзя! — Окей. Завтра я тогда в стриптиз, ты же не против? Что мне на девочек нельзя посмотреть? — Ну и иди. — Ну и пойду. Сниму напряжение за одно. Моя девушка же не даёт мне, держит на сухом пайке. Выливаю на него чай, подскакивая на ноги. Делаю это непроизвольно, меня просто клинит, когда я представляю Ярослава с другими девушками. Пора признать, я ревную. Готова кадык выдрать и глотки ему за такие мысли. Парень шипит и отбрасывает в сторону нож, быстро вытирает полотенцем покрасневшую кожу. — Блин. Прости… У тебя есть пантенол? — Не знаю, где у него может быть аптечка. Как дура начинаю заглядывать в каждый ящик на кухне, пока Ярослав не останавливает меня, мягко не кладёт руки на ягодицы.