— Я ничего не знаю. Не понимаю, чего вы от нас хотите. Туччо со всей силы ударил Марту в солнечное сплетение. Она согнулась пополам в позыве рвоты. Стефано продолжал кричать. Потом увидел, как Туччо стукнул ее головой о стену, сорвал платье и чулки, раздвинул ей ноги. Марта сопротивлялась изо всех сил, царапалась, кусалась. Но мужчина был гораздо сильнее. Он стал бить ее по лицу, разбил в кровь рот. Его жадные руки поползли по телу Марты, и он опозорил ее на глазах у сына. Потом Карта сделал ему знак: — Хватит, Туччо, пусти ее. Марта сползла на пол. Карта поглядел на Стефано: — Ты действительно ничего не знаешь, иначе бы уже заговорил. Достал из кармана нож на пружине. Подошел к юноше и схватил его за волосы. — Ты что, хочешь стать святой мученицей? Ну хорошо. Тогда гляди. Марта, собрав последние силы, попыталась приподняться. Карта чиркнул лезвием по шее Стефано, из неглубокой царапины брызнула кровь. Долгим взглядом посмотрел на Марту. — Если я оставлю его вот так, то сердце сделает свою работу — и уйдет целый день, пока он не умрет от потери крови. Но если я надрежу также и здесь, на пульсе, хватит всего двенадцати часов. А если ткну сюда, под горло, то все будет кончено в несколько минут. Скажи мне, что ты предпочитаешь. — Не трогайте его, я все вам скажу. Дэв Ликата… Нет, это не его имя. Его зовут Давиде Парди. Он входил в опергруппу Джорджи. Их всех убили, только ему одному удалось спастись. Карта с недоверчивым видом отошел от Стефано, схватил Марту за ворот платья. — Говоришь, полицейский из опергруппы Джорджи? Тот, что бежал в Цюрих, а потом в Тулон? Марта словно испытала облегчение, освободившись от тайны, которую она, мучаясь, хранила двадцать лет и, наконец, сбросила этот угнетавший ее груз молчания. Теперь она могла, наконец, закричать: — Да, это был он, человек, которого вам не удалось отправить на тот свет! Это он! Карта сжал ей горло и начал душить. — Так я тебе вдруг и поверил! Лапшу вздумала мне на уши вешать! Но тебе меня не провести! — Швырнул ее на пол. Марта начала всхлипывать. — Да вот здесь, у меня в кармане, последнее письмо, которое он мне прислал двадцать лет назад. Я хотела дать прочитать его Стефано, хотела, чтобы он узнал о своем отце… Карта залез к ней в карман, нашел пожелтевший листок. Прочитав несколько строчек, отшвырнул от себя. И вышел из охотничьего домика. Андреа сидел в кресле в кабинете виллы. Вошел Карта и тщательно прикрыл за собой дверь. — Тано просил передать, что ты должен закончить операцию, он говорит, что нужно перевезти за границу последнюю часть суммы. Андреа встал, подошел к камину. Взял кочергу и осторожно помешал угли. Взгляд у него был пустой. Карта придвинулся к нему ближе. — Послушай меня, Андреа. Тебе нельзя тут больше оставаться. Ты должен уехать. Андреа обернулся. — Скажи Тано, что мне нужен Корво! Скажи ему, что я подпишу все, что он хочет, но раньше мне нужен Корво. И он нужен мне мертвым! Глория стояла под окном кабинета. И слышала каждое слово. Вышедший из-под контроля Свадьба сына Аннибале Корво с дочерью Рикардо Респиги была назначена на следующий день. Церемония должна была состояться в кафедральном соборе. Фьорелла с отцом прилетели из Рима первым утренним рейсом. За ними послали в аэропорт черный лимузин с шофером. Фьорелла была очень возбуждена. Она обещала отцу, что, как только они приедут в гостиницу, она ему первому покажется в подвенечном платье. Но у подъезда «Гранд-отеля» их встретил швейцар, поджидавший с запечатанным конвертом в руках. Респиги еще даже не успел выйти из автомобиля, как тот ему вручил этот конверт. Прочтя послание, Респиги попросил дочь извинить его: из-за неожиданного дела он вынужден часа на два ее покинуть. Деловая встреча была назначена в порту, на борту яхты Антонио Эспинозы, в конце мола номер девять, где она швартовалась. Респиги был несколько удивлен и раздосадован этим приглашением. Когда он поднялся на борт судна, нервы у него были напряжены и он еле сдерживал раздражение. Спустился на нижнюю палубу, вошел в каюту и увидел там ожидавшего его Эспинозу. — Что случилось, зачем вы просили меня прийти? Я не привык… Эспиноза прервал его. Указал куда-то в глубь каюты: — Тут с вами хотел бы поговорить один человек. Тано стоял между диваном и столом. Бесстрастный, весь в черном. Еле заметно кивнул головой, что можно было принять за поклон. — С благополучным прибытием. Первой реакцией Респиги было немедленно покинуть яхту и возвратиться в гостиницу. Но Эспиноза взглядом дал понять, что этого ни в коем случае делать не следует. Респиги был взбешен. — Ты не должен был заставлять меня с ним встречаться. Как ты только посмел себе это позволить! Вмешался Тано. Ледяным тоном он произнес: — Не надо волноваться, я отниму у вас всего лишь несколько секунд. Респиги не желал его слушать. Он поглядел Тано в лицо. — Вы — убийца, преступник. Вы бежали из тюремной психиатрической больницы. — Это действительно так. Для государства я преступник и сумасшедший. А вы, который говорите, что отстаиваете свой закон ради блага страны, считаете, что выполняете возложенную на вас историческую миссию, и при этом закрываете глаза на шантаж и убийства, вы-то, думаете, кто? Вы еще куда более сумасшедший, чем я! Эспиноза плеснул в бокал коньяку и протянул Респиги: — Держи, это помогает. Респиги оставил без внимания коньяк и предпочел опуститься в кресло. Легкое подергивание левого века выдавало его волнение, ему стоило немалого труда держать себя в руках. — Ну выкладывайте, что вы хотели мне сказать, и поскорее с этим покончим. Меня ждет дочь. Тано спокойно на него посмотрел. — Вот именно поэтому-то я сюда и пришел. Для того, чтобы уберечь вашу дочь от грозящей ей завтра серьезной опасности. — Завтра, во время свадьбы? Респиги взял бокал с коньяком, от которого минуту назад отказался. Сделал глоток. Тано подтвердил: — Да, завтра утром, во время свадьбы. Когда приедет Корво, в толпе уже будут люди Андреа Линори. И они его застрелят. Респиги, услышав это, побледнел. — Благодарю вас за информацию. Я предупрежу Корво, чтобы он не приходил. Поставил бокал и поднялся, чтобы уйти. Но от следующих слов Тано застыл на месте, словно остолбенев. — Наоборот. Вы должны убедить его обязательно участвовать в церемонии. — Что-о? — Выслушайте меня. Мы с доктором Эспинозой сделали все, что было в наших силах, чтобы вновь запустить на полный ход тот механизм, что некогда создал Джованни Линори. Нам удалось многого добиться. Андреа Линори уже перевел в один из зарубежных банков большую часть суммы, ассигнованной государством «Сицилтекноплюсу». Но для того, чтобы завершить операцию, необходимо принести в жертву Корво. От нас требуют его голову, и мы вынуждены ее отдать, иначе все пойдет насмарку. И тогда всем нам придется трястись за собственную шкуру, потому что мафия не терпит, когда срываются уже заключенные сделки. Респиги вновь опустился в кресло. Губы у него пересохли. — Купол такое не позволит. Ведь Корво их человек. — Корво докатился до того, что по его приказу убили ребенка. Он вышел из-под контроля, стал непредсказуем. Ему нельзя доверять, он больше никому не нужен!