Андреа лежал на полу. Карта склонился над распростертым телом и бережно приподнял его. Потом закрыл убитому глаза и разрыдался. — Нет, видно, я выжил из ума. Эта голова уже совсем не варит, никуда больше не годится… Давиде пошарил на столе. Между выключенными компьютерами нашел листок с записью: «Аэропорт Фриджери, 19 октября». Посмотрел дату у себя на часах: — Да это сегодня!.. Показал листок Карте. — Что это значит? Что должно произойти сегодня в этом аэропорту? — Понятия не имею. Он взял его за лацкан пальто. — Пошли отсюда. Ты тут уже не нужен. Куадри находился в той затемненной комнате своей квартиры, которая служила ему фотолабораторией. Он проявлял в ванночке увеличенные снимки, сделанные им с кадров узкопленочного фильма, найденного в Гармише. — Идите сюда, кое-что можно разглядеть. Сильвия и Треви вошли в затемненную комнату. Куадри пинцетом взял один из снимков и при помощи зажимов повесил сушиться. И указал на постепенно проступающие на бумаге детали. — Снимали издалека, пользуясь телеобъективом. На снимке четверо. Один все время стоит спиной, он поворачивается лишь на двух последних метрах пленки, однако она в том месте сильно повреждена. Второго мы с вами знаем: это Джованни Линори. В отношении третьего, с лицом, как у китайца, надо будет навести справки в архиве Криминалпола. Должно быть, какая-нибудь тамошняя важная шишка, смотрите, какой здоровенный бриллиант у него на булавке в галстуке. Сильвия указала на увеличенный снимок: — А этот последний, четвертый мужчина? — Может, мне удастся сделать поотчетливее и его. Я стараюсь добиться, чтобы изображение было как можно контрастнее. И Куадри вновь от них отвернулся и продолжал колдовать над ванночкой с проявителем. — Вот, глядите, теперь уже можно разобрать. Сильвия в волнении воскликнула: — Да ведь это Эспиноза! Куадри обернулся. — А кто он такой? Сильвия покачала головой. Потом, размышляя, некоторое время помолчала. Этот снимок говорил ей куда больше, чем груды досье, собранных ею в прокуратуре. — Эспиноза вместе с Линори много лет назад и с ними какой-то странный важный азиат… А ты не можешь проделать то же самое и с этим типом, который стоял спиной? — Нет, это невозможно. В этом месте стерлась эмульсия, тут не поможет даже научно-экспертный отдел. Вдруг дверь квартиры резко распахнулась. На пороге появился Давиде, который подталкивал стволом пистолета впереди себя Карту. — Андреа Линори убит. Его пристрелил Тано! Сильвия посмотрела на них, но не успела ничего ответить — Давиде сразу протянул ей листок с записью. — Я нашел это там, где скрывался Тано. Сильвия прочитала запись вслух. Но ничего не поняла… — «Аэропорт Фриджери, 19 октября»… Это сегодня. Но что эта запись означает? Треви поглядел на Сильвию. — Фриджери — это заброшенный аэропорт. Там остался только старый ангар. «…Слушая меня, он все улыбался. На нем был маскарадный костюм. Одет как старинный дворянин: шляпа с перьями, шелковая рубашка с золотыми запонками, а на них алмазные треугольнички. С губ его не сходила улыбка. И когда Линори сунул мне в руки три миллиона, как и было условлено, он добавил от себя еще двести тысяч лир. За того парня, которого я знал ребенком, и только что убил выстрелом прямо в сердце из своего пистолета…» Давиде оперся руками о стол в фотолаборатории. Ему вспомнились слова, услышанные от монаха Джилло. И сейчас, при взгляде на повешенный сушиться снимок, они, ожив в памяти, наконец, раскрыли ему секрет. — Запонки… Давиде стремительно вышел из затемненной комнаты, взял пистолет и пиджак, Направился к двери. Треви обернулся и посмотрел ему вслед. — Куда это ты собрался, Давиде? — Скажи Куадри, чтобы держал включенным радиотелефон в машине. Я сам вызову вас. Бегом спустился с лестницы и влез в свою машину. Он уже тронулся, когда вдруг посреди улицы увидел Стефано. Затормозил и опустил стекло на окне машины. — Маму я отвез в больнииу, с ней все в порядке. Я хотел… Давиде кивнул и улыбнулся сыну: — Сейчас мне надо ехать, я потом тебя сам разыщу. Стефано вцепился в ручку дверцы. — Подожди, куда ты? — Отпусти дверцу. Я же сказал тебе, что мне нужно ехать. — Нет! Никуда я тебя не пущу! Мне необходимо с тобой поговорить. Я поеду с тобой! Давиде вздохнул: — Ну что ж, ладно. Давай садись. Стефано обошел машину, чтобы сесть рядом с отцом. Но не успел влезть: когда он протянул руку, чтобы открыть дверцу, Давиде выжал сцепление и автомобиль умчался. Невинный ангелочек Тано припарковал машину у тротуара возле одного из боковых входов Центрального вокзала. Повернулся к сидящей рядом Марии. — Ты хорошо запомнила все, что я тебе сказал? Мария кивнула. Тано передал ей чемоданчик. — Ну, тогда иди. А потом возвращайся сюда. Мария вышла из машины и смешалась с толпой пассажиров, снующих у вокзала. Она направилась прямо в зал ожидания, который был ближайшим к путям. Вошла, огляделась вокруг и решила сесть рядом с каким-то играющим ребенком. По стенам зала стояли деревянные скамьи. На них сидели человек двадцать пассажиров с багажом. Некоторые дремали, одна женщина вязала крючком, парень и девушка — видно, жених с невестой — на глазах у всех целовались. Мария поставила чемоданчик у ног и начала тихонько покачиваться из стороны в сторону. Ребенок ей улыбнулся. Мария застыла неподвижно и несколько минут сидела, уставившись на вход в зал. Потом опустила вниз руку и затолкала чемоданчик под скамейку, поднялась и вышла из зада ожидания. Тано видел, как она идет обратно с большой трубочкой мороженого в руке. Он с беспокойством встретил ее вопросом: — Ты оставила его там, где я тебе велел? Мария в радостном возбуждении показала ему мороженое. — Смотри, что мне подарил мороженщик! — Разве у тебя не было денег? — А зачем мне они? Он мне дал просто так. Какие все-таки добрые люди…