Симон сидел на кровати, узел галстука ослаблен, воротничок рубашки с короткими рукавами расстегнут. Он говорил уже несколько часов подряд. — Все эти годы я думал, что ты погиб. А ты — вот тут, живой! У тебя пистолет, и ты даже вроде собираешься пустить его в ход. В чем дело, Давиде? — Потому что меня кто-то заложил. Это ты меня продал, Симон. Симон развел руками. — Ну что ты несешь?! — В ту ночь самолет, на который вы меня посадили, приземлился в Цюрихе. А два часа спустя меня там попытались отправить на тот свет. Давиде указал стволом револьвера на левую руку. — Пуля мне перебила руку, вот здесь. Я потерял уйму крови и лишился сознания. В больнице пытались выяснить, что произошло, задавали кучу вопросов. Как только поднялся на ноги, я сразу же уехал — сперва бежал в Париж, потом в Тулон. Однако меня снова отыскали, А ведь никто не мог знать, где я нахожусь, кроме Марты. Я ей написал всего одно письмо. Тебе это ни о чем не говорит? Симон кивнул. — Да, Марта мне его читала. — И ты… — Я сразу же поехал к тебе в Тулон. Но ты уже исчез. Симон хотел встать. Давиде направил на него револьвер. — Сиди, где сидел. Симон вновь опустился на кровать. Давиде продолжал: — Мне пришлось исчезнуть! До меня снова добрались. И навел их на меня никто другой, как ты. — Не болтай глупости! Кто-то из секретных служб решил тебя убрать. Твое письмо они прочли прежде, чем его получила Марта. Поэтому-то я и пытался тебя найти. — Меня хотела угробить мафия. При чем тут секретные службы? — В тот период кто-то из их людей был замешан в делишках, в которые некстати сунули нос ты и группа Джорджи. У нас в отделе по борьбе с наркотиками кое-кто из самого высокого начальства тоже хотел все замять. Поэтому избавились и от меня: на восемь лет, чтобы не мешался под ногами, послали в Гонконг. — Придумал бы что-нибудь получше, чтоб я поверил. Симон поднял глаза к потолку. — Ладно, постараюсь придумать получше. Потом склонил голову, словно размышляя. Но вдруг неожиданно носком ноги выбил револьвер из рук Давиде. Схватил с тумбочки у кровати свой «кольт» и приставил ствол к его виску. — Молодец, ты правильно все вычислил. Это я тебя продал и предал. А дальше что? Что я сейчас должен сделать? Отвечай! — Спустить курок. — Правильно. Молодец! Ну а потом? — Избавиться от трупа. — Вот-вот, именно так. Давиде поторопил его: — Ну давай, кончай скорей. Но Симон не выстрелил. Отшвырнул «кольт» на кровать, разогнулся, совершенно обессиленный. Налил себе выпить. — Я всегда был и остаюсь до сих пор твоим другом. Можешь думать все, что взбредет тебе в голову. Но если ты по-прежнему убежден в том, что говоришь, пистолет вон там. Симон взял свой стакан и вышел на балкон. Давиде бросил взгляд на «кольт». Потом пошел вслед за Симоном. Тот слышал, как он подошел к нему сзади. И протянул ему стакан. Давиде покачал головой. Симон, удивленный, обернулся. — С каких это пор ты завязал? — С тех пор, как мне на стене стали мерещиться пауки. Симон одним глотком допил виски. — Боже, и напугал же ты меня! Давиде пристально на него поглядел. В голове у него родилось множество вопросов. — А Марту ты с тех пор еще видел? — Два года назад, когда был на Сицилии. Она вышла замуж. — А мальчик? — Мальчик в этом году должен поступать в университет. — С ним все в порядке? Я хочу сказать, есть ли у него девушка, друзья? — Да, все нормально. Давиде потупился. — Я очень сожалею о том, что произошло. Ну как бы там ни было, я работаю в мотеле, называется он «Карузо». Это позади вокзала. Я сменил имя: теперь меня зовут Дэв. Дэв Ликата. Если тебе когда-нибудь доведется быть в тех местах… Не успел он сделать нескольких шагов по коридору, как оказался припертым к стене. Куадри направил на него пистолет, а Треви начал обыскивать. Сильвия молча наблюдала за этой сценой. — Кто вы такой? Что тут делаете? — Пришел сюда поговорить с одним человеком. А вы, собственно, кто — грабители или полицейские? Давиде взглянул на Сильвию. — Это что — ваши ангелы-хранители? Сильвия выдавила из себя улыбку. — Да, что-то вроде того. Треви кончил его обыскивать, Куадри спрятал пистолет в кобуру. Сильвия пожала плечами. — Вы нас немного испугали. Извините. Давиде по-прежнему не отрывал от нее взгляда. — Это вы — та самая судья, которая произвела все эти аресты? Сильвия кивнула. — Я вами глубоко восхищен. Сумасшедшие Дон Калоджеро, сидя в тени под деревом, читал газету. Метрах в двадцати от него агенты Федерального бюро расследований вели наблюдение за дамбой Гудзона и за дорогой, ведущей в сад, прячущийся в тени метромоста линии на Бруклин. Когда Симон был от него в нескольких шагах, дон Калоджеро оторвался от газеты и поднял на него глаза и увидел рядом с ним Давиде. — А эго кто еще? — Мой друг. Дон Калоджеро весело рассмеялся.