Глава 5. Старые привычки Я сижу за покрытым коричневой бумагой столиком в углу ресторана. Передо мной заразительно хохочет раскрасневшаяся от вина Ребекка. Моя лучшая подруга. Она – тот недостающий кусочек пазла, после нахождения которого все встает на места. У Ребекки всегда наготове какая-нибудь смешная история из жизни. Допиваю водку с клюквенным соком и еле сдерживаюсь, чтобы не поморщиться: слишком много водки! – Еще по одной! – заслышав звон льда на дне моего стакана, визжит Мелани. – Нет, не могу: завтра рано вставать, – отнекиваюсь я. – Помогаешь Робу? Я слышала, в «Анексе» полно дел? – Ребекка вся внимание: жаждет узнать свежие сплетни о выходе компании на международный рынок. Я качаю головой, смущенно улыбаясь. От необходимости что-то отвечать спасает возвратившийся с моей кредиткой официант. Мелани бросает понимающий взгляд: я намеренно уклонилась от вопроса Ребекки. Какая-то женщина, выходя из ресторана, машет нам рукой. Ребекка машет незнакомке в ответ. – Ты знаешь Кэтрин? – Мелани смотрит на Ребекку с осуждением. – И что такого? Она знакома с моей племянницей. Заметили ее вульгарные туфли «Валентино» на ремешках? – С заклепками, да еще и красные, – добавляет Мелани, с отвращением приподняв верхнюю губу. – Недаром говорят: вкус не купишь, – выносит окончательный вердикт Ребекка. Я не принимаю участия в разговоре. Дождь за окном закончился, однако ветер продолжает гонять по мокрой парковке опавшие красно-коричневые листья. Вспоминаю недавний сон, в котором я прогуливалась по крыше в ночной рубашке. Наклонившись над столом, насколько позволяет ее обширный бюст, Мелани шепчет: – А что скажете про убийства? Жуть, правда? – Да уж! И убийцу до сих пор не поймали? Я, конечно, понимаю, что протесты отнимают у полиции все силы, но надо же что-то делать! – громко возмущается Ребекка. Мелани вдруг обращается ко мне: – Что там у Роба с… как ее звали? Ну, с этой сотрудницей? – Брук Сэдлер, – отвечаю я лишь на одну часть вопроса. – Знаете, мне страшно. Я, как ненормальная, проверяю перед сном замки на окнах и дверях, – говорит Ребекка. Она живет одна. В прошлом была замужем за известным адвокатом. Их брак не продержался и года, однако это не мешает ей рассуждать о супружеских делах с помпой бывалого ветерана. Если честно, я начинаю ее понимать. По-прежнему медитирую на кружащиеся за окном листья. Ребекка и Мелани обсуждают убийства и забастовки. Им страшно, прежде всего за себя. Кому понадобилось убивать успешных и состоятельных женщин? – Мне кажется, преступник хочет славы: его найдут и упекут в изолятор, и об этом узнают все, разве нет? – Неуемная Ребекка отпивает из бокала и наконец затыкается. Я перевожу взгляд с мокрой стоянки на подругу. – В тюрьму, не в изолятор. – Чего? – икнув, спрашивает Ребекка, возя влажный стакан по накрытому бумагой столу. – Я имела в виду, что убийц не сажают в изолятор, они попадают в тюрьму… Не важно. – Ой, посмотрите, София у нас прямо эксперт по преступлениям! – Ребекка размахивает руками, звеня браслетами. Взглянув на Мелани, потом на меня, она берет в руку невидимый микрофон и, перегнувшись через стол, направляет его мне в лицо. – София Клэр! Насколько нам известно, одна из убитых женщин работала в компании вашего мужа. Вы могли бы прокомментировать эту информацию? – Ребекка, это уже не смешно. Необязательно устраивать балаган! Она плюхается на скрипучий кожаный диван и, поправляя сбившуюся блузку, извиняется: – Ну прости, подруга, я не со зла! Похоже, мир катится к чертям, мне страшно, вот я и пытаюсь хохмить, понимаешь? Мелани уткнулась в телефон и делает вид, что не замечает, как мы чуть не поцапались. Однако ссора утихает, так и не начавшись. Оглядев полупустой ресторан, вежливо предлагаю пойти по домам. Понимаю, что ни для кого не секрет, где работала Брук, и все же Ребекка могла бы задать вопрос потактичнее. Интересно, ждут ли остальные, что Роб выскажется об убийстве Брук? Вспоминаю разговор со следователем Круз, и на душе кошки скребут от того, что муж спал со всеми убитыми женщинами. Меня мутит при мысли о том, как наш брак препарируют под микроскопом. Мы уже собираемся уходить. Беру сумочку со стула; внутри вибрирует телефон. – Девочки, я еще задержусь, – показываю им смартфон с входящим от Роба. Подруги машут на прощание, шлют воздушные поцелуи. Сажусь обратно за наш столик и смахиваю зеленую трубку на экране. Какое оправдание на этот раз придумал мой муженек? Помешивая тающий в стакане лед, выслушиваю ласковое «Не жди меня, зая, буду поздно». Объяснений не прилагается… – Это вам от гостя в баре, – говорит подошедший официант, ставя передо мной еще одну водку с клюквенным соком. Бросив телефон в сумочку, выглядываю из кабинки: у бара сидит красивый мужчина в сшитом на заказ черном костюме. Он направляется в мою сторону. Черные кожаные туфли поблескивают в бликах приглушенных огней ресторана. На лице заметная щетина. Вместо улыбки он залихватски подмигивает. – Можно к вам? – Его зеленые глаза искрятся радостью. – Лучше не надо, – слабо возражаю я. Он игнорирует мою просьбу, пролезает в кабинку и садится напротив: огромный стол на четверых кажется невероятно маленьким. – Ну привет. – Пригладив рукой густую каштановую шевелюру, заносчивый тип продолжает с нагловатой улыбочкой: – Такая красавица, и одна… – Подруги только что ушли. Уверена, ты это прекрасно видел, не так ли? Его лицо вспыхивает ухмылкой, которая меня заводит. – Ладно, поймала. Видел, как ты ужинала с подругами. В воздухе повисает неловкая тишина. – Мне пора. – Не уходи! – Он крепко сжимает мою руку, ровно настолько, чтобы удержать, но при этом я могу высвободиться, если захочу. – Бен, мне правда пора. – Я скучаю по тебе, София. Прошу, присядь. Поговорим, и пойдешь. – Он выпускает мою руку, но глаза умоляют остаться. Я сдаюсь. Никогда не могла устоять перед Бенджамином Бутом. Умен, слегка самодоволен и чертовски обаятелен. Всегда знает, чего хочет, и пойдет на все, чтобы добиться своего. Благодаря нашему роману, я поняла, что значит быть единственной. Бен обожает мое тело. Кроме меня, для него никого не существовало, чего не скажешь о Робе. Бенджамин Бут – превосходный любовник. Мы идеально подходим друг другу. Я рассталась с Беном из-за чувства вины. Несмотря на то что Роб продолжал изменять, для меня брачные клятвы значили многое. Не скрою, на какое-то время они утратили значимость, однако мне напомнили, что я должна почитать мужа и блюсти данные перед Богом обеты. Роман с Беном – единственное, что я себе позволила. Мы познакомились, когда он работал директором по развитию в лаборатории «Тримбл». Он взбудоражил меня с первых мгновений. До встречи с ним я даже не осознавала, насколько жалкую влачила жизнь. С ним я обрела подобие счастья. Он стал моей отдушиной. После нашего расставания Бен как с цепи сорвался. Никак не мог смириться с тем, что я ушла. Это сказывалось на работе – он все чаще выходил из себя, пока наконец его не уволили. – Выглядишь прекрасно, – Бен тянется через стол и кладет огромную горячую ладонь мне на руку. Ах, как вспомню, что когда-то хотела его до ломоты в коленях!.. – Бен, не надо. – Вытаскиваю руку из-под его ладони и трогаю мамин крестик. Как же Бен похож на Роба! Почти одно лицо. – Это ты проник в наш дом прошлой ночью? Он не отвечает на вопрос и, перегнувшись через стол, проникновенно говорит: – Ты ведь скучаешь по мне. Я знаю каждую родинку на твоем теле… Вскочив как ошпаренная, тороплюсь к выходу, не чувствуя под собой ног. Бен идет за мной, хватает за руку, но я вырываюсь, продолжая уверенно шагать к машине, гулко цокая каблуками по огромной полупустой стоянке. Разбушевавшийся ветер треплет волосы и угрожает задрать юбку. Вдалеке от света фонарей рядом с моей машиной припаркована серебристая «Ауди» Бена.