Какое-то время мы молчим. Сквозь облака проглядывают редкие солнечные лучи. – София, он опасен. С такими, как он, нужно быть настороже, иначе станет слишком поздно. – О чем вы? Зло глядя на Роба холодными голубыми глазами, мужчина сердито цедит: – Эйб добился всего сам. Хороший мужик, дельный. Не то что мажор Роберт. С папиным состоянием любой раскрутится. Он прав. Эйб преуспел, потому что умен и смел, а Роб шел по проторенной связями и деньгами тропе. – Откуда такая осведомленность? Проследив за его взглядом, замечаю, что Роб машет кому-то на противоположной стороне трибун. – Похоже, Роберт подыскивает очередную… неприступную крепость для завоевания. – В голосе Марка неприкрытая издевка. У меня перехватывает дыхание, где-то внутри зарождается горячая волна гнева. Не сводя глаз с моего мужа, он продолжает: – София, вы прекрасно знаете, что он ни одной юбки не пропустит, но делаете вид, что это не так. И, кстати, я в курсе вашей связи с Бенджамином. Марк потирает ладонями обтянутые джинсами бедра: на внутренней стороне запястья видна татуировка в виде какого-то созвездия. – Знайте, что на этом убийства не закончатся, – уверенно продолжает он. – Следующей жертвой можете стать вы, прекрасная София Клэр. – И вновь в его голосе издевка. Кто-то счел бы его сумасшедшим параноиком, но я понимаю, что он от души верит в то, о чем говорит. – Я не шучу, София! Знаешь, как он их убивает? Я слушаю с пересохшим ртом, затаив дыхание. – Добавляет им фентанил в напиток в четыре раза больше смертельной дозы. Он травит их после того, как… победа одержана и крепость окончательно пала. – Бритоголовый умолкает. – Одного не понимаю: как он выбирает очередную жертву? А на поле Роб повернулся в нашу сторону и не сводит глаз с беседующего со мной незнакомца. Я напрягаюсь под пристальным взглядом супруга. – Вы понимаете, как он опасен? Берегитесь! – с неистовостью сумасшедшего предостерегает Марк перед тем, как скрыться. – Он меня заметил. Он знает, что я за ним слежу. Глядя на поле, я вижу, что Роб переключил внимание на игру. Заговоривший со мной странный незнакомец, каким бы бредом ни показались его слова, в чем-то прав. Только вот мой муж – не убийца. Глава 8. Рай После игры Роб с Эйбом и другими членами команды отправились в бар, и домой муж вернулся в отличном настроении. Не припомню, чтобы он радовался чему-то, кроме процветания своей обожаемой «Анексы». Я ждала, что Роб поинтересуется, кто сидел со мной на трибуне, и даже состряпала идеальное оправдание… Но он не спросил. Он также ни словом не обмолвился о том, что кто-то из убитых женщин работал в его компании, водил с ним дружбу или состоял в любовной связи. Я, в свою очередь, не заговорила ни о встрече со странным незнакомцем Марком, ни о Бене, ни о приезде в наш дом следователей. Шарю по кухне в поисках перекуса: мы с мужем славно порезвились в постели. Из ванной, где Роб принимает душ, по длинному коридору летит музыка. Достаю из холодильника сочные помидоры: нарежу ломтиками и посыплю солью. Слюнки текут от предвкушения… Слышно, как дождь барабанит по крыше. За окном осенний вечер и хмурятся тучи, а мне хорошо и спокойно. Роб заходит на кухню. Вокруг его талии обернуто хрустящее белое полотенце; мокрые, гладко зачесанные назад волосы кажутся угольно-черными от влаги, от кожи исходит ванильно-мускусный аромат. Муж – само обаяние, когда захочет. Любящий, ласковый. Но так сложно понять, притворяется он или искренен в своих чувствах… Роб подкрадывается и осторожно, чтобы я не порезалась, кромсая помидор, встает позади меня, обнимая за талию. – А не взять ли нам отпуск? – Ты серьезно? – Поедем на Мауи, тебе там понравилось… Помнишь ту виллу? Еще бы! Мы жили как в раю. Один раз ездили туда до свадьбы, другой – год спустя. Уединенная вилла на пляже принадлежит кому-то из деловых партнеров Роба. Очень романтичное место: закаты, шум волн прямо под окнами… мы только и делали, что занимались любовью, – настоящий рай. Я не раз просила мужа поехать туда вновь, но он оправдывался тем, что слишком занят. – Ты про дом в Кихеи? – прикидываюсь дурочкой. – Да, про него, – говорит Роб, разворачивая меня лицом к себе. – Разве не круто? Ты и я, и никого вокруг. – Он нежно целует меня, я млею в его объятиях. – Я узнал: дом в нашем распоряжении. Завтра утром есть рейс, а вернемся в понедельник… – Ты правда хочешь полететь? – Я краснею, расплываясь в счастливой улыбке. – Конечно! Соглашайся! Мечта, а не мужчина! Поднявшись на цыпочки, обнимаю мужа за шею и тянусь за поцелуем. Он наклоняется и, обняв меня за талию, целует. С улыбкой командует: – Я куплю билеты, а ты собери вещи. – И, развернувшись на пятках, уходит, соблазнительно покачивая тугим задом под белым полотенцем. До меня долетает сигнал входящего на его мобильный. Роб отвечает и, судя по звуку, закрывается в ванной комнате. Выглянув в коридор, прикидываю, получится ли незаметно подобраться к дверям и подслушать… Но прочь подозрения и ревность! Мы ведь летим на отдых, не так ли? Я иду к столешнице, где меня ждут кусочки нарезанного помидора. Откусив немного, выбрасываю остальное в мусорный контейнер и, выполняя распоряжение мужа, направляюсь в гараж за чемоданами. Мне частенько приходится собирать его сумки. Да, Роб способен горы свернуть, если надо, но в некоторых вещах беспомощен, как младенец. Чемоданы собраны и стоят возле двери. Мы с мужем лежим в постели и, впервые за много месяцев, разговариваем по душам. Не занимаемся любовью, а делимся радостью от предстоящей завтрашней поездки. Рассуждаем, как оба замотались в последнее время. На Мауи мы прилетаем пьяные от любви. В самолете всю дорогу не сводили друг с друга глаз, и кто-то даже спросил, не медовый ли у нас месяц, а мы в ответ рассмеялись. Роскошный, экстравагантный дом у моря ровно такой, каким я его помню. Вещи распакованы и разложены: место сразу выглядит более обжитым. Роб находит бутылку вина, и мы идем на шикарное патио с панорамным бассейном и видом на пляж. С моря дует освежающий тропический бриз. Роб протягивает бокал вина. – Выпьем, любовь моя! Не взяв предложенный напиток, отступаю назад. Роб с бокалами в руках недоуменно хмурится. Развязываю бретельки платья: шелковая ткань струится на бетонный пол. Обнаженная, соскальзываю в бассейн; муж, не выпуская бокалов из рук, следует за мной. Подплыв, мы остаемся висеть в воде у края и, попивая стоящее на бортике вино, любуемся танцем бирюзовых волн у белого песчаного пляжа. – Ммм, вино – просто сказка, – смакует Роб. Кажется, он еще немного навеселе от выпитого в самолете. – Согласна. На вкус как то, за которое я проголосовала в клубе. Помнишь? – Да. – Мы целуемся. – Знаешь, Роб, я все еще хочу открыть дегустационный зал. Слегка опьянев, я забыла, как сильно мы из-за этого спорили, и вновь подняла вопрос. Я тогда болела этой идеей, а он считал ее бредом. Я жду ответа. – Ну, учитывая, что с перепродажей домов ты отлично справилась… – …и со всеми другими начинаниями тоже, – добавляю я. – Почему бы и нет? Если тебе нравится, давай откроем. Роб ставит бокал на уходящий в бесконечность край бассейна и тянется забрать мой. Я допиваю остатки вина и призывно улыбаюсь. Он обнимает меня сильными руками, я обхватываю его ногами за талию, и, слившись в единое целое, мы покачиваемся в теплой воде. Висящий у меня на шее крестик встает боком и впивается в нас обоих. – Больно! – Роб потирает оставленную крестом вмятину на груди. – Ну надо же, – смеюсь я и сжимаю в ладони украшение, которое не снимала со дня смерти матери. – Выходит, кресты и правда защищают, – поддразнивает он и целует меня. – Люблю тебя, зая. – Я люблю тебя больше, Робби.